Белый зной (Брат мой, Каин)

Он не сразу ответил:

– Мне так казалось.

– А когда ты догадался?

– Когда мы сидели на скамье у фортепьяно.

Сэйри удивленно подняла на него глаза.

– На скамье у фортепьяно я думала, что ты самый высокомерный ублюдок из тех, кого я имела несчастье встретить. – Поддев пальцем его подбородок, она добавила: – И к тому же один из самых привлекательных.

– А я тогда гадал, как мне удержаться от того, чтобы не схватить тебя и не проверить, настоящая ли ты. Ты самая сексуальная из всех женщин, кого мне довелось встретить. И к тому же одна из самых воображалистых.

Сэйри негромко рассмеялась.

– Мне так хотелось возненавидеть тебя. – Потом выражение ее лица изменилось, она заговорила серьезно: – Мне и сейчас хочется тебя ненавидеть.

– Тебе хочется меня ненавидеть за всю ту грязную работу, которую я делал для Хаффа.

– Да.

– Я восхищен целостностью твоей натуры.

– Неужели, Бек?

– Это так. Но не могли бы мы оставить твою целостность и мою непорядочность на какое-то время? Хотя бы до утра, – прошептал он.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Бек прижал ее крепче.

– Попробуй только уйти.

Они долго и лениво целовались, пока его рука путешествовала от ее груди к влажному таинственному лону, обратно к груди и твердому соску. С их первой встречи Бек столько раз представлял ее лежащей обнаженной рядом с ним. Но реальность превзошла самые смелые из его фантазий. Теперь он не мог насытиться ею, ему хотелось все время касаться Сэйри.

Когда они разомкнули объятия, Бек оглядел ее с ног до головы и вздохнул:

– Ты красивая, Сэйри.

– Спасибо.

– Ни единого изъяна.

После этого замечания ее счастливый смех постепенно затих. Бек почувствовал, как Сэйри эмоционально отдалилась от него еще до того, как она села в постели, подтянула колени к груди и положила на них подбородок.

– У меня есть изъян, Бек. Тебе было бы лучше никогда со мной не встречаться. И уж тем более не стоило заниматься со мной любовью.

– Это неправда, что ты такое говоришь!

– Правда. Я приношу разрушение. Мы, Хойлы, этим прославились. Это наша специальность. Мы оставляем людей сломленными, и они никогда больше не становятся прежними.

Бек положил руку ей на спину. Кожа Сэйри была удивительно гладкой и очень светлой по сравнению с его собственной. Ее бедра мягко круглились от тонкой талии. На пояснице были две крошечные ямочки, и их женственная мягкость заставила сердце Бека заныть от неизведанной раньше нежности. Бек был темпераментным мужчиной, похоть часто брала над ним верх. Но никогда Бек не испытывал желания обладать не только телом женщины, но и ее душой.

– Что такого разрушительного ты сделала, Сэйри?

– Я выходила замуж дважды, но мужей своих не любила. Я тратила их деньги, спала в их постели. Но я почти забыла, как они выглядели.

Сэйри повернула к нему голову, чтобы увидеть реакцию Бека, но он держал свои эмоции в узде. Беку хотелось узнать все о ней и о ее жизни.

Сейри продолжала говорить. Признание давались ей с видимым трудом:

– Я сломала им жизнь. Намеренно, в собственных эгоистических целях. Я ничего не имела против них конкретно, но я использовала их без жалости и снисхождения. Я пыталась наказать Хаффа за то, что он отнял у меня Кларка и ребенка. Мне было наплевать на мою жизнь, раз я могла сделать несчастным Хаффа. Когда он говорил «выходи замуж», я делала это с единственной целью устроить нечто такое, что бумерангом ударило бы по нему. Эти двое мужчин стали жертвами Хаффа и присущего Хойлам таланта разрушать чужие жизни.

– Мне не жаль твоих бывших мужей, – с горечью сказал Бек. – Они женились на тебе, понимая, что ты их не любила. Они умоляли о том, чтобы их использовали. За их неприятности они получили тебя. Сколько лет тебе было?

– Девятнадцать, когда я выходила замуж в первый раз, и двадцать один во второй.

– А сколько лет было им?

– Они были намного старше. По возрасту они годились мне в отцы, а не в мужья.

Два похотливых дружка Хаффа не упустили удобного случая. Они с радостью женились на Сэйри, отлично понимая, что этот брак не продлится долго.

