Любовь искупительная

— Я думаю, мы можем продать это гораздо дороже, — ответила она и подождала, пока в толпе успокоят двоих драчунов. Потом назвала свою цену. Кто–то громко пожаловался, что слишком дорого, и другие остановились в ожидании.

Ангелочек улыбнулась и пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ей безразлично, купят они что–нибудь или нет. Она положила сковороду на край повозки и присела рядом.

— Поехали, Сэм. Вы ошиблись в этих джентльменах. Они не понимают, что такое качественная вещь.

Сэм разинул рот от удивления. Несколько человек запротестовали. Она оглянулась и посмотрела на них.

— Вы сказали, что мы просим слишком много, — проговорила она. — Откровенно говоря, я не вижу необходимости уговаривать вас, потому что любой здравомыслящий человек сочтет такую покупку необходимой. Сэм? — Она протянула ему вожжи. Один из золотоискателей придержал поводья, сказав, что хотел бы купить сковородку, прежде чем они уедут.

Ангелочек любезно согласилась и быстро распродала все, что было в повозке.

Толпа не расходилась до тех пор, пока Сэм, взяв вожжи, не выехал на дорогу, ведущую из лагеря. Он радостно качал головой и хихикал.

— У тебя талант, голубушка.

— Да, кое–что я умею, — сказала она сухо. Важно не столько то, что говоришь, но как ты это говоришь, и что при этом выражают твои глаза. Между продажей посуды и продажей тела не слишком большая разница. А уж об этом–то она знает все.

Пока она готовила ужин, Сэм считал вырученное золото. Она поставила перед ним еду и тоже села ужинать. Когда она отставила свою тарелку, он бросил ей что–то. Она с удивлением поймала.

— Что это? — поинтересовалась она, держа в руке кожаный мешочек.

— Твоя доля от сегодняшнего заработка. Она удивленно посмотрела на него:

— Но это же ваша посуда.

— Но она так бы и лежала у меня в повозке, если бы не ты. Тебе ведь нужны деньги. Теперь у тебя хоть что–то есть. — Взяв одеяло, он устроился спать под повозкой.

С первыми лучами солнца они продолжили путь. В полдень следующего дня прибыли в Сакраменто. В городе проходили скачки, и Сэм едва успел подъехать к обочине, как мимо промчались три наездника. Следом за их повозкой улица наполнилась экипажами, повозками и людьми. Повсюду строились новые здания, и со всех сторон раздавался звук стучащих молотков и строительных вагонеток.

— Сначала здесь был пожар, — пояснил Сэм, направляя повозку в поток транспорта. — А после наводнение. Много зданий вниз но реке было разрушено. — Он слегка дернул вожжи. — У тебя что, родители здесь?

— Друзья, — солгала Ангелочек, делая вид, что ее заинтересовало что–то в шумной сутолоке города.

— Куда тебя отвезти? — спросил Сэм, явно беспокоясь о ней.

— Никуда не надо. Я могу сойти где угодно. А потом разберусь. Сэм, не волнуйся за меня. Я могу о себе позаботиться.

Сэм остановился около большого магазина скобяных изделий.

— Ну, я приехал. — Он помог ей спуститься и пожал руку. — Спасибо тебе за компанию, голубушка, и за твою помощь в том последнем лагере. Я думаю, больше не буду никуда ездить. Пора мне уж стоять спокойно за прилавком. Может, открою свою лавку и найму парочку хорошеньких продавщиц, — сказал он с шутливой ноткой в голосе.

Ангелочек пожелала ему удачи и поспешно удалилась. Она шла по тротуару, мимо мужчин, которые, глядя на нее, приподнимали шляпы. Она ни на кого не смотрела, размышляя, что ей делать дальше, поскольку она уже в Сакраменто. Она миновала бар, громкая залихватская музыка, лившаяся из окон, тут же напомнила ей «Серебряный доллар» и «Дворец». Еще недавно ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность, но сейчас картины прошлого быстро ожили в памяти.

Она спустилась к реке. Ирония судьбы заставила ее горько улыбнуться. Мама ведь в конце концов обосновалась в порту. И теперь ее словно магнитом тянет к причалу и швартующимся кораблям. Она немного понаблюдала за людьми, которые сновали туда и сюда по настилу, выгружая мешки и ящики.

