Герой (ЛП)

ГЛАВА 5.

Кейтлин.

Я сажусь ровно, когда в дверь стучат. Из-за своей нерешительности я потрачу годы на пересечение этой комнаты. На моей нижней губе почти выступила кровь. Я обнимаю себя и спрашиваю:

— Кто там?

— Это Норман, дорогая.

Я выдыхаю, чтобы успокоить своё громко бьющееся сердце, но облегчение смешивается с разочарованием. Норман не даёт мне нужных ответов. Или хуже. Он просто не может мне их дать.

— Достаточно ли вам было времени, которое вы провели в одиночестве? — спрашивает он, когда я со скрипом открываю дверь. Вместо ответа на этот зловещий вопрос я просто моргаю. — Спускайтесь к обеду, — он смотрит вниз, мне под ноги. — Или я могу принести обед сюда. Решение за вами.

Я слежу за направлением его взгляда. Если бы я сказала ему, что знаю правду о картеле, то это навредило бы мне или помогло? В моей ситуации знание — сила. Я решаю держать язык за зубами.

— Я больше не хочу здесь находиться, — говорю я.

— Очень хорошо. Значит, я сниму это, — он складывает руки в районе груди. — Пожалуйста, не делайте никаких глупостей. Картер предпочёл бы запереть вас, и я боюсь, что Хозяин Дома не будет иметь ничего против этой идеи.

— А вы не хотите держать меня взаперти?

— В этом нет необходимости. Мне хочется верить, что ваша реакция была всего лишь проявлением характера. Это ведь так? — я смотрю вниз. — Почему бы вам не переодеться во что-нибудь более подходящее, чтобы мы могли пообедать?

Тон, которым он произносит слово «подходящее», превращает мой шёлковый халат в унылую ночную рубашку.

— Переодеться во что? — спрашиваю я.

— Ваш шкаф заполнен одеждой. Однозначно вы найдёте там что-то подходящее.

Я оглядываюсь через плечо и смотрю на закрытую дверь шкафа, но потом мой взгляд возвращается к Норману.

— Это для меня?

— Конечно же для вас, Кейтлин. Ранее я уже говорил вам об этом.

— Зачем? — мой вопрос звучит очень сухо. — Почему я?

На его лице отражается жалость:

— Я пришлю Картера с ключом от наручников. Спускайтесь, когда будете готовы, я буду ждать вас у лестницы на первом этаже. Не спешите.

Я закрываю дверь, прислоняюсь к ней лбом и глубоко вздыхаю. В шкафу есть одежда на все случаи жизни: от мягких футболок и джинсов до вечерних и бальных платьев. Я вижу туфли, сумки и даже украшения. Открываю верхний ящик встроенного комода. Утончённое кружевное бельё бережно разложено аккуратными стопками. Каждый экземпляр выглядит чрезвычайно сексуально. В следующем ящичке располагаются бюстгальтеры, чулки и носки. На глазах появляются слёзы, когда я открываю самый нижний ящик комода. Изысканные, облегающие корсеты на ощупь жёсткие и нежные одновременно. Чёрное, красное, белое, кружево, сатин, газ. Всё, что лежит в комоде, мне подходит. Даже размеры бюстгальтеров полностью совпадают с моими. Я не могу понять, как они это выяснили… У меня не получается. Я сжимаю ткань в кулаке так сильно, что каркас корсета больно впивается в мою ладонь.

Мы с Фридой предполагали, что у нас иммунитет против криминальной стороны города, потому что у нас нет денег и мы старались не привлекать внимания. Мой желудок скручивается в узел, когда я осознаю, какую ценность может отдать такой человек, как я. Всё это время Гай знал, что я созрела к сбору урожая.

Я разжимаю кулаки и касаюсь пальцем красивого кружева с осторожностью, которое оно заслуживает. Мне могло бы понравиться носить это бельё перед таким мужчиной, как, например, Кельвин. Однако существует огромная вероятность того, что он не заметит меня, даже если на мне будет надето только это бельё.

Я отгоняю эту мысль прочь и бросаю халат на пол. Захлопываю ящик, молясь о том, чтобы мне не пришлось снова его открывать.

***

Я выбираю наряд и жду, пока постучит Картер. Он входит в комнату и направляется прямо ко мне, освобождая мои лодыжки от оков. Наручник щёлкает с громким звуком, и Картер встаёт.

— Это моя работа, — произносит он.

— Что?