– Они могли проводить каждую ночь с красивой и очень молодой женщиной. Если ты, конечно, не увиливала.

– Нет. Я хотела бы тебе сказать, что избегала близости с ними, – Сэйри говорила так тихо, что Бек едва слышал ее. – Но доступ к моему телу был частью сделки.

– Значит, и тебя тоже использовали, согласна?

Сэйри уткнулась лбом в колени.

– Не слишком красивое прошлое, ты прав.

Бек сел в кровати, обнял Сэйри и увлек вместе с собой на подушки. Он откинул ее волосы и заглянул в лицо.

– Кто может обвинять тебя после того, что сделали с тобой?

– Вчера вечером ты слышал наш разговор с Хаффом. Сколько ты простоял в коридоре?

– Достаточно, чтобы понять, почему ты его так ненавидишь.

Сэйри уткнулась лицом ему в шею.

– То, что они со мной сделали, было тайной. Даже мои братья ничего не знали. И Селма не знала, никто. Мне не с кем было поговорить об этом, поделиться моим горем.

– А Кларк?

– Он даже не узнал, что я была беременна. Я совершила ошибку, выложив все Хаффу, а не Кларку. После аборта зачем было ему об этом рассказывать? Ребенка больше не было. Узнай он об этом, он бы страдал так же, как и я.

– Ты слишком сильно его любила, чтобы рассказать о таком.

– Что-то в этом роде. Кларк по-прежнему дорог мне. Наши отношения останутся светлым, нежным воспоминанием, первой любовью. Все в таком духе… Но я горюю… – Сэйри замолчала, как будто собиралась с духом. – Я горюю о моем ребенке. Он мог бы быть единственным невинным существом в моей жизни, единственным в царстве Хойлов.

Бек приподнял ее подбородок. Слезы покатились по вискам к волосам, и он осушил их.

Сэйри прошептала:

– Я не вынесу, если ты меня пожалеешь.

– Отлично. Тогда пожалей ты меня.

Он взял ее руку. Не отрываясь от губ Сэйри, Бек направлял ее пальцы. Молодая женщина прильнула к нему.

– Ты об этом мечтал, Бек? В тот день на заводе ты говорил, что не хочешь, чтобы рабочие отвлекались на мои волосы и…

– И представляли тебя в другой ситуации. Я выдал себя.

– Ты выдал себя намного раньше, – шепнула она и наклонилась к нему совсем близко.

Бек простонал ее имя, приподнял ее голову и поцеловал, ощущая пьянящий вкус ее губ. Не выпуская ее из объятий, Бек развел ей бедра.

– Тебе будет больно? – спросила она с тревогой.

– Еще как!

– Тогда, может быть…

– Нет. Я предпочитаю это, – Бек вошел в нее.

– Да, – простонала Сэйри, – да!

Она полностью подчинилась ему. Сэйри согнула руки в локтях, кисти лежали у головы. Бек накрыл их ладонями, переплел пальцы с пальцами Сэйри. И когда он начал двигаться в ней, они смотрели в глаза друг другу.

– Ты не хочешь жалости, Сэйри, тогда скажи, что ты хочешь услышать, и я произнесу это.

– Ты не должен ничего говорить. Только…

– Что?

– Глубже.

– Я уже глубоко. Я так глубоко в тебе, что потерялся. Что еще?

– Прошу тебя…

Ее шея выгнулась. Сэйри закусила нижнюю губу, и Бек почувствовал, что ее мышцы смыкаются вокруг него словно кулак. Он видел, как затвердели ее соски, как отсвет приближающегося оргазма затуманил ее глаза. Бек ловил ее частое дыхание, и когда понял, что Сэйри вот-вот достигнет вершины наслаждения, его движения чуть замедились.

– О чем ты просишь меня, Сэйри?

– Господи!

– Что?

– Накрой меня, – беспомощно выкрикнула она.

И он сделал это. Сэйри приняла его вес, их тела слились, а сердца бились в унисон.

Позже она уснула на его руке, ладонь доверчиво раскрылась на груди Бека, дыхание согревало ему кожу. Он смотрел в потолок, прижимаясь подбородком к волосам Сэйри. Ему хотелось заставить ее забыть о боли – о Хаффе, аборте, Кларке Дэйли, обо всем. Бек с радостью стер бы эти воспоминания из ее памяти, чтобы Сэйри испытала хотя бы мгновение покоя и удовлетворения, а может, и радости. Он был готов подарить ей минуты жизни без гнева и сожалений.