Осенняя молния (СИ)

Пару секунд молчали, потом девичий голос нервно затараторил:

— Ольга Викторовна, откройте нам, пожалуйста. Очень-очень нужно.

Ученица? С чего бы? И кто именно — по домофону голос не различить, а видеокамеру уже два года как обещают поставить…

— Хорошо, открываю. Только подождите на площадке минут пять.

— Да-да, конечно!

Ольге хватило двух минут, чтобы надеть на себя что-нибудь подобающее, а заодно проверить, не валяется ли в квартире на виду такое, чего ученикам показывать нельзя ни в коем случае.

Она открыла дверь и вряд ли удержалась от того, чтобы не поднять брови. Не одна ученица стояла на площадке. Сразу три. И двое мальчишек.

Явились Лариса Чалдонова и Дилара Закирова — те самые, что приходили к ней неделю назад. А с ними пришла Инна Воробьева — вот это уже неожиданность… С повторным же визитом явился и Женя Гузеев, приятель Ларисы. И — сюрприз из сюрпризов — Максим Снежков собственной персоной…

У Ольги даже перед глазами поплыло — что происходит? Неужели ученики пришли разбираться с ней? Ставить ультиматум? Или чего-то требовать?

Ребята выглядели серьезными и угрюмыми. Они молчали, и в этом молчании крылось желание сказать что-то либо ужасное, либо бесстыдное. Как бы сейчас пригодилось Ольге умение читать мысли…

Наконец в группе определился переговорщик. Либо его назначили раньше, либо так случилось стихийно. Первое казалось более верным.

— Ольга Викторовна, — произнес Женя. — Если вы нам разрешите сейчас пройти в комнату и показать кое-что, мы вам расскажем все. И делайте тогда что хотите. Потому что мы были не правы.

— Вы о чем? — спросила Точилова.

— Ну так можно пройти?

— Всем вместе? — удивилась Ольга, вспоминая предыдущий визит, примерно такой же необычный. Но этот был еще более странным.

— Да, вместе, — вдруг сказал Снежков. — Потом мы вам все расскажем. И объясним.

— Может быть, вы даже поймете нас, — произнесла Лариса.

— Ладно, проходите… — махнула рукой Ольга, приглашая учеников пройти. Те, как воспитанные люди, оставили в прихожей обувь и гуськом переместились в комнату.

— Где? — спросил Снежков у Ларисы.

— Вон там, — показала она на верх шкафа, стоящего возле кровати.

— А второй?

— В люстре, — тем же жестом отметила Лариса светодиодный светильник, свешивающийся под потолком.

— Демонтируем, — распорядился Максим. — Можно взять стул?

Ольга вспомнила, что этот стул кто-то зачем-то двигал прошлый раз, пока она готовила чай на кухне.

— Берите, — сказала она, с интересом наблюдая за дальнейшими действиями.

Женя Гузеев вынул отвертку, встал на стул, взялся за светильник и начал делать какие-то манипуляции с инструментом. Через несколько секунд вытащил откуда-то из недр лампы небольшой черный кубик, примерно сантиметр на сантиметр. Слез со стула, положил его на стол, рядом с компьютером Ольги. Потом подтащил стул к шкафу, снова взобрался повыше, нашарил на верхотуре еще один предмет, точно такой же. Подошел к столу, положил его рядом с первым кубиком.

Ольга пока еще ничего не понимала.

— Это что? — спросила она.

— Камеры, — произнес Снежков.

— Камеры? — переспросила Ольга.

— Да. Контрабандный товар, — сказал Снежков. — Есть еще автономный ресивер. В туалете спрятали?

— В ванной, — тусклым голосом ответил Женя. Не говоря ничего, он скрылся там, запустил руку куда-то в сплетения труб и вытащил плоскую серую коробочку, размером с половину пачки сигарет. Все соблюдали тишину, пока он не вскрыл устройство и не извлек оттуда небольшой предмет, подозрительно похожий на твердотельный флеш-накопитель приличной емкости.

