Шарада

Миссис Данн прижала к губам кончики пальцев, стараясь унять дрожь.

– Когда мы были детьми, он был таким милым. Никогда не доставлял никаких неприятностей. Добрым и нежным. И, даже если этих троих людей убил именно он, я уверена, что брат этого не хотел. Это сделал кто-то другой, живущий в его теле, а не мой нежный маленький Поль. Алекс успокаивающим жестом положил ей ладонь на руку.

– Мы еще ничего не знаем наверняка.

Миссис Данн провела их к брату. Она положила руку ему на плечо и едва слышно прошептала его имя. Он поднял голову и взглянул на нее, но его глаза оставались пустыми.

– Здравствуй, Поль. Как ты сегодня, хорошо? – спросила она, садясь рядом с ним в кресло и накрывая ладонью его вялые руки.

– Завтра тот самый день. – У него был хриплый голос, как будто он давно ничего не произносил и в горле у него пересохло. – Тот день, когда я застал ее с ним.

– Постарайся об этом не думать.

– Я всегда об этом думаю. Миссис Данн нервно облизала губы.

– Тут к тебе пришли, Поль. Это мистер Пирс. А это мисс Дэлани.

Пока она это говорила, он равнодушно скользнул взглядом по Алексу, но, когда увидел Кэт, сразу же вскочил с кресла.

– Вы получили то, что я вам послал? Да? Получили? Кэт инстинктивно сделала шаг назад. Алекс встал между ней и Рейесом. Миссис Данн схватила брата за руку. К ним подбежал Берт и уже собирался силой успокоить пациента, но тут вмешалась Кэт.

– Прошу вас, – сказала она, отодвинув в сторону Алекса: – Пусть он говорит. – И, обращаясь непосредственно к Рейесу, добавила: – Так это вы прислали мне эти заметки?

– Я.

– Зачем?

Несмотря на то что Кэт не выказывала страха, Берт продолжал крепко держать Рейеса за локоть. Миссис Данн не выпускала другую его руку.

– Вы скоро умрете. Как другие. Как та старуха. И мальчик. Он утонул, вы же знаете. Провел в воде несколько часов, прежде чем его нашли. Третий…

– Перепилил себе бедренную артерию, – закончил за него Алекс.

– Да-да, – подтвердил Рейес, брызгая слюной. Его глаза лихорадочно блестели. – Теперь ваша очередь. Вы умрете, потому что у вас ее сердце.

– О Господи, – простонала его сестра. – Поль, что ты наделал?

– Рейес, это вы убили тех троих? – спросил Алекс. Больной быстро повернул голову – движением, похожим на движение совы. Его дикие, безумные глаза уставились на Алекса.

– Вы кто? Разве я вас знаю? Знаю?

– Ответьте на вопрос. Это вы их убили?

– Я убил свою проститутку-жену! – закричал Рейес. – Она лежала с ним. Я их видел. Поэтому и убил ее. Я рад. Она заслужила смерть. Мне хотелось бы убивать ее снова и снова. Жаль, что я не убил и его и не слизал его кровь со своих пальцев!

С каждой секундой возбуждаясь все больше, он начал биться в крепких руках Берта. Тот позвал на помощь. Из-за шума и беспорядка, который создавал Рейес, другие пациенты тоже начали проявлять признаки беспокойства. В комнату стремительно вошел врач.

– Этого я и боялся. Сейчас же уходите! – крикнул он.

– Подождите! Еще одну секунду, пожалуйста. – Кэт подошла ближе к Рейесу. – Почему вы захотели меня предупредить ?

– Вы получили сердце. Я читал о вас в газетах. Вы получили сердце Джуди?

Каким-то образом освободившись от цепких объятий Берта, Рейес бросился вперед и прижал ладонь к груди Кэт, к тому месту, где билось ее сердце.

– Господи Боже мой! – простонал он, почувствовав его биение. – Моя Джуди, моя прекрасная Джуди. Почему? Почему? Я же любил тебя. Но ты заслуживала смерти.

– Поль! – резким голосом вскрикнула его сестра. – Да простит тебя Господь!

Ручищи Берта вновь обхватили несчастного и оттащили его назад. Алекс оттеснил Кэт в сторону. Она все еще не пришла в себя после этого странного поступка Рейеса и в то же время чувствовала к нему необъяснимую жалость. Мука этого человека поистине была нестерпимой. Он сходил с ума от любви, ярости и ощущения собственной вины. Поэтому в ее чувствах преобладало сострадание, а не страх.

