Провинциалка, или Я – женщина-скандал

– По-моему, Андрей дома.

– Вернулся?

– Не знаю.

Поставив машину на стоянку, мы взялись за руки и пошли к нашему дому.

– Сергей, я должна пойти к себе, – произнесла я печально.

– Конечно, иди. Только… только не забывай, что у тебя есть ключи от моей квартиры.

– Я всегда это помню.

Улыбнувшись Сергею сквозь слезы, я открыла свою дверь, прошла в квартиру и… увидела сидящего на кухонном полу пьяного Андрея.

– Что, горе спиртным лечишь? – устало спросила я и обессиленно прислонилась к стене.

– Мое горе ничем не залечишь, – буркнул Андрей и посмотрел на меня мертвенно-бледным лицом.

– А я думала, что ты уже у нее живешь?

– У кого, у нее?

– У своей Сусанны. Честное слово, даже не ожидала тебя здесь увидеть.

– Сусанна сбежала, – глотая слезы, произнес муж.

– А что так? Платил мало? Беги! Ищи!

– Она спряталась от всех… потому что у нее СПИД.

– Что ты сказал? – задохнувшись, задала я вопрос и ощутила, что у меня все поплыло перед глазами. – Я спрашиваю, что ты сказал? У кого СПИД?

– У Сусанны.

– Откуда ты знаешь?

– Она проверялась. И когда узнала про свой анализ, то приехала на фирму, отдала справку, взяла расчет и сбежала. Я ее искал. Сначала искал, потому что хотел ее видеть, а когда все узнал, то стал искать для того, чтобы убить.

– Ты же с ней спал! – закричала я голосом, полным отчаяния.

– А ты спала со мной. Алиса, прости. Ты не представляешь, как я хочу убить эту суку! Как я хочу ее убить! Я ненавижу эту тварь! Я все равно ее найду и задушу собственными руками! Алиска, прости! Родная, пожалуйста, прости меня! Я буду ее искать! Я хочу ее убить! Сколько народа сейчас будет ее искать! Сколько человек сейчас хочет ее убить! Алиса, прости.

– Что простить?! – заголосила я громко, по-бабьи. – СПИД простить, да?! СПИД?!

– Алиска, но я же ничего не знал?! Сам не знаю, как все это получилось.

– Ах ты сволочь! Простить тебя, да? А кто же теперь Стаса растить будет? Кто?!

Подбежав к сидевшему на полу мужу, я принялась его нещадно бить, крича что было сил:

– Что же ты наделал? Ты же все сломал!

Андрей даже не попытался сопротивляться или закрыться хотя бы руками. Он смотрел в одну точку и твердил:

– Убей меня. Лучше от твоих побоев сдохнуть, чем от СПИДа.

– Сволочь! Скотина! Гад! – орала я, словно ненормальная, и не могла остановиться. – Столько лет прожила со сволочью!

Я колотила его, пинала, а потом упала на пол, зарыдав в голос. В дверь позвонили. Я встала и пошла открывать дверь. На лестничной площадке стоял Сергей.

– Алиса, что происходит? Он тебя бьет? Ты только скажи.

– Нет, – замотала я головой, продолжая рыдать.

Сергей отодвинул меня в сторону и прошел на кухню. Увидев сидящего на полу пьяного Андрея, он прислонился плечом к холодильнику и устало спросил:

– Андрюха, что случилось? Ты что, напился? Что жену обижаешь?

– Серега, были бы у тебя мои проблемы, ты бы еще не так напился, – смахнул слезы Андрей.

– А почему Алиска рыдает-убивается? Ты от нее уходишь? Так уйди по-нормальному. Собери вещи и уходи. Не стоит так доводить женщину.

– Серега, всегда пользуйся презервативом, а то я… – невпопад ответил ему пьяный Андрей, кулаком стерев слезы.

– Ты это к чему говоришь-то? Ничего не понимаю.

– Девчонка, в которую я, как дурак, втюрился, проститутка, и у нее СПИД. Вот Алиска и убивается. Только ты никому не говори. Я не знаю, что будет дальше и как мы с этим будем жить. Представляешь, эта сука меня наградила и сбежала! Найду, сразу убью! Серега, как же мне сейчас хреново! Алиску жалко. Ей ни за что досталось. Да что ты смотришь так на меня, будто не я СПИДом заразился, а ты? Тебе это не грозит. Резиной пользуйся, не забывай про меры предосторожности.

Сергей подошел ко мне, посмотрел на меня потрясенно и, чтобы я успокоилась, хорошенько тряхнул меня за плечи. Я вскрикнула, но тут же замолчала.

