Ночь накануне (ЛП)

Что касается смерти Бернеды Монтгомери, то ни одного из подозреваемых в больнице не было. Но Кейтлин Бандо вместе со своим братом и сестрой находилась в Оук Хилл, особняке Монтгомери на берегу реки, и любой из них мог бы подменить таблетки с нитроглицерином.

Хотя это мог сделать и кто-то другой. Это мог быть врач или злоумышленник, ремонтник или кто-то из обслуживающего персонала.

Массируя затылок, детектив подумывал стрельнуть сигарету у Моррисетт, но поборол это желание. Он уже бросил один раз, а затем, после фиаско в Сан-Франциско, начал снова. Понадобилась лишь одна сигарета, чтобы он вновь оказался на крючке, обреченный на недели никотиновой зависимости. Снова бросил курить он перед поступлением на службу в полицию здесь, в Саванне.

Рид зашел в кабинет к Сильвии, его напарница разговаривала по телефону.

- …ладно, ладно, я приеду. Дай мне двадцать минут, – она повесила трубку и выразительно закатила глаза.

- Мне надо домой. Похоже, Присцилла подхватила ветрянку. Все в панике. А няня на грани нервного срыва, – Сильвия подхватила сумочку. – Я вернусь, как только смогу ее успокоить. Возможно, я смогу найти кого-нибудь еще… кого-то, кто не боится проклятого вируса и присмотрит за детьми. Вот дерьмо! Это такая засада! – Она открыла сумочку, вытащила со дна два четвертака и открытую пластинку жвачки. – Такими темпами к концу месяца я попаду в богадельню, а мои дети разбогатеют, получая хреновы дивиденды со своих фондов. – Поморщившись, она достала из сумочки еще один четвертак и бросила все три монеты в ящик стола. Скопившейся мелочи хватило бы, чтобы купить пиво для всего отдела, хотя бы на один круг. – Ни слова, ладно? – попросила она, задвинув ящик с зазвеневшими четвертаками. А пластинку жвачки Моррисетт выбросила в ведро. – По крайне мере я пытаюсь самосовершенствоваться.

- И на этот раз это будет не очередной пирсинг.

- Знаешь, Рид, - Сильвия бросила на него такой взгляд, который и более сильных людей заставлял съеживаться, - на теле полно мест, куда бы можно было вставить металл. Это ведь игрушка не только для женщин. Думаю, на Рождество я тебе подарю серьгу для пирсинга на член с гравировкой. Там будет написано: либо "Этот хрен настоящий жеребец", либо "Этот жеребец настоящий хрен". В зависимости от моего настроения. И это еще при условии, что ты меня не задолбаешь. Каковы шансы на подобный исход? Нулевые? И " задолбаешь" - не ругательство.

- Ну, если ты так считаешь.

- Считаю, - раздраженно пробормотала она. – Итак, ты что-то хотел или просто заскочил меня поизводить? - поинтересовалась Моррисетт, проталкиваясь через приемную, заставленную столами и полную копов. Здесь звенели телефоны, пищали пейджеры, был слышен гул компьютеров и шарканье ног.

Они направились к выходу из участка, миновав парочку усталых полицейских, конвоировавших мрачного типа, со стянутыми в хвост волосами, в грязных джинсах, на лице которого было написано крупными буквами “не доставай меня”. Со скованными сзади руками и «благоухая» перегаром, он пытался идти не спотыкаясь.

В вестибюле Рид сказал:

- Я хочу снова навестить Кейтлин Бандо. Я просмотрел список ее звонков. В ночь, когда умер Бандо, она звонила ему. В 23.18. Они разговаривали семь минут. Хотелось бы знать, о чем?

- Это может быть интересно, - согласилась Сильвия.

- Я подумал, что ты захочешь присоединиться.

- Давай-ка разберемся. Я не собираюсь никуда “присоединятся”. Я тут не просто для компании.

- Что-то мы сегодня дерганные.

- В точку. Положение родителя-одиночки еще не то с тобой сделает.

- Да, я что-то подобное слышал.

