Смертельно влюбленный

«Понимаю, — ответил Гамильтон. — Но неужели так просто было убить собственного мужа?»

«Конечно нелегко! Это стало самым трудным, что мне пришлось сделать в качестве Бухгалтера. Дорал пытался меня отговорить, но другого выхода уже не было. Кроме того, я сделала Тому одолжение. Он был несчастен. Наверное, еще несчастнее, чем я. Он с трудом отбывал повинность на работе, так же как я дома. Том плохо делал свою работу. Уж вы-то должны это знать, Гамильтон. Из-за вас он был еще несчастнее. Том знал, что ему никогда не выполнить всего того, что вы от него ждете».

«Я всегда считал, что у Тома есть потенциал, и только неуверенность в себе мешает ему самореализоваться. Я думал, что под моим руководством и с моей помощью…»

«Все это какие-то спорные понятия, не находите, мистер Гамильтон?»

«Да, похоже на то».

«Мне больно говорить об этом. Я оплакивала Тома. Я честно горевала по нему. Но так по крайней мере Том умер с честью. И даже с некоторой долей героизма. Думаю, он предпочел бы это смерти в безвестности».

После небольшой паузы снова зазвучал голос Дженис:

«Думаю, это все. Хотите, чтобы я что-нибудь подписала?»

Гамильтон протянул руку через стол и нажал на кнопку, останавливая запись.

Хонор и Стэн, которых пригласили в окружной офис в Новом Орлеане, чтобы дать им послушать запись признания Дженис ван Аллен, все время сидели неподвижно, ошеломленные повседневной обыденностью тона, которым эта ужасная женщина признавалась Гамильтону несколько дней назад в своих преступлениях.

— Это она приказала убить Эдди, — тихо произнесла Хонор.

— И многих других, — подтвердил Гамильтон. — С помощью информации с флэшки вашего покойного мужа расследование постепенно продвигается. Но, — со вздохом добавил он, — миссис ван Аллен права в одном: преступники размножаются куда быстрее, чем мы успеваем их ловить. И все же мы продолжаем выполнять свою работу.

— В этом файле нет ничего, что обличало бы Эдди, — поднял болезненную тему Стэн. — Но близнецам Хокинсам отлично удавалось водить меня за нос. Я использовал Дорала, чтобы получать информацию, зная, что у него есть уши в полиции и других силовых структурах, но я и помыслить не мог, чем они занимаются. За меня моя репутация. Можете ее проверить.

— Уже проверил, — сообщил Гамильтон, хитро улыбаясь бывшему морскому пехотинцу. — Вы чисты как младенец, мистер Джиллет. И ничто в этом файле не обличает вашего сына в качестве преступника. По словам руководителя управления полиции Тамбура, который кажется мне честным человеком, Эдди предложил провести кое-какие следственные мероприятия под прикрытием. Наверное, заметил какие-то несостыковки, когда работал на Марсета ночным охранником. В любом случае — начальник санкционировал все это. Но когда погиб Эдди, ему не пришло в голову связать это с его тайным расследованием, которое, насколько было известно начальнику, не успело принести никаких видимых результатов. Эдди передал улики вам, — Гамильтон обращался к Хонор.

Она посмотрела на своего свекра. Затем протянула руку и сжала его плечо. Через несколько секунд, не опуская руки, кивнула на магнитофон:

— Как скоро после этой записи миссис ван Аллен была…

— Убита? — закончил за нее Гамильтон. Хонор кивнула.

— Спустя считаные минуты. Ее адвокат настоял, чтобы допрос проводился в отдельном кабинете в реабилитационном центре, где она проходила терапию после ранения ноги. В дверях стояли двое охранников. Миссис ван Аллен была в инвалидном кресле. Мы с агентом стояли по бокам, а адвокат катил ее.

Как только все мы вышли из офиса, чтобы отвезти ее обратно в палату, молодой человек появился, казалось, из ниоткуда. Он полоснул охранника бритвой по щеке. Агенту, который пытался достать оружие, той же бритвой быстро перерезал горло. Тот умер почти мгновенно. Миссис ван Аллен он порезал быстро, но жестоко. Бритва прошла по горлу почти до позвоночника. И от уха до уха. Очень уродливая была смерть. У нее было время понять, что она умирает. А парень скончался от смертельного огнестрельного ранения.

