Райский уголок

— Очень символично. Затем обратился к Джейн:

— Я не мог сказать вам прежде, но я действительно знал вашего отца. Чарлз Беннет был потрясающим человеком. В нем была неуемная жажда романтики, но я полагаю, это для вас не секрет.

Джейн грустно улыбнулась.

— Да, в моем отце было много от мечтателя.

— Но он все-таки в конце концов отыскал свое мифическое сокровище, не так ли?

— Да, отыскал.

— Возможно, это и предрешило его гибель. Бедный Чарли!

Джейн и Джейк смотрели во все глаза на доктора.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я о Марии Магдалине, конечно же.

— Кто такая Мария Магдалина? — спросила Джейн.

— Четвертая сестра Мейфэр. — Джейсон Гилмор покачал головой. — Теперь уже прошло почти двадцать лет, как она тоже покинула нас. Но не мне об этом говорить.

— Кто может сказать?

— Рэйчел Мейфэр. Она, возможно, осведомлена об этой истории. Я уж точно не знаю. Именно Рэйчел не отходила от своей бедной сестры до самого конца. — Доктор снова покачал головой: — «Белладонна» и белладонна…

Глава 27

— Как я понимаю, вы собираетесь скоро покинуть нас, — заметила мисс Рэйчел, сидя вместе с Джейн на крытой веранде.

Выдался удивительно жаркий день для раннего июня, и с Карибского моря дул прекрасный легкий бриз. Они расположились в тени и наслаждались чаем со льдом, не спеша прихлебывая его из высоких стаканов.

— Да, скоро я уезжаю, — подтвердила Джейн. Она украдкой наблюдала за Рэйчел. Пожилая дама пристально вглядывалась вдаль через яркую зелень лужайки, устремив свой взгляд на лазурно-голубую бухту, раскинувшуюся внизу.

— Надеюсь, вам у нас понравилось. Джейн положила свою руку на руку Рэйчел Мейфэр.

— Приезд на этот остров, жизнь на этом острове сильно изменили мою жизнь. Такого я вовсе не ожидала, мисс Рэйчел. И я многим обязана вам за ваше удивительное гостеприимство.

Джейн хотела убрать свою руку.

Рэйчел схватила ее.

Какой-то момент она, казалось, напряженно изучала разительный контраст между гладкой, молодой кожей на руке Джейн и сморщенной, отмеченной печатью лет своей рукой.

— Нелегко признавать свои ошибки, — начала она, неожиданно ее южный акцент стал проявляться сильнее, — особенно когда взрослеешь. Теперь я вижу, что сильно ошибалась в вас, Джейн Беннет. И поверьте, мне очень жаль.

— Какие могут быть извинения, мисс Рэйчел. Если кто-то и должен принести извинения, так это я.

Рэйчел Мейфэр протестующе затрясла головой:

— Мне казалось, что вы приехали сюда для того, чтобы доставить неприятности, молодая леди. Боялась, что вы станете копаться в прошлом и причините еще больше боли тем, кто уже и так настрадался. — Она вздохнула. — И теперь я должна кое в чем признаться вам.

— Мисс Рэйчел…

— Нет. Говорят, признание дает облегчение души. Я не найду покоя, пока не скажу вам, что нарушителем вашего уединения была я. Я пыталась обыскать ваш коттедж, — она снова вздохнула, — но не смогла пройти через это и ушла. — Она умоляюще поглаживала руку Джейн. — Итак, вы видите, что я перед вами в долгу. Вы наконец позволили прошлому упокоиться с миром. Вы избавили нас от страданий. Вы, моя дорогая деточка, сделали Рай лучшим местом, потому что вы посетили его.

У Джейн неожиданно хлынули ручьем слезы.

— Мой отец всегда любил повторять мне: правда освободит нас. — Она вытерла мокрые щеки. — Я приехала в поисках правды, мисс Рэйчел, потому что не могла без нее жить. Я хотела освободиться от прошлого. И теперь я не только свободна от прошлого, но полагаю, у меня есть будущее. Будущее, о котором прежде я и мечтать не смела. — Она вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. — По крайней мере я надеюсь, что оно со мной.

— Вы, должно быть, имеете в виду господина Холлистера, моего бывшего постояльца, — предположила мисс Рэйчел с хитроватой улыбкой.

— Вы угадали?

— Я знала.

