Искупление (ЛП)

Откашлявшись, мистер Борза приступил к оглашению завещания.

– Все собравшиеся хорошо знали Винсента, поэтому, полагаю, все согласятся с тем, что он не стал бы возражать против неформального характера нашей встречи. Он оставил письмо со своими пожеланиями, поэтому я просто прочту его.

Хейвен заерзала в своем кресле, с беспокойством смотря на Кармина. Он сжал ее руку в надежде на то, что она расслабится, в то время как мистер Борза начал читать письмо.

«Я пишу это с тяжелым сердцем. Я прощу прощения за всю ту боль, причиной которой я для вас стал. Вы были во всем, что я делал, и я знаю, что совершал ошибки, но я всегда пытался делать то, что казалось мне правильным. Я не ожидаю того, что вы все поймете меня, но, надеюсь, со временем вы обретете покой и примите мое решение. Уверяю вас, я обрел покой».

В течение последующих двадцати минут адвокат озвучивал завещание, сообщая о разделе недвижимости и личных вещей. Дом в Дуранте был завещан Доминику, в то время как дом в Чикаго теперь официально принадлежал Кармину. Тесс – как и Дие, которая не смогла присутствовать на оглашении последней воли Винсента – он завещал сберегательные облигации на огромную сумму. Матери Винсент оставил деньги, которые в полной мере обеспечат ее дальнейшее существование.

Селии были завещаны семейные ценности, в то время как Коррадо был передан ключ от гаражного помещения. Остальные активы, сбережения и банковские счета были поделены поровну между Кармином и Домиником.

Оглашение завещание уже подходило к концу, когда мистер Борза, наконец, назвал имя Хейвен. Все собравшиеся перевели взгляды на нее. Всеобщее внимание нервировало ее, на ее лице отчетливо читалось волнение.

– «Я оставляю тебе конверт», – прочел мистер Борза. – «Он кажется ничтожным по сравнению с тем, что получили остальные, но, я полагаю, ты не станешь возражать. То, что находится внутри, эгоистично – как для меня, так и для тебя. Жаль, что я не смогу передать тебе это лично, как я изначально планировал, но так или иначе я обязан это сделать».

Мистер Борза протянул Хейвен белый конверт, и она с осторожностью его приняла. Кармина снедало любопытство, но он понимал, что это не его дело, поэтому вновь сосредоточил свое внимание на адвокате.

– «У меня осталась одна просьба», – прочел мистер Борза, – «я хочу попросить об одолжении своего сына, Кармина».

Кармин закатил глаза.

– И почему я не удивлен?

Все рассмеялись, тогда как мистер Борза продолжил.

– «Я прошу его посетить церковь Святой Марии и встретиться с отцом Альберто. Я оставил там одну вещь, которая, я думаю, в будущем ему пригодится».

Мистер Борза опустил завещание на стол.

– Это все.

Кармин перевел взгляд на Хейвен, пытаясь совладать с охватившими его эмоциями, и напрягся, заметив, что по ее щекам катились слезы. Она вскрыла конверт и положила его на стол перед собой, держа в руках лист бумаги.

– Tesoro, что случилось? – тихо спросил Кармин, потянувшись к ней и вытирая ее слезы. Посмотрев на него, она покачала головой и нерешительно протянула ему письмо. Аккуратно взяв его, Кармин улыбнулся, увидев слова, написанные в центре листа.

«Ты того стоила».

– Давайте почтим его память, – сказала Селия. – Устроим семейный ужин в честь Винсента. Можем сходить куда-нибудь или я могу приготовить ужин.

– Я могу это сделать, – отозвалась Хейвен, убирая письмо в конверт.

– Ты не обязана этого делать, дорогая.

– Я знаю, – ответила Хейвен. – Но я так давно ничего не готовила, поскольку жила одна. Я бы с радостью вновь приготовила ужин.

Селия улыбнулась.

– Не желаешь воспользоваться моей кухней?

– Нет, я могу приготовить ужин дома, – практически моментально спохватившись, Хейвен принялась бормотать, поясняя сказанное. – В смысле, у Кармина.

На губах Кармина появилась улыбка. Дома.

– Я поняла тебя, милая, – Селия подмигнула. – И, я уверена, что выражу всеобщее мнение, когда скажу, что мы с удовольствием отведаем твой ужин.

