Испытание любви

– Спасибо. – Камерон прошел в свой кабинет и сел в кресло. Он видел, что Брет стоит столбом посреди приемной с потерянным видом. – Ради Бога, парень, сходи к врачу! А еще лучше, вызови на дом! Ты выглядишь так, словно тебя надули гелием. И кажется, вот-вот сопли потекут. Может, ты и не простыл. Это аллергия, но твое антигистаминное что-то не действует.

– Ладно, ладно, – проворчал Брет, смачно чихнул и высморкался в протянутую Карен салфетку. Затем раздался звук «пшш», и Брета окутало белое облако. Видимо, секретарша чем-то его обрызгала, опасаясь подцепить заразу. – Ой, прекрати! Гадость какая!

Раздался новый пшик, и Брет закашлялся.

– Сдаюсь, – просипел он. – Ухожу, ухожу… Если выяснится, что ты отравила меня этой белой дрянью, ты уволена!

– Если ты отравишься, как ты сможешь меня уволить? – резонно заметила Карен и снова распылила облачко из флакона с надписью «Лизол».

Грязно выругавшись, Брет выскочил за дверь. После короткой паузы Камерон сказал:

– Побрызгай еще. Распыли на все, чего он касался.

– На это потребуется новый флакон. Черти его носили по всей приемной!

– Не хотелось бы подцепить вирус. Если мы все сляжем, кто будет работать?

– Ладно, побрызгаю на дверные ручки, – кивнула Карен. – Не заходи пока в его кабинет, он просидел там почти час.

– А как насчет туалета? Там все стерильно?

– Ну уж нет! Я в мужской туалет не ходок. Раньше я считала, что мужчины – тоже люди. Но один раз была вынуждена зайти в мужскую уборную – женская секция не работала – и пришла в ужас. До сих пор содрогаюсь от омерзения. Так что во второй раз меня туда не заманишь. Если хочешь побрызгать лизолом в вашем туалете, делай это сам.

Некоторое время Камерон размышлял, не имеет ли он права как-то заставить Карен выполнить эту работу, пользуясь своим вышестоящим положением, однако пришел к выводу, что это будет превышением должностных полномочий. Если Карен оскорбится и напишет заявление об уходе, работа фирмы остановится. Нет, фирма просто загнется!

– Я бы побрызгал сам, но у меня времени в обрез.

– Ничего, побрызгаешь, когда вернешься. Туалет никуда не денется, – фыркнула Карен.

Камерон вздохнул. Сколько подобных бессмысленных споров они с секретаршей вели именно так, сидя в разных помещениях, через открытую дверь!

– Думаю, надо повесить большое зеркало, чтобы мы могли видеть друг друга, когда разговариваем. Например, прямо на дверь. Если открыть ее под нужным углом…

– Чушь какая!

– Это гениальная идея! – обиделся Камерон.

– И зачем тебе меня видеть?

– Чтобы знать, когда ты криво ухмыляешься.

Камерон закинул в багажное отделение рюкзак и принялся изучать «скайлайн», двигаясь вокруг него и внимательно разглядывая обшивку. Где-то потыкал пальцем, некоторые выступающие детали покачал. Забравшись в кабину, принялся изучать панель приборов, проверил работу двигателей, уровень масла и топлива. Эта рутинная проверка давно стала привычкой, и Камерон обследовал «сессну», почти не задумываясь над процессом, автоматически. Он никогда не упускал ни одной мелочи, относился к осмотру очень серьезно. Слишком часто он слышал о крохотных нарушениях, приводивших к серьезным последствиям. И далеко не все истории попадали в сводки новостей. А Камерон дорожил авиапарком фирмы и своей жизнью. Не хватало еще обнаружить неполадку, находясь на высоте в пару тысяч миль над землей.

Глянув на часы, он вздохнул. Миссис Уингейт должна была появиться с минуты на минуту.

Камерон завел моторы и стал чутко вслушиваться в звук двигателей. Панель инструментов не выявляла никаких неполадок, но опытный пилот всегда предпочитал продублировать информацию на слух. Двигатели работали ровно, без перебоев и посторонних шумов.

Камерон осмотрел взлетное поле. Его самолет медленно покатился к посадочным воротам, у которых предстояло взять на борт пассажирку. Пилот прищурился, заметив, что от стеклянной стены терминала к парковке медленно двигается большая машина. Судя по всему, вдова Уингейт прибыла вовремя.

Она приехала на темно-зеленом «лэндровере» и теперь парковалась недалеко от посадочных ворот. Камерону уже доводилось видеть эту машину, и он никак не мог понять, что заставило хрупкую женщину выбрать именно этот огромный джип. Ей куда больше подошла бы дорогая спортивная тачка, шустрая и привлекающая взгляд. К «лэндроверу» требовался хотя бы водитель, потому что худенькая блондинка на переднем сиденье выглядела нелепо. Закрадывалось подозрение, что миссис Уингейт никому не доверяла свою жизнь и потому водила полноприводное железное чудовище сама.

Вдова Уингейт никогда не опаздывала, и это заставляло Брета подавать самолет чуть раньше, чтобы помочь пассажирке с багажом. Камерон прибыл вовремя, но зеленый джип уже успел припарковаться, миссис Уингейт выбралась наружу, открыла багажник и принялась выгружать сумки сама.

Камерон, подводя самолет ближе и заглушая моторы, выругался про себя. Скорее всего миссис Уингейт будет в бешенстве, что ей не помогли с багажом, и постарается испортить весь полет своим раздражением.

Впрочем, никто не заставлял ее собственноручно вытаскивать сумки из багажника. Зачем она взялась за тяжелую работу? Излишняя самостоятельность? Презрение к условностям? Или способ показать, что фирма плохо выполняет обязательства?

Камерон спрыгнул на асфальт и двинулся к воротам. В этот момент вдова Уингейт уже шла по зданию аэропорта. Она тащила за собой чемодан на колесах, а в руках была объемная сумка. Позади бежала Карен, и Камерон изумился этому факту. Секретарша тащила два чемодана поменьше.

Когда пара поравнялась с Камероном, миссис Уингейт нахмурилась и обернулась к Карен.

– Разве пилотировать будет не Брет? – произнесла она ледяным тоном.

– Он болен, – пояснила Карен. – Поверьте, вы бы не согласились с ним лететь, он очень плох. Думаю, он заразен.

Миссис Уингейт никоим образом не дала понять, как относится к сказанному.

– Ясно, – коротко бросила она и уставилась на Камерона через черные очки. Он не мог видеть ее глаз, но чувствовал взгляд.