Джейн почувствовала, как лицо ее заливается краской.

— Благодарю вас за то, что вы никому об этом не рассказали.

— Не за что. Когда-то и я была молодой. — Они рассмеялись. — Но у меня никогда не было поклонников. Судьба так и не подарила мне радость или горе влюбиться. — Она вздохнула, но во вздохе не было горького сожаления. — Как могла я обвинять вас или бедную Марию Магдалину?..

— Марию Магдалину?

— Да. — Рэйчел Мейфэр поставила стакан чая со льдом на белый столик из мягкой стали и поднялась, все это время держа руку Джейн в своей. — Давайте прогуляемся немного и поговорим.

— Конечно.

Они не спеша направились вниз по широким ступенькам гостиницы «Четыре сестры» и дальше по прохладной лужайке. Только тогда Рэйчел заговорила:

— Думаю, другим незачем знать, о чем мы с вами будем говорить сегодня.

— Другим?

— Наоми и Эстер.

Так решила Рэйчел Мейфэр. А не она сама, мелькнуло в сознании у Джейн.

— Мои сестры уже так много страдали. Сначала потому, что наши родители удалились на этот остров из-за грехов отца. Затем позже из-за Марии Магдалины. Зачем же заставлять их страдать еще больше сейчас, по прошествии стольких лет!

Джейн кивнула, не совсем понимая разумом, но уж точно чувствуя сердцем.

— Согласна.

— Нас, разумеется, было четверо. Мария Магдалина была самой юной и красивой. Видели ли вы ее фото тех дней, когда она была в вашем возрасте?

Джейн замедлила свой шаг, подстраиваясь под Рэйчел Мейфэр.

— Нет, не видела.

— Мы не выставляем напоказ в доме слишком много фотографий, как вы могли заметить, но есть одна фотография Мэри, спрятанная в ящике моего бюро. Всякий раз я достаю и смотрю на нее. Напомните мне, чтобы я показала ее вам.

Джейн взяла пожилую даму под руку.

— Я делаю то же самое с фотографией моего отца. Если честно, я никогда никуда не отправляюсь без нее.

— В таком случае вы понимаете.

— Понимаю.

— Вашим отцом был Чарли Беннет, не так ли?

— Да. — Джейн вздохнула. — Вы можете простить меня за то, что я не сказала вам об этом прежде?

— Нет никакой необходимости просить прощения. Наше прошлое переплетено слишком плотно, сильнее, чем вы можете себе представить. Джейсон Гилмор объяснил?

Джейн покачала головой.

— Доктор Гилмор сказал, что не вправе рассказывать эту историю. Полагаю, он дал вам обещание — или, возможно, он дал его себе самому — много лет назад. Нет, он ничего не объяснил мне.

Они прошли еще немного. Джейн почувствовала, что должна сама сложить кусочки головоломки.

— Мария Магдалина была влюблена в моего отца?

— Она думала, что влюблена.

— И он был влюблен в нее? Немного помедлив, Рэйчел ответила:

— Чарли Беннет был красивым, очаровательным и немного испорченным, когда дело касалось женщин. Между прочим, люди тянулись к нему.

— Да, это так.

— Чарли был также живым доказательством того, что наша величайшая сила зачастую является нашей величайшей слабостью.

Джейн отлично знала, о чем говорила Рэйчел Мейфэр.

— Действительно, он был таким.

— Ваш отец был забавным. Он рассказывал увлекательнейшие истории. Где только он не побывал, чем только не занимался! А уж знал абсолютно обо всем. Он воплощал мечты нашей Мэри, нашей бедной девочки.

— И он воспользовался ее наивностью.

— Возможно.

— У Чарли были способности использовать других людей, — проговорила Джейн бесстрастно. — Свою жену. Собственных детей. Своих друзей. Даже совершенно незнакомых. Не думаю, что он это делал умышленно. Просто Чарли был самим собой — Чарли Беннетом.

— Он был олицетворением всего, по мнению моей сестры, что она хотела иметь в жизни. Она просто не понимала, что никогда не смогла бы обладать им, — сказала Рэйчел дрогнувшим голосом.

— Потому что он уже был женат? По-видимому, мисс Мейфэр испытала легкую неловкость.

— Нет.

— О, понимаю. Мой отец утаил от Марии Магдалины о том, что там, дома, у него остались жена и три дочери.