Аквамарин (СИ)

Эйден зарычал и грохнул кулаком по столу.

- Тише, тише, мистер Мартинес! – приговаривал Калеб, обрабатывая его раны.

Джонни кивнул и вскочил с кресла, стремительно зашагав из угла в угол.

- С другой стороны, - начал он, - если бы Уолш был уверен, что Лив приедет одна, он бы не собрал целую армию… Значит он думал, что за всем этим стоите вы…

Эйден нахмурился.

- Похоже на то… Но почему? Мы же собирались соединить семьи? Его сын мог получить мою… Не хочу даже думать об этом… Зачем он пошел против меня?

Джонни остановился.

- Может быть, он не верил в соединение? Может, он подумал, что вы готовите подставу, потому что Лив дала отпор этому треклятому… Блейку, и он решил, что это ваш план? Уничтожить его изнутри, усыпив бдительность?

- Он же сказал, что не знал о намерениях сына отправить четверых убийц к Лив и Джессике домой! – гневно воскликнул Эйден.

Лив вдруг ухмыльнулась и с полным ртом заявила:

- Отец, ты всегда веришь не тому, кому нужно! Как ты вообще заделался президентом преступного мира этого города???

Джонни выразительно посмотрел на Лив, но отец не обиделся, а только с горечью вздохнул.

- Лив. Я так жалею, что не поверил тебе сразу! Прости меня, я надеялся, что когда мы снова будем вместе, я компенсирую тебе несчастные годы одиночества, но… только сделал все хуже. Прошу тебя. Дай мне еще один шанс. Шанс все исправить! – с невообразимой болью в голосе проговорил он.

Лив удивленно таращилась на него, забыв даже прожевать. Это несокрушимый крестный отец Эйден Мартинес сейчас с таким подавленным лицом сидит перед ней? А может ее отец действительно раскаивается??? Лив вздохнула и проговорила:

- Отец. Я злюсь на тебя, как тысяча собак. Но ты не сможешь исправить то, что шестнадцать лет стерли в тебе отцовские чувства по отношению ко мне. Мы не сможем это исправить. От того, что ты будешь потакать моим капризам, ты не сделаешь мою жизнь счастливой. Я одинока – и это факт. Но ты можешь изменить будущее. Просто доверяй мне. Совсем не обязательно вечно дышать мне в затылок. Может, тогда я перестану злиться и обзывать тебя старым ослом. Да, вермишелька? – с ухмылкой спросила она Брайана, который хмуро слушал его монолог.

Брайан закатил глаза и проговорил:

- Боюсь, обзываться ты никогда не перестанешь, мисс Оливия.

Отец вздохнул и вдруг устало улыбнулся.

- Я сделаю все, что в моих силах, дочь. Итак. Что мы имеем?

- Генри Уолш будет собирать союзников. – сказал Джонни, присев на ручку кресла. – И у него их довольно много. Преступные группировки латиноамериканцев на юго-западе города, Чайна-таун, представители японских мафиозных семей…

- Нам нужно сделать то же самое. – кивнул Эйден, затягиваясь. – На нашей стороне Бруклин, Манхеттен, Деловой квартал, районы полуострова… Но этого мало. Нужен Оливер. – жестко проговорил он, и Джонни кивнул.

- Я возьму разговор с отцом на себя. Думаю, он не откажет старому другу в помощи, чтобы расквитаться за свою невестку…

Лив вздрогнула. Она почти забыла, что Джонни любил Джесс и собирался жениться на ней… Почему-то в последнее время она привыкла считать его СВОИМ защитником, а не блюстителем собственных интересов и внутренних мотивов поквитаться с Блейком.

- Отлично. – кивнул Эйден. – Если что-то пойдет не так, сообщи мне, я подключусь к переговорам. Остается банда Райана Миллса на севере… Брайан, займись. – отец глянул на своего советника и тот кивнул, не отрываясь от бумаг. – Группировка ливийцев на юго-востоке… Это я сам… Террористы Исламского государства, осевшие на северо-западе города… Брайан, сообщи Дейву, пусть переговорит. – Брайан снова кивнул. – И… Гарлем. – отец вздохнул.

В Гарлеме обитали самые свирепые группировки афроамериканцев «Острый нож» и «Красные», а также многие другие, которые так старательно выкашивал Эйден последние несколько недель.

