Дитя лета

– Я здесь, Роуз, – сказала мама.

Девочка почувствовала, как она обняла ее, как-то особенно, потому что сразу вдруг появилась уверенность, что все будет хорошо.

– Мы возвращались домой пешком, – объяснила Роуз. Мама держала ее совсем легко, стараясь не давить на сердце и легкие. Роуз старательно дышала, вбирая кислород. Она внимательно разглядывала протез доктора Нила, заменявший ему руку; когда-то, будучи еще молодым, до протеза он носил крюк, и городские ребятишки прозвали его «Капитан Крюк». Эта кличка накрепко приклеилась к нему. Роуз посмотрела на свои собственные руки. Слегка опухшие кончики пальцев по-прежнему отливали синевой, но уже не так, как несколько минут назад. И дышалось значительно легче, поэтому девочка попыталась встать.

– Посиди еще минутку, – предложил доктор Нил.

– Спасибо вам за помощь, – поблагодарила его мать Роуз.

– Не за что. Я рад, что оказался рядом.

– Вы знали, что делать…

Тот не ответил. Роуз подняла глаза вверх и увидела, как он смотрит на маму – их взгляды на мгновение встретились, и мама почему-то залилась румянцем. Наверное, ей показалось, что она сказала какую-то глупость. Конечно, он знал, что делать, – он же знает Роуз с пеленок. Девочка встала, и в глазах запрыгали крошечные звезды.

– Мне уже лучше, – сказала она, игнорируя эти искры.

– Подожди еще немного, не вскакивай, – остановила ее мама, но Роуз решительно тряхнула головой.

– Уже все прошло. В Бостон ехать не нужно. Можем подождать до назначенного срока.

– Ты опоздала на автобус? – спросила мама, не реагируя на замечание дочери о Бостоне.

Но ответ был и так понятен. Мама слишком хорошо знала свою дочь.

– Нужно было позвонить мне.

Закрыв глаза, Роуз подумала о Джессике. Ее новая подруга многого не знала, у нее не было достаточно времени, чтобы пронаблюдать, что Роуз не участвует ни в одном спортивном состязании, пропускает все игры, не играет в футбол. Она не знала, что Роуз обычно возят от дверей до дверей, в отличие от других детей, которые выходят на остановках или там, где им удобно, а дальше идут пешком.

– И ты прошла весь путь до дома пешком? Прямо от школы ?

– Да, – подтвердила Роуз.

Дыхание налаживалось. Доктор Нил до сих пор стоял рядом, но тут вдруг отвернулся и отступил назад – ему просто не хотелось смущать Роуз, слушая, как мама сейчас начнет бранить ее. Роуз подняла глаза, но тот стоял, повернувшись к ней спиной.

– Мам, – начала она.

– Все в порядке, Роуз.

– Ведь мой день рождения не отменится?

– День рождения Роуз, – отозвался доктор Нил. – Красный день календаря, и другого такого нет.

– Спасибо, Лаэм, – пробормотала мама с каким-то забавным, блестящим выражением глаз.

– Не за что. Береги себя, Роуз.

– И вы тоже! – откликнулась девочка, и доктор Нил зашагал прочь.

По голубому летнему небу плыли белые облака, и чайки кружились над доком. Взглянув под ноги, Роуз увидела на земле радужные рыбьи чешуйки. Она подобрала их и старательно спрятала в карман – туда же, где лежал камушек, которым они с Джессикой перекидывались по пути домой. Он назвал день ее рождения красным днем календаря.

– Немногословный человек, – сказала мама; она всегда говорила так о тех, кого не понимала или недолюбливала.

Роуз плотно оперлась плечом на каменного рыбака. Между тем как мама глядела вслед океанографу, Роуз подняла голову и взглянула прямо в лицо статуе. На каменном человеке была надета зюйдвестка, а в поднятой руке он держал фонарь, словно вглядывался в морскую даль. На постаменте были выбиты имена всех рыбаков города, не вернувшихся из плавания. Памятник поставили в их честь.

Каменный рыбак присматривал за всеми пропавшими, не важно, где они теперь находились. Он был высечен из гранита и походил на синие скалы, возвышавшиеся над городом. Роуз взглянула на свои синие пальцы: а что, если она вся станет синяя, холодная, как камень? Что было бы с ее мамой, если бы такое произошло?

