Слишком много подозреваемых

За спиной Майлза тут же возник Умник.

– Мистер Адлер?

Майлз кивнул, тяжело дыша сквозь чуть приоткрытые пересохшие губы.

– Я детектив Берк. Вы были слишком заняты всю неделю, уклоняясь от встречи со мной.

– Да… то есть нет… Меня не было в стране… Я был за границей… Не ожидал встретить вас здесь…

– Держу пари, что так оно и есть, – пробурчал Умник.

– Пожалуйста, разрешите мне поговорить с Фрэнсис. – Его тон был умоляющим. – Через пять минут я буду в вашем распоряжении.

– Располагайте временем, – великодушно сказал Умник. – Мне некуда спешить. Я просто посижу и послушаю… мешать вам не буду.

Сарказм Умника не оставлял Майлзу никакого выбора.

– Ну и отлично. – Майлз согласился неожиданно легко. – Зачем мне повторять то, что можно сказать один раз.

– Правильно. Во всем нужно экономить, – одобрил его решение Умник.

Фрэнсис провела мужчин на кухню и усадила по разные стороны стола.

– Майлз! – предупредила Фрэнсис. – Ты подозреваешься в убийстве Клио Пратт. Тебе необходимо это знать.

– Но сейчас мы не проводим официальный допрос, – поправил ее Умник.

– Если речь идет о моих правах, то я о них осведомлен. – Майлз устремил взгляд на Фрэнсис. В его глазах почему-то набухали слезы. Еще не хватало, чтобы он тут же разрыдался. – Я не имею никакого отношения к смерти Клио.

– Тогда зачем вам понадобилось приходить сюда? – осведомился Умник не без иронии.

– Я сожалею, что не был на ее похоронах. Я обязан был присутствовать. Это был чудовищный проступок с моей стороны.

Он дергался, будто через него пропускали электрический ток.

– А где вы предпочли быть, если не на похоронах? – поинтересовался Умник.

Фрэнсис очень хотелось бы приказать ему заткнуть рот.

– В Мехико. Совершал сделку.

– С «Про-Кем»?

– Откуда вам известно?

Умник промолчал с многозначительным видом.

– Ну да, с «Про-Кем». Это выгодное дело, над которым я долго работал. Клио разрушила весь проект несколько недель назад. Одним мановением наманикюренного пальчика, лишь по своему капризу. Каково пришлось мне? Как только я узнал о ее смерти, я помчался туда воскрешать договоренность.

– А зачем вы с Пенни вообще приехали в Саутгемптон? – теперь вопрос задала Фрэнсис.

– Это я могу объяснить… Я долго и успешно работал на вашего отца. Я достоин быть полноправным хозяином компании. Я готов за это право заплатить то, что положено. Но Клио встала мне поперек. Я не горжусь тем, что сделал, но я нашел способ, как надавить на нее. Я кое-что про нее выведал…

– Шантаж, – пробурчал Умник.

– Называйте как хотите. Я раскаиваюсь, мне стыдно… Но свои сведения я не успел использовать…

– А вы собирались?

– Я хватался за любую соломинку. Повторяю, мне стыдно и я раскаиваюсь.

– Вы угрожали ей? – спросила Фрэнсис.

– Чем? – Майлз испуганно всплеснул руками.

– Тем, что выведали про ее безумную мать? Обманули секретаршу и добрались до семейных секретов?

Майлз совсем поник.

– Вероятно, мне нужно срочно звонить адвокату.

– Ваше право. – Умнику нравилось топтать ногами слабого, а он сразу распознал в Майлзе слабину. – Шантаж на Клио не подействовал? Ведь так?

– Я не говорил с ней! – горячо оправдывался Майлз. – Я опоздал. Кто-то убрал ее с дороги. Не знаю, вздохнул ли я с облегчением, но передо мной замаячил зеленый свет. У меня была одна мысль – скорее в Мексику, восстанавливать сделку. Я знал, что Ричард, оставшись без Клио, не встанет мне поперек. Вряд ли мое поведение можно оценить как джентльменское, но поверьте, я старался ради общей пользы, и Ричарда, и Клио, а не только ради себя.

– Значит, вы были в «Фейр-Лаун» в момент смерти Клио?

