Слепой случай

— Слава богу, — прошептала Эйлис.

— Сеньор Эвери, — сказал официант, — вас просили позвонить в Лондон. Жена беспокоится.

— Она бы еще не так беспокоилась, знай, с какой очаровательной блондинкой провел я эту ночь. А то, что мы были на людях, в толпе туристов, загнанных грозой в ратушу, я ей, конечно, сообщать не буду! — развеселился Колин. — Ну, позже поговорим.

— Что же все-таки произошло? — спросила Эйлис.

Линда встала с кресла:

— Давай поговорим об этом на пляже.

Рената и Эйлис спустились вслед за Линдой по каменным ступеням вырубленной в скале лестницы, ведущей на пляж. Спустившись, Линда села на последнюю ступеньку, жестом пригласив Эйлис с Ренатой сесть рядом.

— К чему вся эта таинственность? — нетерпеливо воскликнула Эйлис.

— Не хочу, чтобы нас слышали, — пояснила Линда.

Рената молча пересыпала между пальцами песок.

— Кто-то навел полицию именно на твой номер.

Рената глубоко вздохнула.

Наркотики! Ясное дело, что тут без Ренаты не обошлось. И искали на самом деле не ее, а Ренату. Вот все и объяснилось. Но мучило смутное подозрение, что Ренате, вновь занятой сейчас своей карьерой, такое осложнение было бы ни к чему. Сейчас она в хорошей форме. Так, может, это не она?

Взглянув прямо в небесно-голубые, с опахалом ресниц глаза Ренаты, Эйлис сказала:

— Они заявились в мой номер по ошибке. А охотились они за тобой.

— Нет, Эйлис, им посоветовали обыскать именно твой номер.

— Что? — недоуменно переспросила Эйлис. — Это точно? Ты уверена?

— Абсолютно, — ответила Линда. — Джон Данферт, каскадер, хорошо знает испанский. Он подслушал разговор полицейских и пришел предупредить нас. Мы отправили его за Колином.

Слова эти только усилили замешательство Эйлис. Ночью она уговаривала себя, что произошла ошибка, которой наверняка есть какое-то логическое объяснение. Теперь говорить было не о чем, и тишину нарушали лишь волны, бившиеся о берег.

— Но вы ведь знаете, что я...

— Знаем, — сказала Рената, кладя руку на плечо Эйлис.

— Тогда что вы искали у меня в номере?

Дуновение ветерка распушило шелковистые темные волосы Линды. Пригладив их, она пожала плечами, не зная, как получше объяснить.

— Едва Джон заявился к нам, я в ту же секунду поняла, что дело плохо. Предчувствие, знаешь ли.

У нее был звериный нюх, какое-то шестое чувство, никогда ее не обманывающее. Опыт научил ее относиться к предчувствиям серьезно.

— А где наркотики? — встревожилась Эйлис. В предчувствия она не верила, но спорить с выручившей ее Линдой было бы неэтично. — Вы передали их полиции? Они вызывают меня для беседы?

— Нет, — сказала Рената. — Мы обо всем позаботились.

— Каким образом?

Рената весело фыркнула:

— Просто спустить порошок в унитаз я не могла: они тут же это услышали бы. Вот я и притворилась, что принимаю душ, а сама в это время избавлялась от кокаина.

— А они не спросили, что вы делаете в моем номере?

— А как же, спросили! — сказала Линда. — Я им совершенно хладнокровно объяснила, что зашли к тебе помыться, так как в наших номерах душ неисправен, что, кстати, чистая правда.

— Я видела, как ты выходила из душа. Я хотела вернуться, но Колин буквально выволок меня, а Линда еще и дверью хлопнула. Как же отнеслись ко всему этому полицейские?

— Да они глаз не могли отвести от Ренаты, облизывались, как коты на сметану, пока один, придя в себя, не догадался кинуть ей банное полотенце. Она стала вытираться, пока полицейские перерывали номер в поисках наркотиков.

— Ну а пакетик?

— Я скомкала его и держала в руках, прикрывая банной занавеской. Ведь их интересовали вовсе не мои руки. — Рената криво усмехнулась. — А когда вытерлась, закатала его в мокрое банное полотенце. Полотенце они не проверяли. Ведь они сами же его мне и дали.

— Сейчас это все кажется смешным, — сказала Линда серьезно, — но тогда мы до смерти испугались.

