Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях

Едва Клава села в кабину, она вытерла ладонью потное лицо и быстро спросила:

– Ты водить-то машину умеешь?

– Умею, – так же спешно ответила я. – Ты посиди пару минут тут, а я скоро вернусь.

– Ты куда?

– В квартиру. Там кровь немного на пол накапала, нужно убрать. Главное, чтобы не осталось следов преступления.

– А ты вернешься обратно? – как-то недоверчиво спросила меня еще больше побледневшая Клава.

– А где же я, по-твоему, останусь – в квартире, что ли?

– Я жду.

– Я мигом, – произнесла я и бросилась в сторону подъезда.

Поднявшись в квартиру, я постаралась как можно быстрее избавиться от так называемых следов преступления. Окинув комнату беглым взглядом и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, я сразу вернулась в машину. Сев на водительское место, я немного перевела дыхание и с дрожью в голосе произнесла:

– Квартирка в порядке. Едем!

Проезжая мимо лавки Хасана, Клавдия чуть было не вывалилась из окна, пытаясь увидеть в ней своего «любимого».

– Валька, стой! – закричала она таким громогласным голосом, что от неожиданности я резко ударила по тормозам и гневно спросила:

– Что стряслось?!

– Да перец там мой в лавке сидит!

– И что теперь?

– Пойду схожу к нему на пару слов.

– Ты никуда не пойдешь.

– Как же так?! Я его столько времени ловила?!

– Клава, – попыталась образумить я неугомонную женщину. – Пожалуйста, давай уедем отсюда. – Кругом столько народа. На одной стороне дороги машина с полицейскими, и на другой – тоже. Куда ты собралась? У нас же труп в багажнике. Если ты пойдешь сейчас выяснять с Хасаном отношения, то просто нас подставишь. На тебя будет смотреть вся улица.

– Но ведь я столько его караулила! – стояла на своем Клавдия, для которой Хасан сейчас стал намного важнее, чем лежащий в машине труп.

– Завтра пойдешь и еще его покараулишь.

– Но ведь завтра его может не быть!

– Да куда он денется? Он всегда на месте. Просто он в лавке от тебя прячется.

– Ты думаешь? – нахмурила брови Клава.

– Да я в этом уверена. Сидит себе в лавке, в своей крохотной каморке и ждет, пока ты уйдешь. Где ему еще быть? Ему товар продавать надо да с русскими туристками знакомиться.

– А чего он от меня прячется? – В голосе Клавдии послышалось разочарование.

– В Сибирь ехать не хочет, – постаралась успокоить ее я. – Что он, дурак, что ли, куда-то лететь, если к нему бабы сами прилетают. Ты лучше покажи мне на курорте хоть одного египтянина, к которому девушки из России за чистой любовью не приезжают. Ни одного не найдешь!

– Что, и в правду нет ни одного? Неужели ко всем прилетают?

– Ко всем, – резко сказала я. – Может, без наших девушек остались только дворники и погонщики верблюдов. У остальных с русскими туристками полный порядок. Да пойми же ты наконец, что Хасан – редкостный болтун. Всю эту курортную мишуру воспринимать серьезно просто нельзя. У этого Хасана мобильный телефон от любовных посланий ломится.

Выждав паузу, я обратила внимание на то, что Клава покраснела до корней волос, и сказала дружелюбным голосом:

– Клава, поехали, а то нас сейчас точно полиция заметет. Свои отношения ты можешь выяснить позже, у тебя еще есть немного времени до отлета.

– Поехали, – дала «добро» Клава. – Все равно этому перцу от нас не скрыться.

Сняв у Клавы со лба темные очки, я надела их.

– Это для того, чтобы я не испугала полицию своим синюшным лицом, – пояснила я и надавила на газ.

– Послушай, а у нас документы на машину есть? – поинтересовалась Клава, как только мы выехали на главную улицу города.

– Откуда?

– Что, вообще ничего нет?

– Ничего. Я в сумке и в карманах у Ахмеда все пересмотрела: никаких документов, только ключи от машины.

– А как же он тогда ездил?

