Слепой случай

Выйдя из ванной, он быстро, не зажигая света, побросал в чемодан вещи. Будить Эйлис он не хотел, но и уезжать, не поцеловав ее на прощанье, было немыслимо. Марк осторожно присел на постель. Едва прикрытая простыней, Эйлис спала, мирно, как котенок, свернувшись калачиком, ровно дыша. Марк коснулся пальцем ее соска, и сосок тут же сжался. Эйлис перевернулась на спину. Поправив сбитую простыню, Марк прикрыл ей плечи и поцеловал спокойным поцелуем, отчего глаза ее широко распахнулись и заморгали.

— До свидания... — она все еще не проснулась окончательно.

— До свидания, Эйлис... Будь осторожна... пожалуйста!

Глава 27

— Кто-нибудь умер? — пошутила Эйлис при виде огромного букета у себя на столе. Множество мелких розочек вперемешку с пушистой и легкой декоративной травой.

— Умер? — Рената хихикала, махнув рукой в кольцах в сторону фарфоровой вазы. — Умер вряд ли, но попал на небо — это точно!

— А карточка там есть?

— Карточка? — Рената от души расхохоталась. — Ни один мужчина на свете не станет посылать такой дорогой букет, не будучи уверен, что женщина по крайней мере заподозрит его. Давай отгадывай. Какие идеи?

— Понятия не имею, — оборонялась Эйлис, притворяясь, что ищет среди роз карточку. Марк! Разумеется, это он! А карточки он не вложил, потому что не хотел, чтобы знали об их отношениях.

— Ну что ж... — с явным разочарованием протянула Рената. — Видно, на кого-то ты произвела сильное впечатление. Ну, мне надо бежать! Твик ждет. Если откроется, кто это, — поделись.

— Угу, — пробормотала Эйлис. Наклонившись к цветам, она понюхала их нежные бутоны. Любовь. Неужто всего лишь год назад она была уверена, что не способна к новой любви?

Уик-энд она провела, перегоняя «Ягуар» и беспрестанно думая о Марке. Она любовалась дикими пустошами вокруг. Скорей бы приехал Марк, чтобы рассказать ему, как здесь красиво. Конечно, вдвоем было бы вдвойне прекрасно. Она выполнила его просьбу, и он может гордиться ею: она вела машину с исключительной осторожностью, как он и просил, и, прежде чем поставить в гараж, сама помыла и отполировала ее.

В понедельник она все утро мучила себя, заставляя думать только о делах, и, когда раздался телефонный звонок, она не потрудилась взять трубку. Одной из обязанностей Боба было переключать звонки на себя. Обычно их было много и телефон трезвонил без конца: рекламная кампания ее пьесы была проведена мастерски, а музыка к спектаклю пользовалась успехом даже большим, чем можно было предположить.

— Это Джейсон Тэлбот, — послышалось с другого конца комнаты.

— Скажите ему, что я занята, — не поднимая глаз от работы, сказала Эйлис. С чего бы это такая настойчивость? Всего за несколько месяцев до этого он едва замечал ее.

— Он хочет знать, понравились ли вам цветы.

Эйлис прикусила резиновый кончик карандаша, которым писала, и молча уставилась на букет.

— Дайте я с ним поговорю, — пробормотала она, беря трубку. — Джейсон! — Она постаралась придать голосу любезность и радостное оживление.

Все еще недоверчиво поглядывая на розы, она выслушала просьбу исполнить роль хозяйки на завтрашнем приеме.

— Ей-богу, Джейсон, никак не могу. Я знаю, что вас это очень разочарует, но завтра я действительно должна весь день работать. Выступить хозяйкой не могу, но прийти постараюсь.

Судя по всему, ответ этот Джейсона устроил: договорились, что Эйлис постарается хоть ненадолго заскочить к нему. Она не случайно сказала «постараюсь», про себя отлично зная, что стараться не будет.

Во вторник днем в ее офис доставили большую коробку в серебряной бумаге и с красной ленточкой.

— Отправьте это обратно, — сказала Эйлис. Не желает она никаких подарков от Джейсона Тэлбота! Принять это — значит поощрить его ухаживания.

— Обратно? — Лицо молодого человека, доставившего коробку, стало пунцовее красной ленточки.

— Ну да. В магазин.

— Это мистер Кумбс поручил отдать вам в собственные руки.

— Ах вот как. — Имя секретаря Марка в корне меняло дело. — Подойдите, подойдите сюда! — воскликнула Эйлис. — А карточка есть?

