Голодные Игры: больше, чем жизнь...(СИ)

Его говорили хором, дружно и четко. Все клеветали на Китнисс и обзывали ее последними словами. Ну неужели эти люди и правда не понимают, что происходит? Сжимаю руки в кулаки. Мне так и хочется разбить морду всем и каждому, кто еще раз что-то скажет про Кит. Стараюсь сохранить самообладание и молча ухожу. Но, безусловно, путь мне перегораживает Боггс. Его серьезный и злой взгляд говорит об одном: он тоже поверил во все это. Какие же наивные и глупые!

-Солдат Хоторн, вас немедленно вызывают в штаб! -я прекрасно знаю о чем пойдет речь. Теперь Эвердин все не любят, можно спокойно искать новый символ. Не выдерживаю и плюю словами:

-Да пошел ты! И всем это передай! -конечно же, меня попытались повести силой, но я с одного удара расцепил руки главнокомандующего и направился в сектор, где живет мама и сестра Китнисс.

Из головы до сих пор не выходит ее каменное лицо. Она словно боялась что-то сказать не то, как будто ее могли убить. Или того хуже, могли убить этого Мелларка. Неужели Китнисс спасает его шкуру, а не себя? Тогда это пахнет полным отсутствием чувства самосохранения. Хотя, чему я удивляюсь. Кис-кис никогда не была спокойной девочкой. Только в лесу, на охоте, ее не было слышно, а в остальные моменты, она либо пела, либо ссорилась с матерью. Да уж. Ломаю голову, почему Сноу просто не убьет ее и Пита? Зачем эти интервью? Что он хочет показать? Что Китнисс Эвердин предательница мятежников? Хотя сейчас именно это и удалось сделать.

Когда я зашел в отсек миссис Эвердин, на ее лице застыло что-то непонятное. Она где-то далеко. Прим лежит на своей кровати и тихо рыдает в подушку. Господи! Как же это ужасно. Осторожно подхожу к девочке и обнимаю ее за плечи. Она резко вскакивает, утыкается в мое плечо и горько плачет. Никогда не видел раньше от нее слез. Прим сильно выросла. Теперь это не та девочка, что чуть не отправилась на Голодные Игры, теперь это взрослая и умная леди. Сестра Китнисс понимает немного больше, чем дети в ее возрасте:

-Шшшш! Прим, все будет хорошо, ладно? С Китнисс все будет в порядке, -девочка смотрит на меня красными глазами, а потом снова рыдает:

-Гейл! Она же не предатель? Она не могла такое сказать! -тяжело вздыхаю, и тут из состояния шока выходить Миссис Эвердин:

-Нет, дочка. Китнисс такого бы не сказала. Ты же знаешь, -тишина поселилась в отсеке. Прим перестала рыдать, а мать Китнисс в сотый раз моет подоконник. Я не знаю, что говорить. Как утешить, и как спасти эту семью. Я обещал Китнисс, что в любой ситуации сохраню жизнь ее семье, и я должен сдержать это слово. И тут, дверь распахивается, входит Боггс, испепеляет меня взглядом, а потом берет за руку Прим:

-Пойдем со мной. Президент Койн хочет тебя видеть, -девочка противиться:

-Что ей нужно? -ее голос стал достаточно жестким и ледяным. Неужели это и правда малышка Прим?

-Придем и узнаешь, -я не могу сидеть и смотреть на это:

-Зачем ей в штаб? Она никак не причастна к словам Китнисс! -прижимаю покрепче девочку к себе, но Боггс продолжает настаивать:

-Солдат Хоторн, это совершенно не ваше дело. Примроуз, вы должны пройти к Альме Койн для серьезного разговора! -Прим смотрит на меня, потом на свою мать, и выдыхая, выпутывается из моих рук:

-Прости, Гейл, -мои глаза по пять копеек. Да что творится то такое?

-Стойте! Боггс, я ответственен за нее, поэтому пойду с вами, -он лишь кривит губы и выходит из отсека.

