Шепот страха

— Оставь мне хотя бы это маленькое удовольствие, — кричала она так громко, что, если бы дело происходило в театре, ее было бы слышно в самых дальних рядах зала.

— Я не позволю тебе убивать себя, Грейс, — спокойно отвечал Адам. Грейс отрывисто засмеялась.

— Не говори мне, что огорчишься, если я умру. Ты будешь только рад от меня избавиться. — Она опять засмеялась. — Ты ведь разбираешься в убийствах; ведь так, Адам?

— Ты обманываешь себя, Грейс. Ты впустую тратишь жизнь ради какого-то миража, живешь, как во сне.

— Ты, проклятый притвора, не смей говорить со мной в таком тоне. Думаешь я не видела, как ты смотришь на эту тихоню?

— Ты говоришь чепуху, Грейс.

— Ты думаешь, я была слишком пьяна, чтоб заметить, — торжествуя, сказала она. — Я знала слишком много мужчин, которые не подозревали о том, что творится у них в голове и я очень хорошо знаю тебя. Скажи мне, зачем она хочет замуровать себя здесь? Скажи мне! — Ее голос смягчился. — По крайней мере, это отвлечет тебя от моей дочери!

— Думай, что говоришь, — предупредил он. — Такого я не потерплю даже от тебя.

— А что ты сделаешь? Что ты вообще можешь сделать? Разве может такая красивая женщина как Дина быть в безопасности в этом проклятом доме. А ведь она женщина, не так ли, Адам?

После секундного молчания раздался звук пощечины, который прозвучал, как пистолетный выстрел. Грейс беспомощно заплакала.

— Прости меня, Адам, — всхлипывала она. — Не уноси их. Ради Бога, не уноси их! Я не хотела тебя огорчать, когда говорила про Дину; ты всегда был ей замечательным отцом. Когда ты грозишь мне, я паникую и говорю ужасные вещи, о которых на самом деле не думаю. Когда я вижу Дину, какая она красивая, я начинаю бояться за нее, бояться, что она кончит, как я. Я знаю, кто я такая, Адам, я знаю… — она начала судорожно всхлипывать, затем ее голос сорвался на крик. — Я умру. Ты этого хочешь?

— Ты не умрешь, Грейс. Она уже истерически рыдала.

— Сколько мне терпеть еще это наказание?

— Я пришлю Салли со снотворным, — голос его прозвучал совсем рядом со входом; Бетани со стыдом поняла, что подслушивает и заторопилась прочь, но не успела опередить Адама. Дверь открылась и рыдания Грейс стали громче. Пока Адам выходил, Бетани заметила сквозь дверной проем фигуру Грейс, лежащую на кровати.

Он остановился, увидев ее. Бетани почувствовала, как краснеет от стыда и неловкости. Несколько мгновений он смотрел на нее, затем прошел мимо и заспешил к лестнице. — Бетани успела заметить, что в руках он нес пустые бутылки.

Моросящий дождь продолжался еще два дня, и за это время Грейс ни разу не показалась. Но вот как-то утром Бетани раздвинула шторы в своей спальне и за окном светило яркое солнце; деревья сверкали каплями росы на ветках.

Вскоре после обеда она и ее юная подопечная, тепло закутанная, так как солнце еще не слишком грело, отправились в деревню.

Бетани часто становилось неловко от того, как легко зарабатывает она свои деньги здесь, в Трегаррик Манор; Дина явно не нуждалась в постоянной заботе и присмотре. Однажды она высказала свои сомнения Эсме Трегаррик, но та уверила, что ее присутствие абсолютно необходимо. Это ее успокоило. Если миссис Трегаррик довольна, то ей нечего беспокоиться. Несмотря на семейные ссоры и следующие за ними периоды Дининой замкнутости, ей нравилось жить в усадьбе. Более того — она стала забывать, что Джонни погиб всего три недели назад. Три года их замужества теперь казались сном. Жизнь с Трегарриками, в доме, где все, будто бы ждали, что случится что-то ужасное, при всей своей странности нравилась ей гораздо более, нежели реальная.

Чаепитие на кухне миссис Аркилл прошло, как обычно. И, конечно же, как только Дина вышла во двор, посмотреть на новорожденных котят, хозяйка спросила:

— Как там ее мать, здорова?

— Да, — настороженно ответила Бетани. — А почему вы спрашиваете?

