Эксклюзивное интервью

В конечном счете — естественно, в планах этого не было — продюсер передачи новостей при личной встрече выразит свое восхищение по поводу ее работы и предложит ей соответствующее место, подальше от этой прокаженной братии, известной как отдел новостей.

Хови рыгнул и вытер ключ, которым ковырял в ушах, о верхний лист ее проекта.

— Я неуверен…

— Я взяла интервью у миссис Меррит.

Он отложил в сторону липкий ключ и произнес:

— Да ну?

Конечно же, она лгала. Но отчаянное положение вынудило ее произнести это.

— Мы недавно вместе пили кофе.

— Ты с первой леди?!

— Именно. По ее приглашению. В ходе нашей беседы я обмолвилась о том, что хочу сделать сериал. Она одобрила мою идею и согласилась поделиться своими мыслями по поводу синдрома.

— Перед камерой?

Барри мысленно увидела Ванессу Меррит, пытавшуюся спрятаться за солнцезащитными очками: дрожащие пальцы держат сигарету… Эмоционально подавленная женщина.

— Ну конечно, перед камерой, — выдавила Барри, бегая глазами из стороны в сторону.

— В проекте ты ни разу не упомянула о первой леди.

— Я хотела преподнести сюрприз.

— Ну ладно, я удивлен, — сказал он сухо. Она не умела лгать, но так как Хови не отличался особым знанием людей, Барри чувствовала себя в безопасности.

Он наклонился вперед и произнес:

— Если миссис Меррит согласится на интервью…

— Она согласится.

— Ежедневный репортаж с тебя не снимается. — Сказав это, он откинулся в кресле и почесал у себя между ног.

Барри немного подумала и, покачав головой, твердо произнесла:

— Эта тема заслуживает большего внимания. Я намерена уделить ей все свое время.

— А я намерен трахнуть Шарон Стоун. Но мы не всегда имеем то, что хотим, не так ли?

Барри пересмотрела свою позицию и кивнула:

— Хорошо. Условие принято.

— Барри Трэвис.

— Кто?

Первая леди прокашлялась прежде, чем снова повторила имя:

— Барри Трэвис. Репортер с телевидения.

— Понятно, — протянул Дэвид Меррит — президент Соединенных Штатов Америки. — Я приметил ее на недавней пресс-конференции. Обычно ее репортажи о Белом доме звучат вполне миролюбиво, а?

— Очень.

— Так какие у нее проблемы? Ванесса, уже одетая, разбирала почту за столиком, потягивая белое вино.

— Она готовит серию репортажей о СВДС и собирается включить туда интервью со мной.

Меррит надел смокинг и взглянул в зеркало. Став президентом, он отказался от услуг камердинера. Никто, кроме него самого, не смог бы лучше обозначить стройность его фигуры. Покрой смокинга подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Аккуратно стриженные волосы он никогда не покрывал лаком, а предпочитал незаметно для других слегка взлохматить, как если бы это сделал порыв ветра. На официальных приемах Дэвид выглядел элегантным и грациозным, а в голубых джинсах вполне мог сойти за обыкновенного парня.

Удовлетворенный своим отражением в зеркале, он повернулся к жене.

— И что дальше?

— Сегодня она будет на приеме. Далтон пообещал дать ей ответ.

Далтон Нили был пресс-секретарем Белого дома. Выбрал его кандидатуру и подготовил главный советник Меррита Спенсер Мартин.

— Из канцелярии Далтона пришел официальный запрос. — Ванесса достала из сумочки пузырек с таблетками. — Барри Трэвис в течение нескольких дней звонила мне в офис. Я не отвечала на ее звонки, но она такая настойчивая!

— Репортеры по природе своей должны быть настойчивыми.

— Это ее упорство поставило меня в затруднительное положение. Я должна ей незамедлительно ответить. Далтон уже подходил ко мне сегодня с этим вопросом. Оба сейчас ждут от меня ответа.

Резко приблизившись к супруге, президент схватил ее за руку и выхватил у нее маленькую желтую таблетку. Затем извлек из ее сумочки пузырек и, опустив туда таблетку, закрыл крышку.

— Я не могу без них, Дэвид!