— Вам не стоило вонзать в меня эту грёбаную вилку. У меня ведь есть семья. Отсюда не выбраться. По крайней мере, до тех пор, пока Хозяин Дома об этом не распорядится. Так что просто успокойтесь.

— Что ему от меня нужно? — спрашиваю я, подсознательно глядя на шкаф с одеждой.

Он пожимает плечами.

— Я уже сказал, что просто выполняю свою работу. Для меня будет легче, если вы останетесь под замком на весь день и будете находиться под действием успокоительных таблеток. Но у вас есть разрешение ходить по дому. Хорошо. Однако это может и закончиться. Знаете, что? Я прекрасно справляюсь со своими обязанностями. Норман уже немолодой парнишка. И если вы причините ему боль, то я, вероятно, буду вынужден сделать с вами то же самое.

Я отворачиваюсь, и он уходит. Наручники и цепь он оставляет в комнате. Я делаю выбор в пользу пушистого свитера с длинными рукавами, чтобы полностью закрыть руки. Джинсы сидят на мне будто вторая кожа. Ожидаю, что дверь в спальню мне не поддастся, но она открывается. На свой страх и риск я направляюсь вглубь пустого коридора подальше от лестницы. Носки, которые я специально надела, делают мои шаги беззвучными. Размеры тёмного коридора говорят о том, что дом огромен. Я аккуратно опускаю руку на ручку двери, мимо которой прохожу, но любые мои попытки открыть её не приносят результата.

Принимая поражение, я возвращаюсь назад. Медленно ступаю на каждую ступеньку, проходя два пролёта вниз по винтовой лестнице, будто спускаюсь в ад. И вот последняя ступенька позади, Норман уже ждёт меня и протягивает руку. Я машинально подаю ему ладонь, но потом резко отдёргиваю.

— Мы полностью сервируем стол только в том случае, когда здесь присутствует Хозяин Дома. Но сейчас он отсутствует, и стол накрыт лишь для персонала, — произносит Норман, подмигивая мне, — и этого вполне достаточно.

Его попытка меня успокоить абсолютно проваливается. Я слышу лишь то, как кто-то диктует мне, что делать. Он игнорирует мой сердитый взгляд и ведёт меня через залитое золотистым светом фойе в огромную столовую с высоким потолком.

Всё моё внимание привлекает прочный стол с массивными резными ножками. Он длинный и внушительный. У противоположных концов стола размещены стулья с высокими спинками. По обеим сторонам стоят ещё по пять точно таких же. Красная скатерть, покрывающая поверхность, обрамлена золотистой каёмкой. Я чувствую себя букашкой, когда сажусь на безумно огромный стул, на который мне указывает Норман. Как только опускаюсь на мягкое сиденье, пухленький мужчина тут же ставит передо мной блюдо.

— Обычно Норман сам подаёт блюда, — говорит он, потирая руки, — но я целый день ждал возможности познакомиться с вами. Я Майкл, шеф-повар.

Я замечаю тёмные круги под глазами, когда смотрю прямо на него.

Он выравнивается и прочищает горло:

— У нас нечасто бывают гости, — он смеётся, проводит рукой по своим светло-золотистым волосам и пожимает плечами, глядя на Нормана. — Совсем не часто, если быть точным. Я приготовил это блюдо специально для вашего приезда. Куропатка по-азиатски с диким рисом.

Весь его вид говорит о том, что он очень горд собой. Но меня это раздражает, и я отвечаю:

— Я вегетарианка.

Но Норман качает головой и произносит:

— Нет. Это неправда.

Я хмурюсь, возмущаясь, что он раскрывает мой обман. Смотрю на повара умоляющими, полными слёз глазами.

— Меня здесь удерживают в заложниках. Пожалуйста. Вы должны мне помочь.

Его тело настолько напряжено, что это легко можно увидеть, но его взгляд по-прежнему направлен на меня.

— Я могу принести вам что-нибудь ещё, мисс Форд?

Я просто трясу головой.

Нет никакой разницы, какое блюдо он мне подаёт, — я всё ещё чувствую непреодолимый голод. Быстро опустошаю тарелку и моментально съедаю тёплое шоколадное суфле, которое мне приносят сразу после главного блюда. Единственный звук в комнате — эхо от соприкосновения моей вилки с тарелкой. Я уже сыта, но съедаю всё до последнего кусочка и откладываю столовый прибор в сторону. Интересно, почему Гай не составляет мне компанию за обедом, и когда же он, наконец, появится. Грязные сценарии нашей встречи легко возникают в моей голове, потому что единственный ланч, который мы провели вместе, теперь с агонией отзывается в моём сердце.