— Я понимаю. Это действительно было ужасно. Спасибо вам обеим. Конечно, вы сделали для меня такое, что мне надо говорить какие-то необыкновенные, особые слова благодарности, но сейчас они мне просто не приходят на ум. Кто же мог подложить мне наркотики? И зачем? Не могу понять, кому понадобилось отправить меня в тюрьму.

— Мелани, — ответила Линда твердо и убежденно. Рената утвердительно кивнула.

— Не может быть! — Эйлис была поражена. — Мы с Колином встретили ее возле отеля. Она была сама любезность. Сказала, что едет в Лондон на съемки телесериала.

— Едет в Лондон? — Брови Линды взметнулись. — Но ее контракт не кончился.

— По-видимому, утром, когда наладили линию, у нее состоялся какой-то телефонный разговор. Она показалась мне очень веселой. Сказала, что безумно рада вырваться из этого адского пекла и вернуться в Лондон. Наверное, ее заменили на другую актрису.

Но Линду ничто не способно было поколебать в ее мнении.

— Должно быть, вчера ей сообщили, что она снята с этой роли. Она решила, что это твоя вина.

— Но разве так бывает? — удивилась Эйлис. — Мы ничего не знаем, а ей уже сообщили?

— Джайлс вчера мне не позвонил, — сказала Рената. — Очевидно, не мог пробиться, связи не было. Что там решили, мне неизвестно, однако я согласна с Линдой. Мелани — человек мстительный, и все это знают. Старайся держаться от нее подальше.

Лишь сейчас Эйлис в полной мере осознала всю опасность, которой подвергалась. И, осознав, почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мексиканцы не прочь наживаться на незаконной продаже кокаина, но к иностранцам, занимающимся тем же самым, они безжалостны. Страшно представить себе месяцы ожидания в кошмарных условиях мексиканской тюрьмы, а затем процесс, проведенный по сомнительным мексиканским законам. Догнав приятельниц, Эйлис вклинилась между ними и обняла обеих за талии.

— Еще раз спасибо. Век буду помнить!

В ответ Рената, в свою очередь, обняла Эйлис.

— Уж я-то знаю, каково это очутиться в беде и какая радость, когда находится человек, который поможет.

— Это ты о Джайлсе? — спросила Эйлис. Линда рассказывала ей о проблемах Ренаты. О том, как наркотики чуть не погубили ее карьеру. Но с самой Ренатой Эйлис никогда этого не обсуждала и ни о чем не расспрашивала. Она понимала, что англичанка сочла бы это фамильярностью, во всяком случае, пока не заговорит об этом сама.

— Да. Я была в ужасном состоянии, потеряла все, но тогда мне было все равно. Единственное, что меня тогда заботило, это где достать следующую дозу, — со слезами на глазах рассказывала Рената. — Если бы не Джайлс, не знаю, что бы со мной было. Деньги кончились, работать я не могла, не говоря уже о том, чтобы играть на сцене. Он разыскал меня, оплатил лечение. А когда я поправилась, мы поженились.

Эйлис не могла не почувствовать острой зависти. Любовь Джайлса выдержала огромное испытание. Он не бросил Ренату и оставался с нею рядом на протяжении всего этого ужасного периода, страшнее которого и вообразить себе ничего невозможно. А любовь Пола оказалась мимолетной, преходящей, ради нее он не захотел пожертвовать ничем.

— Послушай, ведь твой арест убил бы Джайлса.

— Я не могла перенести, чтобы ты пострадала за то, чего не делала.

— Ну а теперь мой черед тебе помочь, — сказала Эйлис. — Вот закруглимся с картиной, и я вернусь в Лондон с готовой пьесой. Ты в ней блеснешь.

— А я сделаю костюмы для спектакля, — добавила Линда.

— Это правда? — У Ренаты даже голос сел от волнения. — Я знала, что есть такой проект, но не смела надеяться...

— Конечно же, правда. Я писала пьесу, имея в виду тебя. И собираюсь сама выступить в качестве продюсера.

Они остановились возле двери Эйлис, и та, порывшись в сумочке, достала ключ.

— А разве ты не будешь работать в следующем фильме, а, Линда?

— Нет, вот кончу эту картину, и хватит. Я кое-что скопила. Стану модельером. И вернусь к своему бойфренду.

Эйлис не без труда открыла дверь, и вновь представшая перед ней картина разгрома совершенно вытеснила из сознания мысль о Линде и ее планах на будущее.