— Ольга Викторовна, у вас есть что-нибудь такое, чем можно хорошо стукнуть? — спросил Снежков. — Обычный молоток сойдет. А если к нему еще железка, то вообще замечательно…

— Надо было нам подготовиться и взять все с собой, — резонно заметила Дилара.

— Есть кое-что, — сказала Ольга. Словно во сне, она прошла на кухню, взяла там колотушку для отбивных и универсальные клещи, которыми можно было при желании делать многое — от колки орехов до давления долек чеснока. Вернулась, протянула орудия Жене. Тот присел на пол, вставил накопитель между зубьев клещей и ударил сверху колотушкой. Электронное устройство хрупнуло и рассыпалось, оставив на полу осколки кремниевой платы и керамического корпуса.

— Газету же можно было подстелить, — сказала Инна. — И в камерах еще «микро-эс-ди» должны быть.

Женя вынул из камер плоские флешки и с легким щелчком переломил каждую пополам.

— Теперь рассказывайте, — безнадежным голосом произнесла Ольга. — Хотя нет, давайте все сядем. Я уже не могу стоять и спокойно смотреть на этот бред, который тут происходит.

Через минуту хозяйка и гости расселись. Ольга устроилась в кресле, девушек усадила на кровать поверх покрывала, Максим сел на стул, а Женя принес для себя табуретку из кухни.

…Душой заговора была Инна Воробьева. Жутко приревновав одноклассника еще в тот памятный августовский день к сексуальной и красивой учительнице, она в конце концов уверилась в их связи — основания к тому, естественно, имели место. Инна и ее подружка Лариса устроили за Максимом слежку, и «вычислили» оба его визита на квартиру к Точиловой. А незаметная тихоня Дилара проникла в подъезд и, прижимая ухо к замочной скважине, долго внимала крикам и вздохам. Насладившись услышанным, доложила о результатах разведки Инне и Ларисе. Состав «преступления» был налицо, приговор вынесли, осталось решить вопрос со способом наказания. После долгих дебатов юные негодяи решили установить в квартире Точиловой пару шпионских камер высокого разрешения и спрятать приемное устройство с накопителем, работающее по таймеру. За пару-тройку недель флеш-диск заполнится полностью, но три-четыре интересные сцены в постели учительницы он зафиксирует. В принципе, хватит и одной, чтобы как следует ославить коварную разлучницу и нарушительницу неписаных законов.

План этот расстроился словно бы сам по себе. Во-первых, заговорщиков понемногу начал выявлять Снежков. После недавней беседы с Толиком он стал уделять встречам групп одноклассников больше внимания. И скоро обозначил компанию, в центре которой находилась его бывшая девушка. А на периферии — Женя Гузеев, с кем у Максима сложились отношения пусть не дружеские, но вполне нейтральные. Делить им было нечего. Еще накануне Снежков подошел к Гузееву и «в лоб» спросил о том, какую гадость замыслила Воробьева. Разговор этот немного обострил отношения между юношами, но после вчерашнего открытого урока Гузеев подошел к Максиму сам и заявил, что он больше не желает принимать участие в каких-либо кознях против Точиловой. Заговорщица Лариса Чалдонова, по ее словам, находилась под столь сильным впечатлением от выступления Ольги Викторовны, что подошла к Инне и сказала лишь одну фразу «я не смогу с этим жить, если мы так с ней поступим». Инна заявила, что не желает принимать ничьих демаршей, и тогда ее начал убеждать сам Максим. Одним из главных аргументов стал тот, что если какая-то связь и существовала между ним и Точиловой, то сейчас она порвана. Причем по инициативе Ольги Викторовны. Словом, ближе к вечеру вся четверка злоумышленников плюс Максим собралась для переговоров в том же фудкорте торгового центра. После короткого совещания было принято решение покаяться и уничтожить любую информацию, добытую негласным путем в квартире учительницы.