Она пошла дальше. По всей улице строились новые здания — на месте старых, которые смыла вода. Она заметила пару все еще работающих заведений. Одно из них было увеселительным салоном. Ангелочек знала, что стоит ей только зайти в эти легко открывающиеся двери, — не пройдет и часа, как она уже будет работать в одной из комнат второго этажа.

Она продолжала бесцельно брести по улице. Что же ей теперь делать? Золота, которое дал ей Сэм Тилл, может хватить на пару недель. Но что потом? Ей нужно придумать способ, как зарабатывать на жизнь, а мысль о том, чтобы опять заниматься проституцией, была невыносима.

«Я больше не смогу это делать. После Михаила не смогу».

«Михаил такой же мужчина, как и все остальные».

«Нет. Он совсем другой».

Из магазина вышел высокий темноволосый мужчина, и ее сердце екнуло. Это был не Михаил, но кто–то в похожей одежде и такого же телосложения. С ним было несколько приятелей — они смеялись и разговаривали, переходя улицу.

Она должна перестать думать о Михаиле. В первую очередь нужно найти место, где жить, но все, что она до этого видела, было или очень дорого или слишком убого. Ум продолжал предательски думать о Михаиле. Что он сейчас делает? Интересно, он ищет ее или уже отчаялся, и теперь не переставая работает на полях? Размышляя таким образом, Ангелочек оказалась у очередного борделя.

«Давай, Ангелочек, заходи. Они позаботятся о тебе. У тебя будет комната и еда».

Ее ладони вспотели. День клонился к закату, становилось холодно. Сколько она так уже бродит? Из двери борделя вышел мужчина, и она быстро отступила назад. Он удивленно посмотрел на нее.

— Извините, мадам, — сказал он, приподнимая край шляпы. Он слегка покачивался. — Вам лучше не стоять у дверей подобного заведения.

— Там мой муж, — выпалила она первое, что пришло в голову, чтобы только избавиться от незнакомца.

— Ваш муж? — Он осмотрел ее с ног до головы и покачал головой. — Что он делает здесь, когда у него дома такая очаровательная женушка? Как его зовут?

— Как его зовут? Его зовут Чарльз. — Мужчина вошел обратно и, поднимаясь по лестнице, стал выкрикивать имя несуществующего Чарльза. Она поспешила перейти через улицу и направилась на соседнюю. Мужчины останавливались и смотрели, когда она быстро проходила мимо. Вдруг перед ее глазами откуда ни возьмись появилась свежевыкрашенная вывеска: «Универсальный магазин Хотшильда». Она пошла прямо на эту вывеску, как на маяк в наступающей темноте.

Грузная немолодая женщина вышла на крыльцо магазина с метлой и стала тщательно подметать ступеньки и дорожку. Она усердно работала, сметая грязь на улицу. Ангелочек ступила на дорожку, ведущую к крыльцу.

— Ну что тут будешь делать, — с досадой пробормотала женщина, качая головой. — Эти мужчины никогда не вытирают ноги о коврик, всю грязь в магазин несут. — Она посмотрела на туго завязанный узел в руках Ангелочка. Та неловко кивнула и поспешила внутрь. Сразу же стала искать глазами Иосифа, но его нигде не было видно.

— Могу я вам чем–то помочь? — поинтересовалась женщина, войдя следом и держа метлу, словно ружье, опущенное дулом вниз.

— Мне нужна дорожная сумка, — бросила Ангелочек. — Небольшая.

— Они здесь, — сообщила женщина, подводя ее к одной из полок у стены. — Вот эти очень хорошие, — добавила она, взяв в руки холщовую сумку и давая Ангелочку. Из–за черной занавески вышла другая женщина помоложе, темноволосая и крепко сложенная, и поставила коробку на прилавок. Отерла пот со лба.

— Иосиф, — обернувшись назад, позвала она. — Не поможешь мне вынести ящик? Я не могу его поднять.

Ангелочек пожалела, что пришла в этот магазин. Почему она хорошенько не подумала, прежде чем сюда зайти? Иосиф любит Михаила. Что он скажет но поводу ее появления здесь — ведь не трудно понять, что она сбежала? Она не могла ожидать помощи от него. И кто эти женщины? А, ну да, он же говорил, что к нему собиралась переехать его мать и привезти ему жену.