Стать сильнейшим (СИ)

Кеншин только устало кивнул. Давно он так не сражался… хотя какое там давно, всего год! Но жизнь в академии была такой насыщенной, что Кеншину казалось, будто лет десять прошло.

Йоруичи как-то странно посмотрела на парня, после чего принялась гонять своих по окрестностям в поисках предателей, а Унохана отвела Кеншина в сторону, милой улыбкой разогнала всех подчиненных и принялась его лечить.

– Зачем ты так рискуешь?– тихо спросила женщина, а в ее взгляде Кеншин с удивлением обнаружил искреннюю заботу и беспокойство… и еще что-то, но парень не понял, что именно– Унохана закончила с раной на груди и занялась изрубленной и обожженной спиной.

– Он убил двух моих людей,– тихо ответил Кеншин.– А я… я ничего не смог сделать, теперь даже хоронить нечего, все сгорело.

– Тогда почему ты не высвободил занпакто?

– Тогда он точно высвободил бы свой банкай,– ответил Кеншин.– И высвободил бы до того, как я его стреножил и ослабил потерей крови. Я не самоубийца, переть с одним шикаем на огненный банкай уровня капитана.

«Эй-эй!– возмутилась Кьюкетсуки.– Мы могли надрать ему задницу, высвободи ты шикай чуть раньше! И сейчас ты бы тренировал отличную огненную способность, хозяин. Господи, ну почему у меня такой упертый хозяин, а?»

«Завались!– мысленно рыкнул Кеншин.– Хотя бы ты на мозги не капай, а?»

«Какие мы чувствительные»,– буркнула Кьюкетсуки в ответ и прочно замолчала, но вместо нее заговорила Ёроони:

«Она права, хозяин. Почему ты просто не положился на нас?»

«Я не хотел вас обидеть, шансы на поражение были слишком высоки. Кроме того, высокие шансы, что за нами шпионили, вот я и не отважился раскрывать силу своего занпакто».

«Конспиратор хренов»,– недовольство в голосе Кьюкетсуки пошло на спад. Кеншин только вздохнул. Занпакто у него явно с приветом, хотя бы потому, что два нормальных духа занпакто не пытаются каждое появление во внутреннем мире превратить в оргию.

Пока Кеншин препирался со своими занпакто, Унохана закончила лечение и отправила его восвояси с напутствием не сильно напрягаться пару дней, а лучше взять выходной.

Далеко уйти парню не дала Шаолинь и с визгом повисла у него на шее.

– Я так перепугалась, когда к нам прибежал взмыленный гонец и доложил, что ты сражаешься с капитаном,– шептала девушка.– Я так волновалась, но ты справился. Больше так не рискуй, хорошо?

– Это война, Шао-чан,– вздохнул парень, целуя черноволосое темя. Синигами многозначительно переглядывались, но ни Кеншин, ни Шаолинь не обратили на них внимания.

– Ну раз так, тогда я даю тебе отгул на два дня!– Йоруичи возникла рядом с ними, как обычно, незаметно и неожиданно.

Шаолинь дернулась и взвизгнула, Кеншин охнул, хватаясь за кровоточащий нос: темечко девушки с силой врезалось в его переносицу.

– Йо… Йоруичи-сама!– возмутилась Шаолинь.– Зачем же так внезапно?

Кеншин залечил нос и начал вытирать кровь, но получилось только размазать ее по лицу. Юки выдохнула и оттеснила всех от братика, после чего взялась вытирать его лицо платком. Парень стоически терпел ее возню, а когда Юки закончила, то тут же повисла на шее и прижалась к нему.

– Я волновалась,– прошептала сестренка.

– Не стоит беспокоиться,– Кеншин обнял ее и через минуту отстранил– синигами уже закончили свою работу и собрались уходить.

Неделю спустя

После потери одного из капитанов мятежники залегли на дно, лишь изредка совершая быстрые вылазки то тут, то там. Допрос Юмии и ее отца ничего не дал, кроме слезных извинений девушки: Юмия умоляла Кеншина простить ее и толком ничего не знала о мятежниках, кроме пары имен шпионов. Сакадзуки только отмалчивался и на все попытки убеждения отвечал одно и то же:

– Я все равно труп, но свои идеалы предавать не собираюсь.

