Под покровом тайны

– О, Эндрю! Привет! – сказала она, тотчас понизив голос до интимного тона. Эндрю Сеймур был ее любовником вот уже три года, и они жили у него на квартире в Челси. Он был агентом по продаже недвижимости, и родители молодых людей надеялись, что со временем они поженятся.

– Нас ждут к обеду в восемь часов, – сказал Эндрю, – и мама хочет, чтобы мы оба были в вечерних костюмах.

– В восемь! – ужаснулась Джесика. – Когда же я успею переодеться? Вечером я должна быть здесь на дегустации вин и не смогу уйти почти до восьми. Почему ты не сказал мне об этом утром? О, черт возьми, если бы я знала, то захватила бы с собой длинное вечернее платье и переоделась прямо здесь!

– Неужели ты не можешь уйти пораньше хотя бы раз? – возразил Эндрю. – Ты же знаешь, сегодня тридцатая годовщина свадьбы моих родителей! Они давно готовились к этому дню.

– Я знаю. – Джесика с трудом сдерживалась. Она всегда раздражалась, когда Эндрю заставлял ее бросить все ради своих планов. – Я даже купила им хрустальный графин в качестве подарка от нас обоих. Однако я должна принять гостей, и, кроме того, у меня здесь на смену есть только короткое повседневное платье.

– Почему ты не можешь предварительно съездить домой, чтобы переодеться… а вечером взять такси у отеля и поехать прямо в Уилтон-Крессент? Мы могли бы встретиться там, – настаивал он.

Джесика почувствовала, что Эндрю вот-вот расстроится и если это произойдет, вечер будет испорчен для них обоих.

– Я что-нибудь придумаю, дорогой, – успокоила она его, стараясь говорить бодрым голосом. – Давай встретимся прямо у твоих родителей в восемь часов. Хорошо? А сейчас я должна бежать, потому что меня ждут люди. Увидимся вечером!

– Ладно, – недовольно проворчал Эндрю.

Джесика положила трубку, взяла свой блокнот и бросилась по коридору к лифту. Она ужасно не любила опаздывать куда-либо.

Джесика сразу заметила мистера и миссис Уоткинс, стоящих у стола регистрации со смущенным видом. Это была пара, живущая вблизи Уотфорда и принадлежащая к среднему классу, однако супруги сумели сколотить приличные деньги, работая в строительной компании. Улыбаясь обворожительной профессиональной улыбкой, Джесика в своем безупречном костюме, со скромными украшениями направилась к ним навстречу. Она приветствовала гостей так, будто бы они были единственными, кого она хотела видеть сегодня:

– Доброе утро. Как хорошо, что вы пришли! Могу я предложить вам кофе… или по бокалу шампанского?

Они отказались, покачав головами и невнятно объяснив, что позавтракали совсем недавно.

– Тогда позвольте проводить вас в банкетные залы, – вежливо предложила Джесика, прекрасно понимая, что чув-ствовали сейчас эти люди. Поднявшись на второй этаж, она повела супругов по устланным шикарными коврами коридорам, где хрустальные люстры сияли множеством огней, обитые шелком стены были увешаны гравюрами с изображениями Лондона восемнадцатого века, а на пристенных столиках стояли экзотические цветы. Уоткинсы молча следовали за ней, охваченные благоговейным страхом, время от времени украдкой поглядывая на лепные потолки и роскошные драпировки. Все это так отличалось от их скромного жилища!

Джесика распахнула двустворчатые двери в конце коридора.

– Это зал «Эрмитаж», – произнесла она звонким голосом, предлагая Уоткинсам войти в большое помещение в стиле барокко, украшенное лепными гирляндами с изображением фруктов и цветов на ярко-голубом фоне. – В каждом конце расположены бары, но у нас есть также официанты, которые разносят напитки. – Затем она подошла к высоким окнам, выходившим на Гайд-парк. – Когда празднуют свадьбы, мы обычно помещаем здесь свадебный пирог с цветами по обеим сторонам. Это очень удобное место, так как все могут видеть, какое событие отмечается. – Джесика говорила с таким энтузиазмом, как будто собиралась устраивать в этом зале собственную свадьбу. Мистер и миссис Уоткинс были потрясены великолепием помещения и прониклись доверием к любезной молодой женщине. Стремясь устроить все как можно лучше для своей единственной дочери, которая выходила замуж за настоящего джентльмена, они решили не скупиться ради такого знаменательного дня.