В штабе собрались все, кто можно: спасенные трибуты, ментор Китнисс и Мелларка, а также куча военных и Койн. Они сидели в кругу и смотрели какую-то запись, когда мы вошли. Альма тут же выключила экран, повернулась к нам и улыбнулась так фальшиво и противно, что даже Прим это почувствовала. Нас приглашают присоединиться к какому-то анализу и сажают рядом с Хеймитчем. Он сидит и напряженно стучит пальцами. Как только я вижу Китнисс на экране, сердце подпрыгивает до небес. Это повтор ее интервью. Лицо приближенно на максимум, поэтому я точно вижу, как дрожат ее губы; глаза бегают то в одну сторону, то в другую; а мышцы рук напряжены, словно она готовиться к смертельному удару. Что же там происходит? Звучит финальная фраза ведущего, и в штабе снова повисла тишина. Где-то около минуты все молчали, и вдруг Президент начинает свою речь:

-Как мы видим, Сойка-Пересмешница, сама отвернула от себя людей и дистрикты. Теперь вряд ли кто-то за ней пойдет после ее душещипательного монолога. Девочка сдалась. Она не стала бороться за свободу, не стала отстаивать свою позицию, а просто легла под Сноу и теперь мы много раз еще увидим, как она восхваляет Капитолий, поэтому…-Хеймитч прерывает ее тупой говор:

-Стойте! Мы с вами просмотрели это интервью сотню раз. И неужели только я заметил, КАК Китнисс Эвердин говорила этот бред? Вы только взгляните на ее мимику. Это не ее слова, не ее призыв к перемирию. Президент Койн, это — дело рук Капитолия. И пытают там не ее, ни какую-нибудь левую знакомую, а Пита. Сноу пытает Пита, и таким образом, Китнисс спасает его! Вы поймите, что все вот эти выкрики «Предатель! Защитница Капитолия!» и так далее… Это кричат люди, которые ни разу не были на Арене, которые не знают, что такое пытки и смерть любимого человека… Я провел с этой парочкой больше 2-х лет, и знаете, что скажу: это уже давно не игра. Она любит его, а он ее… Он защищает ее, а она его… Они до сих пор на 75-х Играх, а вы тут сидите и рассуждаете о том, что девочка сдалась, -именно после слов Хеймитча, я понял, насколько сильно отдалился от Кис-кис. После 74-х Голодных Игр, она стала совершенно другой. Но почему-то до сегодняшнего момента я этого не осознавал. Кто бы мог подумать, что этот ментор скажет на самом деле умную вещь? Но Альма не сдавалась:

-Спасибо, Хеймитч, что оттянули мою речь. Итак, продолжу, -мужчина закатил глаза, грузно вздохнул и скрестил руки на груди, — Так как, Китнисс Эвердин, она же Сойка-Пересмешница, сейчас на стороне нашего врага, я предлагаю выбрать новый символ. Конечно, это вам не Огненное пламя, но в них течет одна кровь, так что, кто знает… Примроуз Эвердин — сестра Китнисс Эвердин, станет новым символом нашего восстания! -воздух покинул легкие. Прим?! Эта маленькая девочка?! Она — лицо революции? И тут, все, в том числе и неизвестные мне трибуты, хором кричим:

-Нет! -Койн распахнула глаза от такой реакции. А что она еще ждала?

-Вы меня простите, конечно, но что вообще происходит?! Ей 14 лет! Вы понимаете, на что обрекаете ее? Нужен символ? Снимайтесь в этих роликах сами! Это — ребенок! Она не будет сниматься в вашей чепухе! -меня взбесил тот факт, что она вообще могла такое подумать:

-Попрошу понизить тон, мистер Хоторн! Не вам решать, кто станет новым символом. Смиритесь, солдат, и попрошу сохранять спокойствие! -тут в дискуссию вступает трибут с копной бронзовых кудрявых волос. Кажется, Финник:

-Мэм, но это же неправильно. Кто пойдет вслед за маленькой девочкой? Это война, революция. Люди гибнут, а она даже несовершеннолетняя! -Альма снова прерывает парня:

-А вас не смущал тот факт, мистер Одэйр, что на Голодные Игры отправлялись дети, начиная с 12 лет? Мы ничего не теряем, -тут подключился Боггс. От него я меньше всего ждал пламенных речей в нашу сторону:

-Госпожа Президент, но мы же и пытаемся этим восстанием подавить Голодные Игры, а получается как-то совсем наоборот, -Койн уже выходила из себя:

-Не надо строить из себя таких святых людей, дорогие мятежники! Примроуз Эвердин — идеальный вариант для продолжения съемок агит-роликов! Я не собираюсь ее в пекло событий отправлять, не утрируйте, пожалуйста. Это решение окончательное и обсуждению не подлежит! -мы начали все возникать, но тут Прим вскочила с мечта и стальным, удивительно похожим на Китнисс голосом, проговорила: