Двое в лодке (СИ)

***

На тренировке я был расслаблен и умиротворён, Сашка посмеивался и корчил рожи, я старательно не замечал, но когда показывал на нём приёмы, пару раз «забыл» подстраховать. После второго падения он понял и перестал, мы мирно закончили тренировку и стали мыть полы. После нескольких намёков, я всё-таки максимально скромно похвастался сегодняшним походом, когда мы сбегали по ступенькам, отбросил условности и рассказал чуть менее скромно, а когда зашагали по улице, я уже эмоционально размахивал руками, как заправский рыбак.

По дороге нам никто не встретился, уже когда выходили из проблемного квартала, наткнулись на курящую за углом шпану, один из малолеток нас узнал, толкнул другого. Я подобрался, Санёк заметил и тоже обернулся в ту сторону, но к нам никто не двинулся. Уже пройдя мимо них, я услышал, как кто-то крикнул нам в спину:

- Ты труп, слышишь, ты? Ты не знаешь, с кем связался!

Я обернулся, но увидел только одинаковые спины. Сашка пожал плечами и улыбнулся:

- Фигня. А даже если и не фигня, нас в группе двадцать шесть человек было.

Я тоже оскалился, он прав – даже если придёт только пятёрка наших КМСников, плюс мы с Саньком мастера, мы таких хоть армию положим и не запыхаемся. Это осознание заставило расслабиться и расправить плечи.

***

Когда я поднялся к себе, в комнате горел свет. Соседка читала на кровати, я сказал «привет» и вошёл, но она не обернулась. В комнате было как-то подозрительно чисто. Неужели она сподобилась навести порядок? Я бросил сумку под кровать и стащил футболку, собираясь затолкать её в связанное покрывало… и понял, почему в комнате чисто. Там не было моих вещей. Вообще никаких.

Я обернулся, Женя смотрела на меня со смесью обиды и злорадства. Вдруг вспомнилось, что я сделал с её тетрадями и под взглядом её холодных глаз мне стало очень неуютно.

- Где мои вещи? - обманчиво-спокойно спросил я.

- В химчистке, - так же спокойно ответила она, - завтра после обеда заберёшь. - Я нахмурился, пытаясь понять, в чём подвох, когда она ядовито улыбнулась и добавила, - оплата при получении.

- Что?! Какого хрена ты творишь? - взорвался я, она отложила книжку, встала и ткнула меня пальцем в грудь:

- А ты какого?! Что тебе сделали мои конспекты? Я выглядела полной идиоткой перед всей группой, а они меня все ненавидят, только искали повод, чтоб придраться! Я провалиться готова была!

- Если тебя ненавидят все, может, проблема не в них? - ядовито развёл руками я.

- Если все ненавидят того, кто лучше них, то проблема в том, что они все тупые!

- А ты одна умная! Конечно! - с сарказмом закивал я.

- У меня одной годы практики общения с носителями языков и конспекты по предметам, о которых в этой грёбаной стране и не слышали!

- Ах, страна наша тебе не нравится! - завёлся я, - ну конечно, здесь на каникулах в горы не ездят! И папы здесь не у всех дипломатами трудятся!

- Заткнись, - отвернулась она.

- Нет, милая, - я схватил её за руку, развернул к себе, - не заткнусь, чтоб меня заткнуть, надо что-то посерьёзней сопливой ботанички!

Она яростно сверкнула глазами, попыталась оттолкнуть меня свободной рукой, я снисходительно хохотнул на её жалкие потуги. Тогда она залилась краской, завырывалась и начала бить меня всем подряд, свободной рукой, ногами…

Я разжал пальцы, сомкнутые на её плече, девчонка отпрыгнула на другую сторону комнаты и тогда до меня стало доходить, куда она меня ударила.

Какого я стал цвета, даже подумать страшно, когда рецепторы так шкалят, как-то не до внешнего вида. Женька осторожно подошла ко мне, потирая плечо, на нём проступали красные пятна от моих пальцев. Неужели я её так сильно?

Она наклонилась, заглянула в моё перекошенное лицо и констатировала:

- Сам виноват, - потом сжалилась и добавила, - по пяточкам постучать?

Я сквозь зубы выдал короткую тираду о том, куда надо постучать её головой, она пожала плечами, легла и продолжила читать.

