Умереть, чтобы жить

— Что? Ну и наивная ты, мамочка! — Лина демонстративно расхохоталась. — Подслеповатую Мусю ещё можно было водить за нос, но тебя… Конечно, Инга Лаури всегда думала только о собственных приключениях…

— Неправда… Я делала для тебя все, что было в моих силах. И проявляла постоянное внимание…

— Значит, ты деликатно замяла инцидент, сделав вид, что поверила мне, но постаралась поскорее выдать меня замуж за соблазнителя? — Ехидно уточнила Алина.

— Нет… Мне и в голову не пришло, что с Денисом на чердаке была ты… Ведь… о Господи! Именно поэтому я постаралась отстранить Венцовых. Думала, Анна дурно влияет на тебя. Вы ж были совсем дети…

И снова Лина расхохоталась:

— Ты знала меня хуже, чем я тебя. Пора разобраться и стать союзницами, ситуация серьезная, мамочка. — Алина села на диван рядом с Ингой и обняла её хрупкие плечи.

Таинственным шепотом коротко изложила ситуацию: иностранный друг хочет жениться и вызывает к себе Алину. Она дала прокурору подписку о невыезде, к тому же Денис бдительно следит за женой. Поэтому предстоит бежать из Москвы под другой фамилией.

— Не волнуйся, мама. Он очень влиятельный человек, мы сумеем спрятаться и жить на широкую ногу. Ты ведь в курсе — так поступаю не я первая — масса «новых», заимевших крупные счета за границей, предпочли исчезнуть…

— Ой… А мы? Что будет со мной? С отцом…

— Разумеется, я заберу вас. Это первое условие, которое я предъявила будущему мужу. Не волнуйся, возьми себя в руки. Послезавтра с утра я уеду в Ильинское и не вернусь ночевать — успокой Дениса, скажи, что я собиралась к кому-то в гости. Ты должна удержать его от поисков. Он ни в коем случае, запомни, ни в коем случае не должен догадаться о моих планах! Утром я буду уже там, по ту сторону границы, и постараюсь дать о себе весть.

— Господи… У меня, кажется, поднялось давление. Принеси адельфан… Ничего не понимаю. — Побелела и вмиг состарилась Инга.

Лина принесла таблетку и воду.

— Ты была более решительна, когда речь шла о собственных приключениях. И с композитором, и с тем актером…

— Ты… ты — знаешь?

— Всегда догадывалась, вернее, — знала… Но мудро молчала. У папочки были свои дела… По-моему, он смотрел на все это сквозь пальцы.

— Дочка… — Инга едва не рассказала правду о Вале Бузыко, но вовремя сдержалась. Еще неизвестно, как обернется дело с этим страшным побегом… Инга усиленно массировала затылок кончиками пальцев, но боль не проходила, мысли не прояснялись.

— Решай сама, ты уже взрослая, Лина, — еле выговорила Инга казенным голосом, потому что не чувствовала ничего, кроме полнейшей растерянности. Я постараюсь тебе помочь, как могу.

…В день предполагаемого исчезновения Алины мела метель, а на сердце Инги лежала пудовая тяжесть. Сомнения раздирали душу — верно ли она поступает, не отговорив дочь? Чужие документ! Непонятный иностранец, заманивающий её, возможно, в грязную историю. Да все это тюрьмой пахнет! Но что делать Алине здесь, в Москве, с мужем, который либо вскоре окажется за решеткой, либо скроется с другой бабой?! Нет, пусть уж девочка попробует вырваться.

Мобилизовав всю силу воли, Инга старалась не выдать свое волнение и усыпить бдительность зятя. Денис, к счастью, не рвался к жене на дачу. Жаловался на головную боль, все время с кем-то шушукался по телефону, и только поздно вечером поинтересовался:

— Когда Алина собиралась прибыть?

— Не думаю, что в такую погоду она надумает вернуться в Москву, спокойным голосом произнесла Инга. — Кажется, говорила, что хочет навестить кого-то из дачных подружек и. возможно, заночует в Ильинском…

— Понятно… — Ухмыльнулся Денис, давая понять, что прекрасно осведомлен о любовных похождениях жены. — Придется ложиться спать одному, «муж-одиночка».