– Черт, да, – воскликнул Доминик. – Я скучал по этому.

* * *

Несколько часов спустя Кармин стоял в дверях своей кухни, наблюдая за тем, как по ней порхает Хейвен, что-то напевая. Продуктами были заставлены все столешницы – за последние полтора года в его доме никогда еще не было столько еды.

– Чем я могу помочь? – Кармин мог приготовить сэндвич, но начинать с нуля ему еще никогда не приходилось. – Мне нужно какое-нибудь занятие.

Кармин надеялся на то, что Хейвен не возлагала на него больших надежд, потому что он, вероятно, облажается… как это обычно и бывало.

– Сможешь заняться курицей? – спросила Хейвен.

Кармин перевел взгляд на упаковку с курицей, лежавшую на столешнице.

– Заняться – в смысле, поставить в духовку?

– Нет, сначала ее нужно очистить.

Кармин нахмурился, пребывая в замешательства.

– Что значит «очистить»? Я не стану ощипывать чертову курицу.

Хейвен закатила глаза.

– Она уже ощипана, но ее нужно промыть.

Подобная перспектива была ему не по душе.

– Мне просто вымыть ее в раковине или что?

Кивнув, Хейвен взяла разделочную доску и положила ее на столешницу рядом с раковиной.

– Достань внутренности и промой курицу в холодной воде.

Кармин взял курицу и положил ее на разделочную доску. Достав нож, он разрезал упаковку. Взявшись за окорочок, Кармин развернул тушку к себе вспоротой частью. С отвращением изучив курицу взглядом, он посмотрел на Хейвен. Она была занята тем, что разбивала сырые яйца в миску с сухарями, дабы нафаршировать впоследствии курицу.

– Мне нужно засунуть туда руку? – спросил Кармин, приподняв бровь, когда Хейвен кивнула. Он сделал глубокий вдох и засунул руку в курицу, поморщившись от холодных внутренностей птицы. Нащупав внутренности, Кармин опустил на них руку. – Что там вообще?

– Потроха, – ответила Хейвен, пожав плечами. – Шейка, печень, желудок, сердце.

Широко распахнув глаза, Кармин достал куриные потроха, и сделал шаг назад, испытывая отвращение.

– Что за хуйня? Зачем это все там, Хейвен? Кому нужно куриное сердце?

Взяв потроха, Хейвен выкинула их мусорное ведро.

– Люди готовят из него соус или подливу, или же просто едят его целиком.

– Люди едят куриное сердце? – шокировано спросил Кармин. – Пожалуйста, скажи мне, что ты никогда не кормила меня подобным дерьмом.

Рассмеявшись, Хейвен покачала головой.

– Нет, не кормила. Но я не удивилась бы, если кто-то другой готовил его, и ты даже не знал об этом, – взяв курицу, Хейвен положила ее в раковину. – Пожалуйста, промой ее.

– Конечно.

Кармин включил воду и попытался удержать курицу под краном, однако через пару минут он сдался и взял шланг. Переключив воду на шланг, Кармин направил струю на курицу.

– Это все?

Хейвен не обратила на него внимания, продолжая замешивать что-то в миске. К ее пальцам прилипли панировочные сухари.

– Хейвен.

– Что?

Когда Хейвен перевела на него взгляд, Кармин направил на нее шланг, открывая воду. Хейвен ахнула, когда ее шею окатило водой; рефлекторно подняв руки, она попыталась прикрыться. В сторону Кармина полетел фарш, комок попал ему прямо в лицо.

– Ах ты су… – Кармин моментально осекся, с удивлением понимания, что он собирался сказать, и вместо того, что закончить, решил вновь окатить Хейвен водой.

На кухне воцарился хаос, когда она бросилась к нему, пытаясь выхватить у него шланг. Они принялись бороться за него, толкаясь и перехватывая шланг друг у друга. К тому времени, когда они оба промокли, Хейвен удалось протолкнуться мимо Кармина и добраться до крана. Выключив воду, она рассмеялась.

– Просто не верится. Я вся промокла!

– Это ты виновата, – ответил Кармин, обнимая ее сзади. – Ты проигнорировала меня.

– Я тебя не слышала.