Ссс… нехорошая девочка. Я доковылял до кровати, лёг и отвернулся к стене. Боль перестала нарастать и потихоньку спадала, эта… нехорошая девочка как ни в чём не бывало шелестела страницами. На стене цокали часы. Когда меня отпустило, я продолжил лежать в той же позе, гадая, что же сделает Женька теперь, так и будет, что ли, читать до утра? Половина двенадцатого, это мне можно выспаться, а ей рано вставать. Тут она отложила книжку, тихонько подошла и тронула меня за плечо:

- Лёш? - Я задавил лыбу и не отреагировал, продолжая пялиться в стену, - ну Лёш! Что, так сильно, да? Ну извини, ну Лёш…

Я медленно повернулся к ней, морда была скорбная и укоряющая:

- Ты хоть знаешь… ты никогда не узнаешь, как это больно.

- Ну извини! - свела бровки домиком она, погладила меня по плечу, - я больше не буду, честно. Ну хочешь, я тебе бутерброд сделаю?

На этот раз лыбу я сдержать не смог. Она увидела и тоже расцвела:

- Я ветчину купила!

Желудок предательски заурчал, я перевернулся на другой бок, глядя, как она носится у холодильника, режет батон, поливает майонезом, раскладывает тонкие ломтики ветчины и колбасы, посыпает какими-то специями, украшает зеленью… Да, вот со специями я бы не додумался, теперь понятно, почему её бутерброды вкуснее.

- Держи, - она вручила мне свое творение, затрепетала ресничками, - не обижаешься?

- Я подумаю, - с набитым ртом пробормотал я, дожевал, - всё, я подумал. Не обижаюсь.

Она рассмеялась, потом погрозила пальцем:

- Но за химчистку я платить не буду.

- Я заплачу, - махнул рукой я, - я тоже виноват. Не знаю, что меня дёрнуло…

- А какие обложки ты ещё поменял, кроме английского и экономики?

- Все, - потупился я.

- Все?! - она замахнулась на меня подушкой, я сжался:

- Я тебе помогу назад переставить!

- Сегодня, - нахмурилась она, - прямо сейчас.

- Дай доесть, - вздохнул я.

- Ладно, - она положила подушку на место. - Это надо было додуматься! Как ты скобы разгибал?

- Ножом, - пожал плечами я. Она покачала головой и вернулась к книжке, я дожевал и принялся менять обложки обратно. Краем глаза иногда поглядывал на соседку, она смотрела в книжку, всё чаще зевая, наконец, мне это надоело и я сказал:

- Слушай, давай я утром поменяю? Ложись спать. Какие тебе нужны на завтра?

- Немецкий и английский.

- Ну так они уже в порядке. А остальные утром.

- Ладно, - она потёрла глаза, сунула под кровать книжку и очки. - Спокойной ночи.

Я пошел выключать свет, она завозилась, укладываясь поудобнее, потом вздохнула и тихо добавила нежным мирным голосом:

- Вычудишь ещё что-то в этом роде – вообще на фиг всё поотрываю.

И я ей почему-то поверил.

***

Утром пошёл дождь. Я долго не мог проснуться, плавал где-то на грани, под убаюкивающий шелест листьев и глухой стук капель по стеклу. Хотелось забиться поглубже в одеяло и слушать, как под боком мурчит что-то тёплое и пушистое. Кошка там, или на крайняк девушка… Но рядом был только свежеразмороженный ужик, а он не отличался ни пушистостью, ни муркучестью.

Я наскрёб немного силы воли и всё-таки поднялся, прошлёпал к холодильнику, открыл. Именного бутерброда не было, жаль, хоть я особенно и не надеялся. Зато ветчины ещё немного осталось. Сварганив  бутерброд, кривенький, зато большой, я осмотрелся – кучи неразобранного хлама громоздились немым укором моей лени, только горы носков нигде не наблюдалось – видимо, их Женька тоже сдала в химчистку. А ведь здоровенная получилась гора! Не думал даже, что у меня столько носков. Они почему-то постоянно куда-то деваются, я новые покупать не успеваю. А она их все нашла, как ей удалось? Мистика...

На книжной полке, вопреки алфавиту и эстетике, неровно стояли её книжки. Это я вчера согрешил, запихнул как попало, очень хотелось спать. Нужно сегодня доделать, обещал же. И лучше прямо сейчас. Тяжко вздохнув, я принялся осторожно разгибать скрепку тетради, второй раз уже, хоть бы не сломалась…