«Идиотская шутка!» — подумала Инга, сдерживаясь, чтобы не намекнуть об известной ей беседе с Анной. И стала молиться о благополучии Линочки, уже летящей в неведомое будущее. — «Помоги нам, Господи! Мы всегда помогали людям, зла не делали, а если грешили, то по вынужденным обстоятельствам. Не скупись на добро, как не скупились мы…», — шептала Инга одна в своей спальне, вспоминая об отце-гомеопате, врачевавшем пол-Москвы, о сердобольном, вечно кого-то проталкивающем Альберте, о себе — озарявшей серую жизнь соотечественников радостью и красотой… А уж благодеяний — не счесть. И местком, и партком, и дом престарелых, и фонд для молодых талантов… Да в одних Венцовых вложено столько души, нервов, средств…

В холле хлопнула дверь. Появилась Алина — зеленая, растерянная — в лыжной куртке и старых сапогах.

— Господи… — всплеснула руками Инга, увидев дочь. — ты откуда? Ах… да… В Ильинском все в порядке?

— Денис дома? — Уловив кивок матери, Алина зло прищурилась. — Вот и отлично. Не терпится обнять любимого.

Побросав вещи, она ринулась в спальню. Оттуда долго доносились приглушенные голоса. — «Ну, хоть жива, — и то спасибо,» — твердила себе ворочавшаяся в постели Инга. Она никак не могла представить, что же помешало планам дочери.

22

«… Лучше бы мне умереть. Лучше бы не рождаться…» — думала Алина, сбитая с ног случившимся. Она напрасно прождала Анну в туалете Шереметьево. Когда наконец рванулась к стойке, оказалось, самолет уже в воздухе. А гражданка в норковой шубе с коллегой-физиком в числе его пассажиров.

— «Идиотка! Ничтожество…» — Ругала себя Алина, возвращаясь домой в такси. Разговорчивый водитель безнадежно попытался скрасить время беседой. Мрачная пассажирка упорно молчала, глядя прямо перед собой на ночное шоссе, где в ярком свете фар кружила метель.

— Угораздило же попасть в собственную ловушку! Вот облапошили, так облапошили! Ловко кинули! Михаил ведь позаботился прислать кассету, разоблачавшую намерения Южного! Могла бы понять — разговор Дениса и Аньки так просто не кончился. Южный конечно же, рассказал любовнице о спрятанных сокровищах и поручил ей выкрасть у Алины медальон. Она же, заполучив ценность, не будь дурой, воспользовалась ситуацией и смылась за границу. В норковой шубе и с украшением, стоящим миллионы! Причем все это наивная «сестричка» сама отдала ей в руки! Но как Денис узнал. что шифр перекочевал в бабушкин медальон?

Сколько усилий приложила Алина, чтобы незаметно похитить у мужа его сокровище! Михаил подробно описал, что именно она должна искать. Догадаться было не сложно — с некоторых пор муж стал постоянно носить на шее дурацкий брелок. Алине удалось завладеть вещицей и выкрасть оттуда металлическую пластинку так ловко, что Денис даже не заметил пропажи. Теперь, с половинкой кода колоссального состояния она сама приобретала статус сокровищ. Бабушкин медальон со старинной гравировкой на крышке и потайным гнездом, куда Алина спрятала добычу, должен был стать опознавательным знаком — визитной карточкой женщины, которую помощники Михаила взялись переправить в Ламюр.

Вот только как Денис догадался, что код выкрала Алина и спрятала в своем медальоне? Ведь кроме Михаила об этом не знал никто… — Алина тщательно проанализировала свое поведение — нет, ошибки допущено не было. Но… за Михаилом следили, каждый его шаг держали под контролем, разговоры прослушивали. Не исключено, что возглавлял слежку вместе с бывшим тестем Айдаковым и господин Южный… Вот ситуация и проясняется!

Рассеяно сунув деньги таксисту, Алина не дожидаясь лифта, вбежала на четвертый этаж и тут же ворвалась в спальню.

— Не спишь, милый? Ну-ка выкладывай все начистоту! Я знаю все. — Она зажгла свет и сдернула с мужа одеяло. С некоторых пор предпочитавший спать голым, Денис стал пользоваться пижамой.

— О чем ты? — Денис отложил газету и сел. — Только без сцен. У меня разламывается голова — проблем и так достаточно.

— Естественно! Не просто организовать побег любовницы под бдительным оком детективов и дружков-мафиози.

— Объясни толком, кто и куда бежал?

— Твою беседу с Анной в квартире Венцовых записали и кассету прислали мне.