– Уже почти конец дня, – сказала мама. – Сегодня закрою лавку пораньше.

Роуз кивнула. Она видела, как океанограф дошел до офиса и о чем-то поговорил с Джессикой, стоявшей на ступенях. Затем вошел в дом. У Роуз внутри все упало, когда она увидела, как Джессика направляется в их сторону. Потому что теперь их дружба уже не та – после того, что она видела, все изменилось.

– Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? – спросила Джессика.

– Все отлично, – ответила Роуз. – Ничего страшного.

– Ты была как привидение – совершенно белая.

– Мне уже лучше.

– Вот и хорошо, – сказала Джессика.

– Хочешь, подвезем тебя до дома? – спросила мама.

Джессика помедлила с ответом, о чем-то задумавшись.

Роуз почувствовала, как ее бросило в жар – неужели пришел конец их дружбе, которая по-настоящему еще и не начиналась? Джессике неловко быть с ней рядом? Или это как-то связано с ее секретами? Что, если она и вправду не Джессика Тейлор? Что, если ей действительно дали это имя в честь Джеймса Тейлора? Наверное, ее маме тоже, как и Роуз, нравятся его песни о любви.

– Вообще-то мне запрещено садиться к кому-то в машину без маминого разрешения, но думаю, что в данном случае это будет правильно.

– Тогда давай сначала позвоним твоей маме – согласна? – предложила мама Роуз.

Так они и сделали.

Глава 3

По пути к дому Лили делила внимание сразу натрое: следила за узкой дорогой, присматривала за Розой и пыталась выяснить, насколько Джессику взволновало случившееся. Взглянув на сидевшую сзади Джессику в зеркало, она улыбнулась ей.

– Спасибо, что прибежала за мной, что так быстро сообразила.

– Мне показалось, что ей стало плохо.

– Это правда. Но теперь все наладилось.

– А что случилось?

Лили посмотрела на Роуз, сидевшую рядом с ней. Этого-то момента Роуз и боялась. Поскольку городок совсем маленький, большинство жителей знали ее с рождения. Знали и любили. Но что Роуз вовсе не нравилось – жалели. Лили понимала, что можно обойтись общими туманными фразами, а можно прямо сейчас все рассказать Джессике напрямую. Но со временем она привыкла оставлять выбор Роуз. Она сама расскажет подруге то, что сочтет нужным.

– На мне колдовской заговор, – неожиданно сказала Роуз.

– Колдовской заговор? – переспросила изумленная Джессика.

Они проехали несколько дачных домиков и старую мельницу. Дорога бежала в тени крутых скалистых склонов и высоких хвойных деревьев. Лили взглянула на дочь, на ее волнистые каштановые волосы и зеленые с золотой искоркой глаза. Ей приходилось воздерживаться от вопросов и комментариев. Она поняла, что произнесенные Роуз слова изменят характер их дружбы, пусть и несильно.

– Да, – заверила Роуз. – Злой волшебник околдовал меня.

Лили удивленно молчала.

– Это из-за него у тебя посинели руки?

– Да. А иногда он делает так, что у меня кружится голова и одолевает слабость. Он напал на мое сердце.

– Роуз… – начала было Лили.

– Настоящий волшебник? – спросила Джессика, и в голосе ее прозвучал испуг. – Он что, и меня может заколдовать? Это Капитан Крюк, да? Я видела, как он там стоял, как раз перед тем, как тебе понадобилось сесть!

– Нет, это не он. Он хороший, – сказала Роуз. – Это другой. Он живет в конце фьорда, в пещере, в самых крутых скалах, окруженных всклокоченными старыми соснами. Иногда он превращается в ястреба и охотится за рыбой. И слышно, как он каркает по утрам, когда кружит над заливом в поисках нежненьких вкусненьких рыбок.

– Роуз Мэлоун! – мягко одернула ее Лили. Дочь вызывающе посмотрела на нее. Она понимала, что мама не станет уличать ее во лжи при подруге. С другой стороны, ей следовало знать, что Лили не может допустить, чтобы Джессика, которая совсем недавно переехала в эту далекую, глухую часть Канады, думала, что здесь живет злой колдун, который нападает на маленьких девочек. Дорога сделала поворот над расселиной за деревней и вышла на ровный участок, откуда открывался вид на широкий простор залива.