- Хуже только, когда твой бывший сует свой нос, куда не следует. Барт собирается заехать позднее, - произнесла она с кислой улыбкой, словно наелась лимонов. – Жду, мать его, не дождусь. – Закатив глаза, Моррисетт толкнула плечом дверь и пошла по влажной, парящей парковке. – Надо убираться отсюда, пока я не сказала что-то, что будет стоить мне месячной зарплаты. – Она уже подошла к своему грузовичку с восьмицилиндровым двигателем, стоявшему под моросящим дождем, но остановилась и прищелкнула пальцами. – О! Пару минут назад звонила Рита из службы “Пропавших без вести”. С ней связывались из ведомства шерифа острова Святого Симона. Они там вытащили тело из воды. Женское. В очень плохом состоянии. Без документов, насколько я поняла. Они связываются с соседними районами, от которых поступали сообщения о пропавших без вести, а у нас есть парочка-другая.

– Включая Крикет Бискейн и Ребекку Уэйд.

– Мы должны подготовить отчет к завтрашнему дню.

– Может, нам, наконец, удастся вздохнуть спокойно, - заметил Рид, но сам в это не поверил. Ни на секунду.

- И то верно, – Сильвия распахнула дверь своего маленького грузовичка. Она села за руль, закурила сигарету и выехала с парковки с взревевшим двигателем, еще до того как Рид успел добраться до своей машины, такого старого “эльдорадо”[2], что если бы в него вложить деньги, то машина сошла бы за классику. Если не считать чехлов, вмятин и почти две сотни миль, пройденных его вторым двигателем, автомобиль был немногим лучше старой развалины. Но за него было заплачено. И машина все еще была на ходу. Что полностью удовлетворяло его требованиям.

Он сел за руль и почувствовал, как просели старые пружины. Без сомнения ему нужно заново набить сидения поролоном, но у него не было на это ни времени, ни желания. В данный момент он намеревался без предупреждения возникнуть у дверей Кейтлин Бандо и застать ее врасплох. Рид периодически поглядывал за ее домом и не увидел ничего необычного; немного последил за ней, но у него было не так много времени, и он чувствовал, что плохо сделал свою работу.

Но все могло измениться. Утром он справлялся у Кэтрин Окано, почему задерживается ордер на обыск. У него сложилось такое впечатление, что дело тут было скорее в привилегиях, чем в протоколе. Монтгомери оказывали поддержку департаменту полиции и в свое время пополнили карманы многих судей. Начиная со старого Бенедикта и заканчивая Троем, мужчины Монтгомери удачно делали политические пожертвования одни легально, другие тайно. Самый большой парадокс заключался в том, что чем больше они смазывали колеса правосудия, тем медленней те вращались.

Но все это может вот-вот измениться.

Он сам об этом позаботится.

Рид включил зажигание, чертов мотор кашлянул пару раз, прежде чем, наконец, завестись. – Так-то лучше, - побормотал детектив, понимая, что запах последней сигареты Моррисетт буквально впитался в обивку салона. Метафорически. Похоже, никуда ему от этой женщины не скрыться. Одним движением Рид включил «дворники» и отпустил стекло со стороны водителя.

Это были еще не сумерки, но тучи погрузили обычно яркий город во мрак. Лил дождь, с деревьев капало, спешили люди, а машины разбрызгивали потоки грязной воды. И эта проклятая жара, от которой запотевали окна, все еще была достаточно сильной. Щелкнув, «ожил» кондиционер, предотвращая запотевание стекол, когда Рид все-таки выехал со своего места на парковке.

Спустя несколько минут он подъехал к дому вдовы Бандо. Миленькое гнездышко, подумал детектив, рассматривая элегантный старый дом, тщательно заново отделанный под тот исторический период, в котором был построен - где-то после Гражданской войны, или, как ее называли местные жители, Северной агрессии. Это бы не прокатило в Сан-Франциско, но здесь, где предмет гордости всего города основывался на его богатой истории, был даже какой-то особый образ мышления, или возможно в некоторой степени шутка.

Особняк Кейтлин, насколько знал Рид, был оборудован всеми удобствами. Он уже бывал в нем. И этот дом в самом сердце исторического центра города с видом на площадь влетел ей в копеечку. Что не было проблемой.

Она стоила гораздо больше, как показали выписки из ее банковских счетов. Кое-что Кейтлин получала за свою работу - дизайн веб-сайтов. А основную массу поступлений составляли выплаты из трастового фонда, как и большая часть доходов Джоша Бандо. Но было и еще кое-что странное… большие ежемесячные расходы, которые совсем не выглядели как обычные регулярные счета. Еще какие-то вложения? Или что-то другое?