– Алиса, у подружки твоего мужа оказался СПИД?

– Да, – дрожащим голосом ответила я.

Не говоря ни слова, Сергей медленно пошел к выходу и со всей силы хлопнул дверью. Так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка.

Сев напротив Андрея, я закрыла глаза. Судьба в очередной раз не дала мне расслабиться и ударила больно, очень больно. Во мне будто что-то надломилось, что-то вроде хрустнуло.

– Андрюша, что же мы наделали с нашей любовью? Что мы наделали? – повторяла я как заведенная, глядя в лицо мужа.

Увидев лежащие рядом ножницы, я вдруг ощутила, что мне хочется загнать ему их в самое сердце. Хочется, чтобы он испытал такую же боль, которую причинил мне. И в моей боли было все – и любовь, и ненависть, и страх, и отчаяние… Но я знала, я знала, что не должна этого делать. Пусть живет. Так больнее… Да, самое страшное наказание – это оставить его жить.

У меня задергалось правое веко. Я не сводила глаз со своего мужа и думала: вот он и вернулся в семью, он снова мой. Только нужно ли мне это теперь? Такой-то ценой… Уж лучше бы он ушел к ней, к Сусанне. Подняв голову выше, я наткнулась взглядом на рамку с нашей семейной фотографией. Я, Андрей и посередине Стас. Мы все дружно смеемся и ждем, когда из объектива вылетит птичка…

За окном забрезжил рассвет. Я встала и, не говоря ни слова Андрею, который, по всей вероятности, был в ступоре, взяла ключи от квартиры Сергея. Вышла на лестничную клетку. Открыла его дверь. Сергей лежал на полу с простреленным виском, а рядом валялся его пистолет. Встав перед ним на колени, я всхлипнула и прошептала:

– Сережка… Сереженька… Ну зачем ты так…

Вызвав милицию, я взяла пакет с деньгами и на ватных ногах пошла в направлении метро. Я не могла плакать. У меня просто не было слез.

Я подошла к входу в метро и увидела сидящую в инвалидной коляске девочку, которая держала табличку: «Помогите встать на ноги». Прохожие шли мимо, и до девочки никому не было дела. Подойдя к стоящей рядом женщине, я довольно холодно спросила:

– Она что, и в самом деле не может ходить?

– Нет, – заверила меня женщина.

– Что с ней?

– Ей нужно несколько операций. Ее болезнь прогрессирует. У нее уже начинают отниматься руки.

– А вы не аферистка? – недоверчиво посмотрела я на женщину.

– Нет. Мы сегодня первый раз от безысходности вышли. У меня справки и медицинская карта есть.

– А вы кто? Мать?

– Мать. Вы поймите нас правильно. У нас другого выхода нет. У государства все равно ничего не допросишься. На бесплатных лекарствах и то дурят.

– Вы не пьете?

– Нет, – замотала головой женщина.

– Это ваша настоящая дочь?

– Я мать. Я уверяю вас – я ее мать!.

– Напишите мне данные своего паспорта.

– Зачем? – испуганно посмотрела на меня женщина.

– А также напишите адрес клиники, где будут лечить девочку.

– Зачем?

– Пишите, я сказала! Сколько стоит операция?

– Сказали, что нужны две.

– Сколько стоят две операции?

– Пятьдесят тысяч долларов.

Женщина достала листок и стала писать свои координаты.

– Мы вот в этом доме живем, – махнула она рукой на здание рядом со станцией метро. – Вы можете проверить.

Я взяла листок и холодно произнесла:

– Я все проверю. Если узнаю, что деньги пошли не по назначению, я вас из-под земли достану. Пощады не ждите. Мне терять нечего.

Засунув руку в пакет, я нащупала в нем пять пачек из стодолларовых купюр и протянула их изумленной женщине. Затем взяла листок с координатами и сунула его в карман.

– Больше дать не могу. Желаю вашей девочке поправиться, а мне еще самой деньги нужны. У вашей девочки мать есть, а мой ребенок уже почти круглый сирота. Извините.

Не обращая внимания на потерявшую дар речи женщину, я взяла пакет под мышку и пошла назад к своему дому. Как сквозь туман, я смотрела на приехавшую в квартиру Сергея милицию, проводила его в последний путь грустным взглядом. Я почти не воспринимала, что происходит вокруг. Вокруг было слишком много людей. Они постоянно мне что-то говорили, успокаивали. Все почему-то хотели мне помочь и говорили, что я одного цвета с белой стеной. Я отказывалась от помощи, бездумно кивала головой и смотрела на стоящего напротив меня растерянного мужа…