– Понятия не имею! У них здесь вообще вождение довольно странное. Все ездят и друг другу сигналят, прямо как братья. И при этом все друг друга подрезают и то и дело норовят устроить аварию. Правил дорожного движения в Египте и в помине нет. Если есть желание, то можно поехать и поперек дороги. У них здесь столько дорожных происшествий, страшно подумать! Очень много гибнет туристов от того, что местные жители садятся за руль, не умея ничего, кроме как громко петь и давить на газ. В Москве тяжело машину водить, но там хоть все по правилам ездят, а тут – вообще кошмар. Тяжело ездить, когда правила дорожного движения вовсе отсутствуют.

– А если нас полиция остановит и документы на машину потребует?

– Скажем, что мы русские туристки и взяли машину напрокат, а документы забыли в номере.

– Тогда нас точно в полицию заберут.

Я нервничала ничуть не меньше Клавы, хотя старалась не показывать виду, но в тот момент, когда мы проезжали мимо дорожного поста, у которого стояли полицейские с автоматами, моя нервная система дала капитальный сбой и я ощутила, что меня охватила самая настоящая паника.

– Ну все, Клава, по-моему, мы уже приехали.

– Держись левее и не вздумай обгонять автобус, – быстро сообразила Клавдия. – Поезжай с ним на одной скорости.

– Ты думаешь – пронесет?

– Я очень на это надеюсь.

Клава оказалась права, мы спрятались за туристический автобус и удачно миновали полицейский пост. Полицейские с автоматами остались уже позади, а я все слышала громкий стук своего сердца.

– Клава, мы больше не можем рисковать, – сказала я взволнованным голосом и тяжело задышала. – Нужно избавляться и от машины, и от трупа. Если нам повезло на этом посту, то это не значит, что повезет на следующем.

– Что ты предлагаешь?

Остановившись рядом с брошенным недостроенным зданием, я свернула в сторону и поехала по так называемому бездорожью.

– Ты куда? – Клава буквально вжалась в кресло.

– Бросим тело здесь.

– А может быть, доехать до ближайшего леса?

– А ты знаешь, где в Хургаде ближайший лес? – с издевкой поинтересовалась я у Клавы.

– Да уж, с лесом тут напряженка.

– Вот и я про то же. Стройка в самый раз будет, тем более она заброшена и не освещена.

Подъехав к недостроенному зданию настолько близко, насколько это было возможно, я выключила мотор и потушила фары.

– Что-то мне здесь не очень нравится, – заметила Клава, вглядываясь в темноту. – Может, ты все же фары включишь, а то тут темнота такая, хоть глаз выколи.

– Фары включать слишком опасно. Не бойся, мы всего лишь на стройке.

Мы вышли из машины и дождались, пока наши глаза привыкнут к темноте. Затем вытащили из кузова труп Ахмеда, завернутый в ковер, и поволокли его вместе в сторону недостроенного здания. Оставив свою ношу на недостроенном цокольном этаже, мы почти наперегонки бросились к своей машине.

– Машину нужно оставить в другом месте, иначе Ахмеда слишком быстро найдут.

Клава сразу же со мной согласилась, и мы как можно быстрее отъехали от этой страшной, безлюдной, зловещей стройки. Проехав некоторое расстояние, я остановила машину рядом с пустырем и, достав из пляжной сумки пистолет, из которого я убила Ахмеда, присела на корточки и зарыла оружие в песок.

– Как же ты все продумала! – похвалила меня Клава. – Действуешь, как заправский убийца.

– Ну и комплименты у тебя… В тюрьму не захочешь – еще не так будешь действовать.

Проехав еще несколько километров, мы свернули на освещенную трассу и остановили свой грузовик рядом с маленьким, должно быть, дешевым отелем.

– А почему ты не захотела бросить машину в безлюдном месте? – поинтересовалась Клава.

– Зачем? Поставим ее у этой захудалой гостиницы. Может, Ахмед в нее зашел и больше уже не вернулся. Если мы бросим грузовик на обочине, то это может быть слишком подозрительно. Я уверена, что около него тогда обязательно остановится полицейская машина. А так – просто машина стоит рядом с отелем, и никому нет до нее дела.

Выйдя из грузовика, я посмотрела на связку ключей, среди которых были ключи от машины и от квартиры Ахмеда, хотела было ее выкинуть, но передумала, сунула в карман и вместе с Клавой вышла на дорогу для того, чтобы поймать маршрутное такси.