– Что ты думаешь обо всем этом, мать? – прошептал мистер Уоткинс, который, нажив состояние, недавно побаловал себя покупкой «БМВ».

Миссис Уоткинс посмотрела на него и сложила ладони в кремовых хлопчатобумажных перчатках как для молитвы.

– Мне кажется, здесь очень мило, – тихо ответила она.

– Вы говорили, что у вас будет около ста пятидесяти гостей, не так ли? – спросила Джесика, заглядывая в свои записи.

– Совершенно верно, – сказал мистер Уоткинс.

– Тогда это помещение очень подойдет вам. Конечно, если гостей будет больше, я могу предложить вам бальный зал… – Она сделала паузу, подвергая Уоткинсов искушению посмотреть нечто более грандиозное и величе-ственное.

Они заколебались, миссис Уоткинс склонила голову набок, как бы прислушиваясь, что скажет муж, а мистер Уоткинс внимательно изучал ковер, размышляя, кого еще можно пригласить, чтобы заполнить большой зал.

– Почему бы не взглянуть на него, раз уж вы здесь? – предложила Джесика, как хозяйка, желающая предоставить гостям свои самые лучшие комнаты. – Надо пройти немного по коридору. – Она повела супругов в другой конец, энергично шагая по плотному ковру на высоких каблучках. – Этот зал является копией зеркальной комнаты в Версальском дворце, – сказала Джесика, как бы готовя их к потрясению. Когда она открыла высокие резные двери, Уоткинсы замерли, глядя на сверкающий полированный пол, который, казалось, занимал по площади несколько акров и отражался во множестве старинных зеркал в потемневших рамах. Сейчас в них многократно отражались и фигуры вошедших. Тяжелые портьеры темно-золотистого цвета обрамляли огромные окна, сквозь которые пробивались бледные лучи утреннего солнца.

– Мне кажется, первая комната нам больше подходит, – сказал мистер Уоткинс сдавленным голосом.

Джесика кивнула:

– Я согласна с вами. Вечером там будет особенно хорошо при свете люстр. В таком случае, может быть, сразу обсудим детали, чтобы вам не приезжать еще раз в Лондон? – Она мягко и ненавязчиво расспросила, чего бы они хотели, и умело предложила то, что, по ее мнению, подошло бы им.

Спустя полчаса Джесика вернулась в свой офис с довольным видом.

– Итак, дело сделано! – торжествующе сказала она Дику. – Они заказали «Эрмитаж» плюс десять ящиков вина «Болингер», шестьсот различных бутербродов, восемь ваз с розовыми и белыми цветами и трехъярусный свадебный пирог – слава Богу, мне удалось отговорить их от сахарных фигурок жениха и невесты сверху! – а также они заказали три номера на ночь перед торжеством. Можешь себе представить?

Дик вопросительно посмотрел на Джесику, забавляясь ее энтузиазмом.

– Они даже не моргнули глазом, когда я назвала цену! – добавила она.

Он рассмеялся:

– Такие заказчики никогда не торгуются. Раз уж они решили устроить большую гулянку, то не считаются с ценой! Кстати, ленч, который ты должна устроить, задерживается. Здесь для тебя сообщение.

– Великолепно! – Джесика взглянула на записку. – Теперь у меня будет время съездить домой и привезти вечернее платье. Эндрю и его родители любят пышные торжества, и я должна как следует принарядиться к обеду, который они устраивают.

В этот момент зазвонил телефон на ее рабочем столе.

– Алло? О, Питер! – Она взвизгнула от восторга. Питер Торн был одним из ведущих журналистов газеты «Ивнинг стэндард» и многие годы являлся ее другом, по возможности упоминая в своих заметках их отель и иногда направляя туда гостей для празднования тех или иных событий. – Как поживаешь? Когда ты снова приедешь на ленч со мной?

Голос его был низким и звучным, как всегда на грани смеха:

– Это правда, что Мадонна должна остановиться у вас на следующей неделе… и дать концерт в «Альберт-Холле»?

– Боже, я не знаю! – ошеломленно воскликнула Джесика. – Мы ничего не слышали об этом. Ты спрашивал у Анны Батлер из отдела связи с общественностью?