Убей меня нежно

– Просто проходила мимо? – спросил он с тусклой тенью прежней иронии.

– Можно войти? Всего на минуту.

Он открыл дверь шире и отступил на шаг.

– Здесь все изменилось, – сказала я, оглядевшись.

– А чего ты ожидала?

В комнате был новый диван и шторы, у камина лежали новые большие подушки. Пара новых картин, которых я прежде не видела, появилась на стенах, теперь зеленых. Старых фотографий, на которых изображены мы с ним, больше не было.

Я не очень задумывалась об этом или не думала вовсе. Но теперь-то поняла: мне почему-то казалось, что, когда я войду в свой старый, закрытый для меня дом, увижу, что там меня ждали. Хотя я грубо дала понять, что никогда не вернусь. Если бы я могла не кривить душой, то, возможно, предположила бы, что Джейк будет ждать меня, как бы я с ним ни поступила. Что он обнимет меня, усадит на диван, приготовит чай с тостами и станет выслушивать мои семейные печали.

– Не очень хорошо, – наконец выговорила я.

– Может, выпьешь чашку кофе, раз уж пришла?

– Нет. Да, с удовольствием.

Я прошла за ним на кухню: новый чайник, новый тостер, новые, в цвет, кружки, висящие на новых крючках, много цветов на подоконнике. Цветы на столе. Я села на стул.

– Ты пришла, чтобы забрать оставшиеся вещи? – спросил он.

Мне стало ясно, что приходить сюда было бессмысленно. Прошлой ночью меня вдруг посетила странная мысль: даже если я потеряю всех, то Джейка каким-то образом удастся сохранить. Я выдала еще несколько жутких фраз.

– Я немного не в себе, – сказала я.

Джейк удивленно взглянул на меня и передал мне кофе. Он был слишком горячим, чтобы пить, поэтому я поставила чашку перед собой и крутанула на столе, расплескав немного темной жидкости.

– Все стало немного странным.

– Странным? – повторил он.

– Можно, я зайду в туалет?

Я неуверенной походкой прошла в крошечную комнатку и посмотрела на себя в зеркало. Мои волосы засалились, кожа на осунувшихся щеках казалась нездоровой, под глазами залегли глубокие тени. Я не умывалась ни вечером, ни утром, поэтому на лице остались следы туши и грязи. Оранжевая водолазка была надета наизнанку, однако я не стала переодевать ее. Для чего?

Я умылась, а когда спускала воду в унитазе, услышала скребущий звук в комнате наверху. В спальне. Там был еще кто-то.

– Прости, – сказала я, выйдя из туалета, – это было ошибкой.

– Что случилось, Элис? – спросил он, в его голосе зазвучало настоящее беспокойство. Но не похожее на то, как если бы он все еще любил меня; скорее, как если бы я была уличной кошкой, оказавшейся у него под дверью.

– Просто я немного не в своей тарелке. – Вдруг мне в голову пришла мысль. – Нельзя ли воспользоваться твоим телефоном?

– Ты знаешь, где он, – сказал Джейк.

Я позвонила в справочную и выяснила телефонный номер полицейского участка в Коррике. Записала его на ладони фломастером, который валялся на полу. Стала набирать номер, потом вспомнила о звонках, которые докучали нам с Адамом. Мне нужно было быть осторожной. Поэтому я повесила трубку.

– Ну, я пошла, – сказала я.

– Когда ты последний раз ела? – спросил Джейк.

– Я не голодна.

– Вызвать тебе такси?

– Я могу идти пешком.

– Куда?

– Что? Не знаю.

Наверху кто-то принимал ванну. Я поднялась со стула.

– Прости, Джейк. Знаешь, прости.

Он улыбнулся.

– Теперь все в норме, – сказал он.

Глава 30

В газетном киоске я купила самую дорогую телефонную карточку, затем нашла будку.

– Полицейский участок, – ответил металлический женский голос.

Я заранее заготовила первую фразу.

– Могу я поговорить с кем-нибудь, кто ведет дело Адель Бланшар? – напористо проговорила я.

– Какой отдел?

– Господи, не знаю. – Я заколебалась. – Криминальный?

На другом конце провода наступила пауза. Раздражение?