— Нет, ты не будешь больше их принимать! И это тоже. — Он отнял у нее бокал с вином и отставил его в сторону. — Так не лечатся.

— Но это всего лишь второй бокал!

— Третий. Ты говоришь мне не правду, Ванесса.

— Ну хорошо, я сбилась со счета. Велика важность. Я…

— Не будем о вине. Поговорим об этой репортерше. Ты сама себя поставила в затруднительное положение. Она ведь не звонила тебе, пока ты не встретилась с ней пару недель назад. Все ведь из-за этого?

Его в тот же день проинформировали о встрече жены с Барри Трэвис, и потому он не удивился желанию репортерши взять интервью у супруги. Единственное, что его беспокоило, это то, что без согласования с ним жена инициировала встречу с представителем прессы. Ванесса плюс какой-нибудь репортер с ненадежной репутацией — такая горючая смесь не сулила ничего хорошего.

— Ты следил за мной? — выпалила она.

— Почему ты пошла на это, Ванесса?

— Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Это что — преступление?

— И ты выбрала журналистку? — Он скептически поморщился.

— Она написала мне трогательное письмо. Я подумала, что это как раз тот человек, с кем было бы приятно побеседовать.

— В следующий раз, когда у тебя появится такое же желание, пригласи священника.

— Ты делаешь из мухи слона, Дэвид.

— Если проблема ерундовая, то почему ты не сказала об этом мне?

— Проблема и впрямь была чепуховой, пока Барри не попросила меня об интервью перед телекамерой. До этого о нашей с ней встрече никто не знал. Она обещала мне, что все останется между нами. Я искала хоть кого-нибудь — женщину, — чтобы можно было выговориться.

— О чем?

— А как ты думаешь? — закричала она. Ванесса подошла к столу, взяла бутылку с вином и демонстративно отхлебнула.

Он пытался держать себя в рамках.

— Ты сама на себя не похожа. Ванесса.

— Ты чертовски прав — я не в себе. Поэтому будет лучше, если сегодня вечером ты пойдешь без меня.

Этот прием, устроенный в честь делегаций из скандинавских стран, должен был стать первым ее официальным выходом после трагической смерти Роберта Растона. Казалось, этот небольшой прием вполне подходил для выхода первой леди после долгого перерыва. До этого она избегала всяческих приемов, но три месяца — срок достаточный. Избиратели вновь желали видеть ее такой же активной и деятельной, какой она была до трагической смерти сына.

— Мы обязательно пойдем вместе, — отрезал супруг. — Ты станешь королевой бала. Навсегда.

— Но…

— Никаких «но». Я уже устал извиняться в связи с твоим отсутствием. Надо продолжать жить, Ванесса. Прошло уже двенадцать недель.

— А есть ли предел горю? — язвительно спросила она.

Он проигнорировал ее саркастическое замечание.

— Сегодня вечером ты предстанешь перед всеми такой же элегантной, как и прежде. Будь просто обаятельной, улыбайся, и все будет хорошо.

— Я ненавижу всех этих людишек, взирающих на меня с жалостью и не знающих, что сказать. А когда кто-нибудь все же решится, то это так банально, что прямо кричать хочется.

— Просто поблагодари их за участие, и все.

— Боже! — выкрикнула она сдавленным голосом. — Как ты можешь!..

— Потому что должен, черт подери! И ты должна. В его взгляде сквозила такая уверенность, что Ванесса, попятившись, села на диван. Пораженная, она пристально посмотрела на него.

Он отвернулся и когда снова заговорил, то в голосе его уже не чувствовалось раздражения.

— Мне нравится твое вечернее платье. Новое? Она опустила плечи, поникла. Наблюдая за ней в зеркало, Дэвид понял, что ее первоначальные намерения изменились.

— Я похудела, — пробормотала она. — Ни одно платье из моего гардероба больше мне не подходит.

В комнату постучали. Президент сделал несколько шагов вперед и распахнул дверь.

— А, Спенсер. Ну что, гости собрались? Спенсер Мартин быстро, через плечо Дэвида оглядел комнату. Увидев Ванессу и пустой бокал вина на столе, он ответил вопросом на вопрос:

— А вы готовы для встречи с ними? Президент сознательно оставил озабоченность советника без внимания.