— Мистер Ботелл видел ее на днях на почте, промокшую насквозь; пришла отправить письмо. Добрый хозяин и собаку-то на улицу не выгонит.

— Наверное, что-то срочное, — пробормотала Бетани.

По дороге к дому они увидели, как ярко-красный «мини», громко сигналя, пронесся к дому. Дина следила за машиной глазами, полными восторга.

— Это был мой дядя Тео! — она повернулась к Бетани. — Пойдемте скорее, миссис Райдер! — С этими словами она кинулась в сторону дома. Бетани оставалось только поспешить за ней.

Около машины, которая стояла перед домом, Дина разговаривала с незнакомым мужчиной. Он был удивительно красив. Его светлые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами, казавшееся почти женским. В нем сразу же можно было признать сына миссис Трегаррик; те же светлые волосы и общее впечатление хрупкости.

Сухая ветка хрустнула у нее под ногой, и Тео удивленно обернулся. Она шла к нему, улыбаясь.

— Это миссис Райдер, она за мной присматривает, — сказала Дина.

Тео уставился на нее так, что Бетани стало неловко.

— Миссис Райдер?

— Она вдова, — объяснила Дина. Тео взял ее руку в свою.

— Мадам, если бы я имел честь быть вашим мужем, я бы умер счастливым. Бетани отдернула руку.

— Мой муж погиб от несчастного случая всего несколько недель назад. Тео посерьезнел.

— Извините, миссис Райдер. Я не хотел вас оскорбить. Рад вас видеть, очень рад. В этот раз здесь действительно приятно будет погостить.

Опять она почувствовала неловкость под его пристальным взглядом. Обычно ее не раздражали знаки внимания со стороны мужчин, но тут было что-то другое. Подобное отношение нравилось ей еще меньше, чем резкость его сводного брата.

— Вот так сюрприз, Тео! Что привело тебя в Трегаррик Манор на этот раз? Впрочем, я и так знаю.

Бетани пришлось повернуться, чтобы увидеть Адама, выходящего из-за дома; рядом шли гончие. При виде гостя собаки начали бешено лаять и тот сказал:

— Ради Бога, Адам, убери собак. Как и в день ее прихода, Адам прикрикнул на собак, и они вернулись к нему.

— Пойдем-ка в дом, Дина, — сказала Бетани, заметив, что Адам как-то отрешенно смотрит на нее и не понимая, что может означать подобный взгляд, так же как она не могла понять, рад Адам приезду Тео или нет.

Когда они проходили мимо, Тео радостно пожимал руку Адаму.

— Возвращение блудного сына, — весело сказал он. — Мне давно не терпелось повидать родные стены. А как Грейс?

Зал, как обычно вечером, освещался огнем камина и свечей. Так уж случилось, что Бетани в этот вечер первой спустилась к ужину. Надоедливый ветер шумел снаружи в ветвях деревьев, шептал что-то в трубах. Бетани прислушалась к этому звуку. Человеческий шепот! Бетани крепче сжала рукой перила, чтобы унять дрожь. Послышался смешок. Ее глаза были прикованы к дальнему концу зала, откуда, как ей казалось, доносятся тихие звуки. Она застыла, когда из темноты возникла Салли — потому что следом за ней в зал вошел Адам. Она чуть было не поддалась порыву убежать вверх по лестнице, но тут ее заметили.

Салли вздрогнула и сконфуженно улыбнулась, отступая к дверям на кухню.

— Я лучше пойду на кухню, помогу миссис Пенарвен.

Когда девушка вышла, Адам Трегаррик перестал улыбаться, а Бетани почувствовала, что краснеет, хотя и не совсем понимала, что же именно она увидела.

Они взглянули друг на друга через весь зал, потом Адам подошел к одному из стульев, стоящих у обеденного стола, и с неловкостью сказал:

— На самом деле Салли здесь для того, чтобы присматривать за моей женой, но Грейс лучше об этом не знать.

— Вы не должны мне это объяснять, — холодно ответила она, входя в зал.

Она заметила, как сильно его пальцы сжали спинку стула; ей пришло в голову, что она видит человека в страшном нервном напряжении; такое состояние вряд ли вызвано только проблемами с женой-алкоголичкой. Он перевел на нее свой застывший взгляд. Бетани смотрела на него во все глаза, и ее сердце предательски забилось.

— Не должен? На самом деле? Боже мой! У нас тут прямо мавзолей какой-то!