Кеншин два дня отлеживался в постели, проводя все свое время вместе с Юки и Шаолинь, чему девочки были несказанно рады. После восстановления третий офицер десятого отряда посвятил себя тренировкам, по утрам тренируясь с капитанами Уноханой и Шихоин, а по вечерам нещадно гоняя свой отряд. Приятной неожиданностью стало то, что из других отрядов к нему стали переводиться синигами, и постепенно запустевшие бараки десятого отряда оживали.

Юки, не полагаясь на нерадивого и ленивого лейтенанта, была вынуждена взять всю бумажную работу на себя, но и ей хватало времени на тренировки с капитаном Кучики. Шаолинь вернулась на службу во второй отряд и исправно выполняла свои обязанности, но теперь хотя бы ночевала дома.

Вечером Кеншин, как обычно, нещадно гонял отряд по наскоро построенной полосе препятствий. Эта полоса представляла собой примерно километровую застройку на пустующем полигоне, причем на ней встречались все препятствия, какие только могли вообразить Кеншин и Юки. Полоса получилась настолько сложной, что даже сам Кеншин прошел ее только с третьего раза, хотя вроде бы знал, где какая ловушка. Юки прошла полосу со второго раза, воспользовавшись горьким опытом любимого братика, лейтенант Шиба– с седьмого, остальные же едва добирались до восьмисотого метра.

И вот, наблюдая за тем, как отряд стонет на полосе препятствий и подбадривая ленивых пинками или заклятиями кидо, Кеншин не подозревал, что прилетевшая в расположение адская бабочка прилетела по его душу до тех пор, пока насекомое не зависло перед его лицом.

– Что? Меня хочет видеть главнокомандующий Ямамото?– удивился парень. Синигами замерли, глядя на него с пылкой надеждой, что сейчас третий офицер оставит их в покое. Кеншин вздохнул и махнул рукой:

– Юки, присмотри, чтобы не ленились.

– Ага!– Юки как раз сидела неподалеку и заполняла отчеты, так сказать, на свежем воздухе в сколоченной специально для нее беседке. Синигами сглотнули и принялись проходить полосу препятствий втрое интенсивнее: если третий офицер наорет и, максимум, пнет от души или пошлет слабый бьякурай в мягкое место, то Юки не скупилась на самые изощренные заклятия кидо, применяя их в полную силу. А, учитывая ее таланты и постоянные тренировки, сила у этих кидо была на уровне лейтенанта.

Кеншин в это время сюмповал к кабинету главнокомандующего. Как оказалось, пригласили не его одного.

– И ты здесь?– слегка удивился Кога.– Впрочем, оно и понятно. Похоже, главнокомандующий Ямамото Генрюсай-доно желает видеть героев войны.

Кеншин кивнул. Кога Кучики также зарекомендовал себя как очень сильный боец, не проигравший ни одного сражения и не стесняющийся устраивать крупномасштабную резню, что не сильно нравилось Гинрею Кучики. Но особенно сильно старому капитану не нравилось то, что Кога слишком сильно загордился своей силой.

– Входите,– донесся надтреснутый голос главнокомандующего. Кеншин вошел и оказался приятно удивлен: несмотря на совершенно лысую голову и полную бороду седины, Ямамото Генрюсай ничуть не ослабел.

Старик открыл обычно прищуренные глаза и смерил обоих синигами перед ним пронзительным и довольно жутким взглядом. Кеншин выдержал взгляд старика не без труда и был впечатлен той силой, которая волнами исходила от него. «Рюджин Джакка,– взгляд Кеншина скользнул по посоху.– Вот это силища… такого сильного занпакто я никогда не встречал, даже не видел занпакто, хотя бы вполовину такого же сильного. Святые ежики, что же за монструозный у него банкай, а его реацу в несколько раз выше моей!»

– Вы хорошо проявили себя в этой войне,– начал Генрюсай.

– Благодарю, ваша похвала очень много для меня значит,– склонил голову Кога, а Кеншин продолжил слушать, глядя прямо в глаза старику.

– И вы оба очень сильны. Лейтенант Кучики, я дозволяю тебе использовать занпакто по своему усмотрению. Третий офицер Карасу, тебе я тоже дозволяю использовать занпакто по своему усмотрению.

– Благодарю, Генрюсай-доно,– снова склонил голову Кога.

– Вообще-то я итак использую свой занпакто по своему усмотрению,– чуть сощурился Кеншин.– И не только занпакто, я сам решаю, когда мне стоит применить силу. Я буду поступать так, как считаю нужным, даже если вы мне запретите, главнокомандующий Ямамото.