Власть

Тут Фредди улыбнулся, но, хотя он был в машине один и никто не мог его видеть, на лице его не дрогнул ни один мускул. Макс определенно полагал себя умнейшим парнем, и до поры до времени Фредди не спешил его в этом разубеждать. Он ни разу не показал того презрения, которое испытывал к партнеру, предоставив Максу считать себя пупом земли, шишкой на ровном месте и средоточием Вселенной. На самом же деле Макс был полным ничтожеством; как он ни пыжился, как ни распускал хвост и ни раздувал щеки, ни на что путное он не годился. И думать об этом Фредди было даже приятно. Больше того, такое положение дел, когда он мог действовать незаметно, из-за кулис, предоставив этому расфуфыренному дураку отвлекать на себя внимание прессы, вполне устраивало Фредди Леона.

В последнее время, однако, наметилась кое-какая проблема. Фредди Леон всегда гордился тем, что еще никому не удалось обвести его вокруг пальца. Не удалось это и Максу, хотя такую попытку он сделал. Буквально на днях Фредди узнал, что его партнер ведет тайные переговоры с одной крупной киностудией, где ему было обещано хорошее место. И Фредди ни секунды не сомневался, что, как только Макс получит его, он не колеблясь бросит МАА, а свою долю в агентстве постарается продать как можно дороже.

Что ж, пусть помечтает, решил Фредди. У него были свои планы на будущее, и он не собирался отказываться от них, что бы ни случилось. Что касалось Макса Стила, то он был предателем, обыкновенным паршивым предателем. А как следует поступать с предателями, Фредди знал очень хорошо.

Не подозревая, что Фредди многое известно о его планах, Макс Стил преспокойно заканчивал обильный ленч в «Решеточке». За столом с ним сидела потрясающе красивая шведка — топ-модель из Нью-Йорка, очень похожая лицом и манерами на молодую Грейс Келли.

Звали ее Инга Круэлл. Она мечтала стать кинозвездой.

Маке Стил мечтал забраться в ее тонкие кружевные трусики.

Таким образом, у каждого была своя цель, от которой ни Макс, ни Инга не собирались отступать.

— В общем, ты понимаешь, — сказала Инга, когда они сидели за бескофеиновым капуччино. — Я не хочу повторить ошибку Синди. Она с самого начала получила одну из главных ролей и не справилась. Я бы не хотела сразу играть главную роль, так что…

И она выразительно посмотрела на Макса, поигрывая маленькой серебряной ложечкой.

«Поразительное самомнение у этих баб, — подумал Макс Стил. — Конечно, Инга красива, этого у нее не отнимешь, но с чего, черт возьми, она решила, что может играть, да еще главную роль, в то время как в Лос-Анджелесе полным-полно молодых талантливых девчонок, которые отлично обучены и подготовлены, но не могут попасть даже на прослушивание?»

— Очень правильное решение, — сказал он вслух. — Пожалуй, я с тобой согласен.

Макса нельзя было назвать красавцем в полном смысле слова, однако в свои сорок два года он сумел сохранить изрядную долю мальчишеского задора и обаяния. Кроме того, у него были густые, чуть вьющиеся каштановые волосы, живые карие глаза и подтянутое, мускулистое тело. И, разумеется, стиль — море стиля, океан стиля, который и помогал ему покорять женские сердца. Его репутация отчаянного плейбоя была известна всему Лос-Анджелесу.

— Элла поступила совершенно правильно, — задумчиво добавила Инга, водя тонким белым пальцем по ободку фарфоровой чашки. — Она очень хорошо смотрелась в фильме с Барброй Стрейзанд.

Это был уже второй их совместный ленч, и Макс считал, что отменно справляется со своей ролью. Он был только агентом, Инга — потенциальной клиенткой. Ничего личного, никаких намеков, никаких предложений. Вместе с тем Макс был совершенно уверен, что к этому времени надменная шведка, привыкшая считать всех мужчин слюнявыми идиотами, уже должна задуматься, почему он не предпринимает никаких шагов, чтобы уложить ее с собой в постель.

— Элла — умная девушка, — сказал он самым нейтральным тоном. — Она умеет хорошо работать.

— Я тоже буду много работать, — сказала Инга, и на ее безупречное лицо легла гримаска болезненной сосредоточенности. — Я могу даже начать заниматься в актерском классе, если ты считаешь, что это необходимо.