Смущение? Потом я услышала приглушенные голоса. Она явно прикрывала трубку ладонью. Потом она снова заговорила.

– Дайте подумать, с кем вас соединить.

Послышался сигнал, она соединяла.

– Чем могу вам помочь? – другой голос, на этот раз мужской.

– Я подруга Адели Бланшар, – уверенно произнесла я. – Я несколько лет была в Африке и просто хотела бы узнать, как продвигается ее дело.

– Будьте любезны, представьтесь.

– Меня зовут Полин, – солгала я. – Полин Уилкс.

– Боюсь, что по телефону мы не сможем дать информацию.

– Вы слышали о ней?

– Простите, мадам, у вас есть что сообщить?

– Я… нет, простите, до свидания.

Я повесила трубку, набрала номер справочной и спросила номер публичной библиотеки Коррика.

Приехав в Коррик второй раз, я ощутила некоторое беспокойство. Что, если я встречу миссис Бланшар? Затем я прогнала эту мысль из головы. Какое это имело значение? Я бы солгала, как обычно. Мне с детства не приходилось бывать в публичной библиотеке. Они представлялись мне старомодными муниципальными зданиями вроде ратуши, темными, с массивными металлическими радиаторами и укрывшимися от дождя бродягами. Коррикская публичная библиотека была светлой и новой, она располагалась рядом с супермаркетом. Казалось, компактов и видеокассет там не меньше, чем книг, и я забеспокоилась, что придется возиться с мышью или микрофишами. Но когда я спросила у библиотекаря о местной газете, меня направили к полкам, где в массивных подшивках стояла «Коррик энд Уитэм эдвертайзер» за восемьдесят лет. Я взяла подшивку за 1990 год и тяжело бухнула ее на стол. Просмотрела первые четыре страницы всех газет за январь. Там шла дискуссия по поводу объездной дороги, описывалась авария грузовика, закрытие завода и была статья о работе городского совета и утилизации мусора, но ничего об Адели Бланшар. Поэтому я вернулась назад и пролистала все остальные новостные страницы за январь. По-прежнему ничего. Я не знала, что делать, к тому же у меня было мало времени. Я не решилась снова ехать на поезде и позаимствовала машину у своей помощницы Клаудии. Если бы выехала в девять и сразу же вернулась обратно, то могла бы успеть к двум часам на совещание у Майка и притвориться занятой обычной работой.

Я не могла предположить, что копание в газетах займет столько времени. Что мне было делать? Возможно, Адель проживала где-нибудь еще, хотя ее мать говорила, что Тара была первой, кто уехал отсюда. Я просмотрела первый февральский номер. Опять ничего. Я глянула на часы. Почти половина двенадцатого. Пробегусь по февральской подшивке и уеду, даже если не найду того, что мне было нужно.

Как и следовало ожидать, это оказалось в номере за последнюю пятницу месяца, 23 февраля. Короткое сообщение было помещено в самом низу на четвертой странице:

ПРОПАЛА МЕСТНАЯ ЖИТЕЛЬНИЦА.

Растет тревога по поводу судьбы молодой женщины из Коррика. Адель Фанстон, двадцати трех лет, была объявлена пропавшей без вести. Ее муж, Томас Фанстон, работавший за границей, рассказал корреспонденту «Эдвертайзер», что Адель планировала отправиться на праздники в туристическую поездку, пока он находился в неустановленном месте: «Я начал беспокоиться, когда от нее перестали поступать известия». Он вместе со своим тестем Кристофером Бланшаром, также проживающим в Коррике, выражает надежду на то, что у миссис просто затянулся отпуск. Детектив Хорнер заявил, что «не склонен чрезмерно тревожиться. Если миссис Фанстон находится в безопасности, то я хотел бы призвать ее отозваться». Миссис Фанстон известна здесь как учительница уитэмской начальной школы Святого Эдмунда.

Пропала без вести. Я огляделась по сторонам. Поблизости никого не было. Стараясь не шуметь, я вырвала заметку из газеты. Злонамеренная порча имущества, мрачно подумала я.

Глава 31

Джоанна Нобл прикурила сигарету.

– Прежде чем мы начнем, ты не будешь против, если скажу несколько слов, которые могут показаться грубыми?