– Относительно неподалеку, на пляже. Пенни тянула меня в клуб, но я отказался идти с ней под предлогом, что хочу позагорать на утреннем солнце. На самом деле я должен был сделать несколько срочных деловых звонков, а Пенни всегда злится, когда я работаю в выходные. Я не хотел раздражать ее, да к тому же никак не мог собраться с духом и все откладывал встречу с Клио. Когда я поднялся в бар, везде было уже полным-полно полицейских. Телефонная служба, вероятно, может подтвердить мои переговоры по мобильнику в этот отрезок времени. В частности, с Лондоном. Для британцев четвертое июля не праздник. Умник ухмыльнулся:

– Звонили именно с пляжа, а не на триста ярдов ближе к будущей покойнице?

Майлз пожал плечами:

– Еще раз повторю, что я невысокого мнения о себе, но преступления не совершал, а насчет шантажа, то это было лишь намерение, и я в нем чистосердечно признался…

Он порылся в заднем кармане брюк и выложил на стол визитную карточку.

– Я поручаю все дальнейшие разговоры вести своему адвокату. Вот его координаты. Как вы сказали, наша беседа была без протокола. Я был с вами полностью откровенен. На меня давит груз вины, но не за то, в чем вы меня, возможно, подозреваете. Я постарался объяснить свои поступки и этим ограничусь.

Майлз встал, кивнул Фрэнсис, проигнорировав Умника.

– Соболезную вам, мисс Пратт, и уж, конечно, мистеру Пратту в особенности.

Секунд через двадцать они услышали, как зарычал мощный мотор «Порше» и гравий полетел из-под шин. Майлз Адлер умчался – видимо, с облегченной душой.

Крытые черепицей здания Реабилитационного центра не производили впечатления чего-то зловещего. Наоборот, расположившееся вдали от шоссе, в окружении дубовых рощиц и зеленых лужаек с деревянными скамейками из потемневшего от времени кедра, заведение смотрелось вполне безмятежно на фоне чарующего взгляд пейзажа.

О его предназначении напоминала лишь проволочная ограда – явно под напряжением – по всему периметру обширной территории, укрытой от глаз посторонних разросшимися рододендронами и кустами самшита.

Следуя указателям, Фрэнсис и Умник подъехали к административному корпусу. Охранник, прохаживающийся возле своей стеклянной будочки, направил их на специальную автостоянку для машин посетителей.

Круглое помещение приемной было устлано зеленым с золотым рисунком ковром и уставлено вдоль стен мягкими стульями. В центре восседала за элегантной конторкой медсестра в нарядной форме. За ее спиной маячил вооруженный охранник.

– Чем могу помочь? – обратилась сестра к подошедшим.

– Мы хотели бы встретиться с доктором Гамильтоном. – Умник сверкнул ей в лицо своим полицейским значком. – Детектив Роберт Берк и мисс Фрэнсис Пратт.

Медсестра нажала одну из кнопок на внушительного размера панели и сообщила о визитерах к доктору Гамильтону кому-то, вероятно, секретарю директора. Женский голос ответил сразу через переговорное устройство:

– Он сейчас подойдет.

– Он сейчас подойдет, – повторила медсестра с очаровательной улыбкой. – Присядьте пока, пожалуйста.

Направляясь к стулу, Фрэнсис прихватила одну из разложенных на конторке глянцевых брошюр. Тисненная золотом надпись украшала обложку: «Реабилитационный центр. Вот кому вы можете доверить заботу о тех, кто вам дорог». Листая брошюру, можно было полюбоваться цветным фото самого директора Пирса В. Гамильтона-третьего, выпускника Йельского колледжа и Гарвардского медицинского факультета, неоднократно отмеченного премиями психиатра. Список его степеней, званий, наград и публикаций занимал две последующие страницы. Перелистав их, Фрэнсис углубилась в чтение очерка о Реабилитационном центре. Доктор Гамильтон основал его в 1979 году в ответ на значительный отток пациентов из государственных психиатрических клиник в связи с неэффективностью проводимого там лечения.

– Детектив Берк! Рад снова вас видеть.

Доктор Гамильтон – энергичный худощавый мужчина – приближался бодро с заранее вытянутой для рукопожатия рукой. Седина выдавала его возраст, но она ничуть не старила его, а, наоборот, придавала ему импозантный вид.

– Мисс Пратт? Примите мои соболезнования по поводу кончины вашей матери.

Вставая, Фрэнсис уронила брошюру. Доктор легко нагнулся, поднял и вернул ей с улыбкой.