Алекс обнял ее за плечи.

– С тобой все в порядке?

Кэт кивнула, с жалостью и одновременно с ужасом наблюдая за тем, как Рейес вырывается из рук Берта, – охраннику удавалось сдерживать его с большим трудом. Рейес изо всех сил тянулся к ней, повторяя:

– Вы умрете!

На его шее вздулись жилы, лицо покрылось пятнами и исказилось гримасой.

– Завтра. Именно в этот день. Как и другие, вы умрете. Врач вонзил ему в руку шприц. Казалось, больной даже не заметил укола иглы, но спустя несколько мгновений его тело тяжело опустилось на мощного санитара.

Рейсе в последний раз пытался сконцентрировать взгляд на Кэт.

– Вы тоже умрете, – едва слышно прошептал он. И вновь повис на плече Берта, не в силах сопротивляться сильнодействующему лекарству.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

– О чем ты думаешь? – Алекс протянул ей стакан содовой, усаживаясь рядом с ней в шезлонге.

Они отдыхали на его террасе. Солнце уже село, но было еще светло. На жаровне поджаривались бифштексы. Время от времени жирный сок капал на раскаленные угли – раздавалось громкое шипение, и вверх поднимался столб ароматного дыма. Кэт почти всю дорогу молчала, пока они летели обратным рейсом в Сан-Антонио. Когда Алекс предложил купить чего-нибудь съестного и устроить обед у него дома, она равнодушно согласилась. Чувствуя, что ей необходимо побыть наедине с собой, он не особенно донимал ее разговорами и задал вопрос только сейчас.

Кэт отхлебнула содовой, затем вздохнула и, откинув назад голову, уставилась в лиловую синеву неба.

– Не могу поверить, что все позади. Я думала, что буду чувствовать гораздо большее… облегчение, что ли. Нет, я, конечно, чувствую, – поспешила добавить она, – но никак не могу забыть, как он на меня кричал.

– Кэт, это всего лишь пустые угрозы. Тебе больше нечего бояться. После того, что мы сегодня услышали – а практически это было признание вины, Поль Рейес уже никогда не выйдет из заточения. Министерство юстиции займется расследованием его деятельности за последние несколько лет. Уверен, он каким-то образом связан с теми несчастными, которым были пересажены сердца и которые затем умерли. Если его вина будет доказана, вероятнее всего, его признают недееспособным и не будут судить. Но, если его состояние когда-нибудь улучшится и суд все-таки состоится, ему, безусловно, грозят суровый приговор и пожизненное тюремное заключение. В любом случае тебе уже нечего опасаться с его стороны.

– Я не столько боюсь его, Алекс, сколько жалею. Он, должно быть, очень сильно ее любил.

– Так сильно, что размозжил ей череп?

– Вот именно, – серьезно ответила она на его саркастический вопрос. – Когда он прижал руку к моей груди, я увидела в его глазах больше боли, чем ненависти. Неверность жены разрушила его как личность. Рейес не был самим собой, когда замахнулся этой бейсбольной битой. Он убил Джуди, но вместе с тем продолжает любить ее и тосковать о ней. Может быть, именно поэтому…

– Что?

– Да нет, ничего. Сумасшедшее предположение.

– Ну, раз начала, так говори.

– Может быть, поэтому он и дал согласие на то, чтобы ее сердце было передано для трансплантации. Он убил Джуди, но в глубине души не хотел ее смерти.

– Тогда почему он пришил тех троих, чтобы остановить ее сердце?

Она слабо улыбнулась ему и пожала плечами. – Да, это существенный пробел в моей теории. Я же говорила, что предположение сумасшедшее.

Алекс резко убрал ноги с шезлонга и сел прямо, глядя ей в лицо.

– Знаешь, в прошлой жизни ты, наверное, тоже работала в полиции, Кэт Дэлани. У тебя способности к дедуктивному мышлению. – Он заглянул ей в глаза. Его голос понизился до интимности. – Я рад, что у тебя все закончилось.

Кэт глубоко вздохнула и сделала медленный выдох.

– Я тоже.

– Пошли ужинать?

– Да. Я умираю от голода.

Ужин утолил ее голод. Жаль, что нельзя также быстро заставить себя забыть все плохое. Сцена в больнице для душевнобольных надолго останется в ее памяти.