«Нет, лапочка, — подумал Макс. — Тебе это совершенно ни к чему. Зачем тебе вообще приспичило сниматься в кино? Ты была отличной моделью — вот и оставайся ею».

— Да, — серьезно кивнул он. — Это неплохая идея.

— Ты такой умный, Макс, и так мне помогаешь, — произнесла Инга, как бы невзначай кладя свою прохладную руку на его запястье.

«Вот и первый шаг», — подумал Макс, стараясь ничем не выдать своего торжества.

— Послушай, детка, — сказал он, вложив в свой голос как можно больше искренности, — я действительно хотел бы тебе помочь. Я направлю тебя к одному режиссеру, который кое-чем мне обязан. Может быть, если ты ему понравишься, мне удастся убедить его сделать несколько проб.

— Для фильма?

— Да, для фильма. Ему надо знать, как ты будешь выглядеть на пленке.

Инга расхохоталась так, словно Макс сморозил какую-нибудь глупость.

— Ты же видел мои фотографии, Макс, — сказала она сквозь смех. — И ты знаешь, как я выгляжу на пленке. Я великолепна, — без тени сомнения добавила она. — Пленка просто обожает меня!

— Одно дело — фотография, а другое дело — кино, — возразил Макс, продолжая дивиться ее самомнению. — У киносъемки есть свои особенности. Вот ты упомянула Синди… Да, разумеется, она сногсшибательно красива и действительно неплохо смотрелась в фильме. Но самое главное заключается в том, что она так и не сумела выразить на экране чувства. У нее на лице не было написано ровным счетом ничего, а в кино это самое главное. Зритель должен сопереживать героине.

— Именно поэтому я не хочу играть в моем первом фильме главную роль, — заявила Инга с таким видом, словно ее уже осаждали толпы продюсеров с самыми лестными предложениями.

«Вот дубина шведская!»— выругался про себя Макс.

— Я мог бы организовать для тебя что-то вроде презентации, — сказал он вслух, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно естественней и небрежней — пусть Инга думает, что он клюнул. — Скажем, небольшой прием у Леона…

— У твоего партнера?

— Да. Приемы, которые он устраивает, знамениты на весь Лос-Анджелес. Они не особенно многолюдны, но для тех, кого на них приглашают, они значат очень и очень много.

— Очень хорошо, — кивнула Инга. — А я могу прийти к Леону со своим женихом?

«Это еще что за новости такие?»— удивился Макс. О женихе Инги он слышал впервые.

— Я не знал, что ты помолвлена, — несколько раздраженно заметил он.

— Мой жених живет в Швеции. Завтра он прилетает, чтобы провести со мной два дня в отеле «Бель-Эйр». Потом он вернется домой, — обстоятельно пояснила Инга. При этом ее скандинавский акцент неприятно резанул слух Макса, и он мстительно подумал, что это еще одно препятствие для успешной кинокарьеры Инги.

— Вот как… — задумчиво проговорил Макс. — А чем занимается твой жених?

— Он бизнесмен. Очень успешный и процветающий, — ответила Инга. — Мы знаем друг друга еще со школы.

Но подобные детали Макса совершенно не интересовали.

— А когда ты собираешься вернуться в Нью-Йорк? — спросил он, гадая, хорошо ли Инга берет минет.

— Вероятно, на будущей неделе, — сказала она. — Мне все время звонят из агентства, спрашивают, когда я вернусь, но я сказала, что останусь в Лос-Анджелесе до тех пор, пока не решится вопрос с моей ролью.

— Что ж, неплохо, неплохо… — пробормотал Макс, решив, что Инга вряд ли умеет сосать как следует. Красивые девушки обычно брезговали оральным сексом, оставляя эту грязную работенку своим менее везучим подругам. — Что касается делового ужина; то должен тебя предупредить: никаких женихов, — добавил он. — Оставь своего викинга в отеле.

— Нет проблем, — спокойно отозвалась Инга. Макс щелкнул пальцами и потребовал счет. Подписав его, он спрятал «Паркер»с платиновым пером в карман и слегка сдвинул брови. «Значит, у нее есть жених, — подумал он. — Похоже, я здесь только даром время трачу».