В новостях передали, что Гамильтон выстрелил нападавшему дважды в грудь и один раз в голову.

— Это был поступок самоубийцы. Парень понимал, что у него нет шансов ускользнуть. А мне он не оставил выбора.

— И его не опознали?

Нет. Удостоверение личности отсутствовало, никакой информации о нем тоже не обнаружили. Никто не потребовал его тело, чтобы похоронить. Мы не знаем, как именно этот парень был связан с Бухгалтером. Все, что у нас есть, — это его опасная бритва и серебряное распятие на цепочке.

Несколько секунд все помолчали, затем Гамильтон встал, давая понять, что встреча завершилась. Они со Стэном пожали друг другу руки. Затем Гамильтон взял в ладони руку Хонор:

— Как ваша дочь?

— Хорошо. Она, слава богу, абсолютно ничего не помнит о тех ужасных событиях. Но все время говорит о Кобурне и спрашивает, куда он ушел, — возникла неловкая пауза, затем Хонор продолжила: — А Тори уже выписали из больницы. Мы два раза ездили ее навестить. За ней ухаживают в доме мистера Уоллеса сиделки.

— Как она себя чувствует?

— Она задает им всем перцу! — хмуро ответил на этот вопрос Стэн.

— Да уж, — Хонор рассмеялась. — С ней все будет хорошо, и это — настоящее чудо. Единственный раз в жизни Доралу не удалось поразить цель.

— Я рад слышать, что обе поправились, — сказал Гамильтон. — И я в очередной раз хочу поблагодарить вас, миссис Джиллет, за мужество и выдержку.

— Спасибо.

— Берегите себя и свою девочку.

— Обязательно.

— Спасибо, что пришли.

— И вам тоже спасибо за приглашение, — сказал Стэн, направляясь к двери.

Но Хонор стояла на месте, не сводя глаз с Гамильтона.

— Я сейчас присоединюсь к тебе, Стэн, — сказала она. — Дай нам еще пару минут.

Стэн вышел из кабинета. И как только за ним закрылась дверь, Хонор быстро спросила:

— Где он?

— Простите?

— Не надо притворяться, что не понимаете меня, мистер Гамильтон. Где Кобурн?

— Я и в самом деле не уверен, что понимаю вас…

— Черта с два!

— Вы хотите знать, где он похоронен? Но его не хоронили. Его тело кремировали.

— Вы лжете. Он не умер. Не надо говорить со мной так, будто я не старше Эмили. Даже она увидела бы, что вы блефуете. Где он?

Поколебавшись еще несколько секунд, Гамильтон указал Хонор на стул, с которого она недавно встала.

— Он сказал мне: если вы когда — нибудь спросите…

— Он знал, что я спрошу.

— Ли приказал мне не говорить вам, что выжил. Практически угрожал нанести мне физические увечья, если я не скажу вам, что он умер. Но он также заставил меня поклясться, что, если вы когда-нибудь подвергнете факт его смерти сомнению, я отдам вам вот это.

Открыв верхний ящик стола, Гамильтон вынул из него простой белый конверт. Он колебался несколько секунд, которые показались Хонор вечностью, прежде чем толкнул конверт через стол в ее сторону. Сердце Хонор билось так быстро и сильно, что она едва могла дышать. Ладони вдруг сделались холодными и влажными, а пальцы словно обмякли, когда она вскрывала конверт. Внутри лежал единственный сложенный листок, на котором размашистым почерком было написано:

«Это действительно что — то значило».

Хонор с шумом выдохнула воздух, крепко зажмурилась и прижала листок к груди. Когда она открыла глаза, в них стояли слезы.

— Где он?

— Миссис Джиллет, выслушайте меня и поймите, что я хочу предостеречь вас ради вашего же блага и блага вашей дочери. Кобурн…

— Скажите мне, где он!

— Вы прошли вместе через чудовищные испытания. И вполне естественно, что у вас возникла эмоциональная привязанность друг к другу, но вы с ним никогда не сможете быть вместе.

— Где он?

— Все закончится разбитым сердцем.

Хонор встала, оперлась ладонями о стол и приблизила лицо к лицу Гамильтона: