Мистерия числа тринадцать. Часть 1 (СИ)

…Соня думала, как бы она повела себя на месте Олега. Оставила бы одних у станции или все-таки, изменив маршрут, пошла с ними в горы? Судя по тому, как сосредоточенно Олег работает с картой, он выбрал второй вариант. Она впервые подумала о мужчине, с которым ее так неожиданно и странно свела судьба, по-доброму, благодарно. И робко шевельнулась в груди симпатия. Ей даже захотелось сказать Олегу что-то ласковое. Соня вдруг смутилась и отвернулась к окну…

…Катя заворожено смотрела в окно. Вот уже и горы показались. Впервые она видит горы. Какие они грозные издали. Как воспримут они маленькую Катю?..

…Поезд опоздал почти на пять часов, что лишь усилило мрачность Олега. Но вот его щеки ощутили призывную шершавость ветра, глаза обрадовал горный пейзаж, пусть пока еще и незнакомый, ноги рвутся шагать...

Горы их встретили приветливо: несильный ветер приятно холодил кожу, легкие облачка неспешно скользили по небу. Нежарко, правда, градусов пять-семь тепла. Жаль, конечно, что все вершины закрыты частью ближними отрогами, а частью плотными облаками, но и открывавшийся вид ошеломил женщин, впервые в жизни увидевших горы воочию…

…Катя несколько минут стояла, открыв рот, восторженными глазами глядя на открывшуюся панораму гор.

- Вот это да, - проговорила она, вдруг поняв, что ей не найти слов, способных выразить охватившие ее чувства. – Какая волшебная красота, Соня…

Соня стояла молча. Горы столь поразили женщину, что ей казалось кощунственным что-либо говорить. «Картины, фотографии, фильмы лгут, - вдруг поняла она. – Чтобы почувствовать горы, надо прийти к ним…»

Олег, давая женщинам полюбоваться горами, не торопил их, не вскидывал свой рюкзак. Стоял чуть поодаль, улыбался. Но все-таки надо идти. Он резким движением вскинул на плечи свой рюкзак. Обе женщины разом обернулись.

- В путь, девчата, - скомандовал Олег, помогая им надеть рюкзаки. - В горы...

В первый день шли небыстро: Олег щадил своих женщин, давая им пообвыкнуться, втянуться в ритм. Да и заходной вес его собственного рюкзака был значительным: более тридцати килограммов. Впрочем и женщинам пришлось нести почти по двадцать, многовато для первого горного похода. Сам собой установился порядок следования. Первым, разумеется, шел Олег. Второй – то и дело радостно восклицая – Катя. Слушая ее возгласы, Олег радовался тому, что хоть в одном ему точно повезло: восприятие гор этими женщинами созвучно его собственному. Нет этого, с некоторых пор ставшего раздражать его, спортивного дробления гор на элементы сложности, нет и всегда бесившего его страха, столь часто проявляющегося у других новичков.

Соня шла последней, нарочито поотстав от Кати: восторженные возгласы подруги мешали ей. Она вдруг поняла, что с горами можно общаться, они слышат и отвечают… Соня разом успокоилась, пришла вера: горы, принявшие ее как свою, оберегут ее, спасут…

Олег, словно угадав Сонин настрой, не корил ее за отрыв. Только время от времени останавливался и терпеливо ждал, когда Соня нагонит их.

Часов в семь вечера они подошли к небольшому, но быстрому ручейку, без труда перешли его по камушкам. Здесь Олег решил расположиться на ночлег, поскольку до следующей переправы им сегодня не дойти, а тащить на себе воду неразумно. Да и прошли все же несколько более шести километров, неплохо для первого дня. Пусть и по вездеходной дороге, сворачивающей вниз почти у самого ручья, но все равно, неплохо. И уровень воды в ручье успокаивает, невысокий уровень. Может, им повезло, пик половодья прошел, и они без проблем обойдут западную часть горного массива.

- Сбрасываем рюкзаки, - скомандовал он. – Будем устраивать бивак.

Женщины с явным облегчением выполнили его команду.