- Проклятье. – ругнулся Джонни. – Они ни за что не согласятся, после того, как вы…

- Почти истребили их великую и столь ущемленную в правах чертовой Америкой расу. – язвительно закончила Лив. – Я поговорю с ними, отец.

- Что-о-о??? – закричали одновременно Эйден, Джонни, Брайан и даже доктор Калеб, и Лив вопросительно подняла брови.

- А что такого-то?

- Дочь, да ты хоть понимаешь, что если белый человек, а тем более девушка, заходит в Гарлем, то живой ей уже оттуда не выйти??? Они убивают всех, кто ступает на их территорию, они – потомственные убийцы! – вскричал отец. – А если они вдруг прознают, что ты – моя дочь!.. Нет, нет, ни за что!!! Это исключено!!!

- Отец прав, Оливка. – кивнул Джонни. – Они даже спрашивать не станут, что ты там забыла. Просто стреляют и выбрасывают твое тело где-нибудь в ближайший мусорный бак. Ты туда точно не пойдешь.

Лив раздраженно посмотрела на них.

- Да вот еще! Стану я бояться этих нигге… - отец покачал головой, не давая Лив закончить ругательство. – Этих афроамериканцев! Ничего они мне не сделают.

- Нет! – хором крикнули Эйден, Джонни и Брайан, и Лив насупилась, с упреком посмотрев на последнего:

- И ты туда же, шпала…

- Ладно. С ними потом решим. – вздохнул Эйден. – Лив. Тебе лучше остаться здесь на несколько…

- Да ты что, с пожарного крана свалился, отец?! – воскликнула гневно Лив. – Стану я отсиживаться в твоей золотой дыре! Джонни, если вы закончили свой лепет, может поедем, наконец, домой? – перевела она недовольный взгляд на Джонни и встала, направившись к двери. – Или если ты снова прогнулся под моего папулю, я возьму такси, увидимся позже!!

И с этими словами Лив взялась за ручку двери, на мгновение замерев.

Джонни захохотал и двинулся следом.

- Брось, Оливка, ты и дня без меня не можешь! Подожди, поедем вместе.

- Встретимся завтра, Джонни. – жестко и влиятельно бросил отец и более мягко добавил:

- Береги ее, сынок.

Джонни улыбнулся ему и открыл перед Лив дверь, приглашая на выход с обаятельной и галантной рожей. Лив триумфально задрала нос и вышла в клуб.

По дороге домой Джонни и Лив заехали в «Аквамарин», и Джонни вынес оттуда три здоровенные пиццы и шоколадный чиз-кейк от Эндрю, специально для Лив, а также не забыв захватить четыре бутылки яблочного «Мартини», из-за которых Лив всю дорогу до дома хохотала над Джонни, обвиняя его в любви к женским напиткам.

Когда они очутились дома, время уже подходило к трем часам ночи. Лив наконец-то переоделась в свою голубую пижаму, которая теперь выглядела гораздо приличнее, чем ее рваная футболка, и они устроились в гостиной на мягком ковре с пушистым ворсом, весело болтая ни о чем, что-то разглядывая в интернете и набивая желудки едой.

После третьей бутылки, выпитой на двоих с Джонни, Лив вдруг ощутила такое невероятное расслабление и дикую усталость, что постепенно съехала на пол, раскинувшись на уютном ковре миссис Портер. Джонни улегся рядом, закинув руку под голову и продолжая о чем-то весело болтать.

Лив повернула голову, чувствуя, как тепло от его присутствия разливается по ее телу и, улыбаясь, вдруг сама от себя не ожидая, спросила:

- Джонни… Почему ты тогда зашел?

- Я всегда прихожу. – с готовностью ответил Джонни, повернув голову и глядя на Лив своими сияющими зелеными глазами, такими красивыми и такими искрящимися и горячими… И его плечо… Лив ощущала его своим плечом… Оно такое горячее… Голова как в тумане, спать хотелось все больше, но она не могла оторваться от этих притягивающих ее, как магнит, глаз…

- Да нет же… Тогда… Когда мы с Максом были в комнате… - с трудом проговорила Лив, покраснев от нахлынувших воспоминаний.

Джонни игриво улыбнулся и посмотрел в потолок.

- Я не знал, как он к тебе относится, и не мог позволить ему сыграть на твоих чувствах.

Лив тоже посмотрела в потолок. Голова такая тяжелая, а тело такое теплое… И эта его энергетика… Она как будто видела его теплое свечение вокруг них…

- А как он ко мне относится?

Джонни ухмыльнулся.