Покачав головой, молодой человек попятился и исчез из комнаты. Эйлис занялась коробкой. Серебряная фольга была скреплена печатками с надписью «Смитсон». Роскошный магазин канцелярских принадлежностей на Бонд-стрит был хорошо известен Эйлис. Свой товар он поставлял двору Ее Величества, а кроме того, торговал изысканнейшими, чуть ли не лучшими в стране кожаными изделиями. Конечно же, Марк, верный своим принципам, предпочел обратиться не к иностранцам, а к местным производителям! Эйлис аккуратно, стараясь не порвать, развязала ленточку, открыла коробку и, вынув оттуда несколько слоев мягкой бумаги, обнаружила внутри великолепный атташе-кейс из светлой, верблюжьего цвета лайки, очень удобный и в то же время, безусловно, предназначенный для женщины. Над хитроумным замком были выгравированы ее инициалы. Атташе-кейс имел несколько отделений, так что теперь ей было в чем таскать с собой бумаги и черновики.

Среди оберточных листов она обнаружила и вторую коробочку в белой, разрисованной фиалками бумаге. Это оказался флакон духов от «Флорис», известного на всю Европу парфюмерного магазина на Сент-Джеймс-стрит. У «Флорис» покупали духи многие знаменитости. Эйлис вытащила из флакона хрустальную пробку. Чудесный аромат полевых цветов с легким приятным оттенком, точь-в-точь ее любимый запах. Потрясающе! Интересно, как смог он так точно описать нужный аромат продавцу? А она-то думала, что Марк и не замечает его. Эйлис перевела взгляд на цветы, подумав, что каждый дурак может снять телефонную трубку и заказать букет. А вот для того чтобы выбрать такие подарки, нужно к женщине и относиться по-особому.

Вечером, придя домой, она села за работу и засиделась до двух часов ночи. О приеме у Джейсона она помнила, но выполнить обещание и не подумала. Она то и дело отвлекалась, чтобы, подойдя к креслу, погладить мягкую кожу атташе-кейса.

Наутро в среду, придя в театр, она увидела, что весь офис заставлен корзинами с полураспустившимися розами в окружении папоротниковых листьев.

— Но это просто смешно, — сказала она Бобу, пытавшемуся потеснить корзины, чтобы выкроить себе местечко для работы.

— Записка на столе, — через плечо бросил Боб.

И, не читая записки, Эйлис знала, что цветы были от Джейсона Тэлбота, тем не менее она раскрыла конвертик. В записке без подписи значилось: «Без вас прием был сплошным разочарованием».

— Уберите цветы, — сказала она и, порвав записку, бросила ее в мусорную корзину.

Она даже не потрудилась позвонить и поблагодарить Джейсона именно потому, что знала, как он этого ждет. Ничего, вот пройдет несколько дней, и тогда она позвонит и разъяснит ему, что к чему. Хотя, может быть, к тому времени перед глазами у него замаячит новая юбка.

Конец недели прошел тихо. Джейсон больше не звонил и цветов не присылал. Эйлис считала дни, оставшиеся до возвращения Марка. Он должен был вернуться через неделю. Придя домой вечером в пятницу, она застала прислугу миссис Радж в настоящей истерике.

— Что случилось? — спросила Эйлис.

Женщина так плакала, что не сразу смогла внятно объяснить на своем ломаном английском, в чем дело. «Ломялось... ломялось!» — повторяла она. Лоб ее над миндалевидными глазами при этом страдальчески морщился.

— Успокойтесь, — увещевала ее Эйлис, — и объясните, что сломалось.

Все еще всхлипывая, женщина повела Эйлис наверх.

В спальне Стивена миссис Радж показала Эйлис, что черное лакированное крыло одной из цапель, составлявшее часть изголовья кровати, повисло и скособочилось.

— Пыль вытирать, — пояснила миссис Радж, — только пыль вытирать!

Эйлис горестно вздохнула: кровать от Сперлуччи, сделанная по специальному заказу. Найти ей замену будет нелегко — потребуются долгие месяцы и бешеные деньги. Однако подойдя поближе и пристальнее вглядевшись, Эйлис поняла, что изголовье вовсе не сломано. Вытирая пыль, миссис Радж, видимо, привела в действие какой-то секретный механизм, сдвинула, и крыло птицы поникло, открыв тайник. Заглянув в него, Эйлис обнаружила пластиковый мешочек с белым порошком и стеклянную трубочку. «Как странно», — подумала Эйлис. Она знала, что Стивен неравнодушен к спиртному, но что он балуется кокаином, и не догадывалась.