- А как называется этот ручей? - спросила Соня, усаживаясь на большой камень.

- У него красивое название, - сказал Олег, давно взявший за правило помнить весь маршрут наизусть. - Белокрылый.

- Белокрылый, - нараспев повторила Соня. – А почему он так называется?

- Не знаю, - улыбнулся Олег. – Может, кто из геологов так назвал в честь красавца-лебедя…

Хотя место для палатки Олег приглядел сразу же, он специально просмотрел еще четыре площадки, подробно объясняя Кате и Соне чем плохо вот это место, а чем – это. Объяснив, почему именно это место наилучшее из всех здесь имеющихся, стал учить женщин ставить палатку. Конечно, провозились куда дольше, чем если бы Олег поставил палатку сам, но зряшной тратой времени он не это не считал, понимая, что обстоятельства могут всяко повернуться. После того, как установили палатку, стал учить своих спутниц, как обращаться с примусом и как разжигать костер, благо сушняка в зарослях можжевельника, ольхи и ивы было много. Поужинав, еще больше часа сидели у костра: спать не хотелось, выспались в поезде впрок, разговор тоже не очень клеился: Олег пытался угадать, минуло половодье или нет. Судя по уровню воды в ручье – чуть выше щиколоток – можно надеяться, что вода уже спадает. Может, верно говорят, что новичкам и дуракам везет. Если так, то их шансы высоки: с точки зрения этой пословицы, состав группы оптимальный - две новенькие и дурак в качестве руководителя. Отменная, можно сказать, по составу группа.

Его спутницы заворожено глядели на вздымающиеся вокруг хребты.

- Какая чарующая красота, - чуть слышно прошептала Соня. - Неужели это явь, а не сон... Катя посмотри: облако медленно взбирается по склону горы...

Олег поднял голову и улыбнулся:

- Еще и не такие красоты увидите. Горы, это…

- Соня, Олег, смотрите: солнце зажгло облака, - восторженно вскрикнула Катя. - Вечер уже, а оно так высоко. Волшебство…

- В этих краях как раз сейчас начинается полярный день, - улыбнувшись, объяснил Олег. – Пусть и не столь долгий, как на Кольском. Солнце зайдет ненадолго около полуночи.

Однако поздно уже, пора спать. Завтра нам шагать и шагать…

И следующий день прошел достаточно успешно. Утро было тихим, как и вечер накануне, прохладным. От ручья стали подниматься на невысокий отрог, в середине дня спустились вниз, перешли через еще один ручей, Вертлявый – Олег упредил вопрос, сразу назвав ручей по имени - несколько более полноводный, вода на стремнине достигала середины голени. От ручья вновь начался подъем, заметно более крутой, поэтому шли серпантином. Но все чаще стала проявляться недисциплинированность и безалаберность обеих спутниц Олега: то одна решит спрямить путь и ее приходится медленно выводить с сыпухи[1], то другая отправится по нужде за бугорок, а за бугорком-то обрыв. Бросишься подстраховать ее, так тут же истошный крик «Не подходи!» и почти тут же еще более истошный «Ой, я падаю!». Олег хмурился, объяснял в который раз, что в горах не надо искать укромное местечко, достаточно сказать: «Не смотрите в мою сторону». Обе женщины согласно кивали головами, но спустя несколько часов все повторялось вновь. Тем не менее, они все дальше и дальше углублялись в горы, Катя то и дело восторженно ахала, восклицала, порой даже подпрыгивала от рвущегося восторга. Соня шла, тихо улыбаясь своим думам, радуясь знакомству с горами. Настроение Олега понемногу улучшалось, крепла надежда на благополучный исход похода. К вечеру перешли вброд ручей Студеный, столь же полноводный, как и предыдущий, прошли метров пятьсот вверх по течению, остановившись на ночлег в том месте, где от долины ручья ответвлялось идущее с подъемом ущелье: по нему Олег рассчитывал миновать крутые осыпи и выйти почти на самый верх отрога. Олег нашел приемлемую площадку как раз на стыке обоих ущелий, поставили палатку.