Сильвия

Как-то сразу стало понятно, что тут нечего лезть с Международным бюро, пропавшими наследниками и прочей ерундой. И я выложил напрямик:

— Вы бы могли со мной поговорить о Сильвии Картер?

Я был готов к любой реакции с ее стороны. Но не последовало никакой. Ни мускул не дрогнул на ее лице. Изумительная нордическая маска, все то же полное бесстрастие, непроницаемость, молчание. Наконец, она произнесла:

— Видимо, вы ошиблись, мистер Маклин. Не имею чести вас знать, и разговаривать нам с вами не о чем. Пожалуйста, уходите.

Держалась она предельно невозмутимо, такую не собьешь, но я уже понял, что напал как раз на то, что нужно. Ответ был хорош, но прозвучал ненатурально. Она говорила фразами из книжек, из фильмов и пьес, но та, что правда никогда не была знакома с Сильвией Картер, сказала бы по-другому.

— Разумеется, я уйду, если мой визит вам неприятен, — ответил я. — Только прошу понять меня правильно. Я не налетчик, ничего у вас вымогать не собираюсь, будьте спокойны. И давайте выложим карты на стол. Вы не станете звать шофера, дворецкого или кого еще, чтобы меня выставили. И в полицию не станете звонить. Мы вполне можем справиться общими усилиями, причем тут все зависит только от вас.

С минуту подумав, она все, видимо, взвесила. Оглядела меня придирчиво, словно торговец скотом, которому предлагают быка-рекордсмена за порядочную цену. Такое было чувство, что в эти несколько секунд она с точностью до цента определила, сколько стоят мои башмаки, костюм, рубашка, и давно ли куплен этот галстук, и слежу ли за ногтями, и когда последний раз был в парикмахерской. Наконец, сказала:

— Хорошо, мистер Маклин. Я готова.

И опять молчание. Я ждал. Она тоже ждала и оказалась терпеливее. Я не выдержал?

— Итак, миссис Филлипс?

— По-моему, говорить нам не о чем, мистер Маклин. Вы утверждаете, что можно с этим справиться общими усилиями, вот я и жду, когда вы их приложите. Только, боюсь, мы по-разному смотрим на одни и те же вещи. Как только вы мне сообщили, зачем пришли, вы себя обезоружили. Вам либо нечего выложить на стол, либо вы просто шантажист. Сделайте милость, скажите, кто вы?

— Я частный детектив из Лос-Анджелеса. Вот удостоверение. — Она тщательно его просмотрела, долго вертя в руках, прежде чем вернуть.

— И что вас интересует относительно лица, о котором вы меня спрашивали, мистер Маклин, — относительно Сильвии Картер?

— Мне нужно установить факты, относящиеся к ее жизни между 1949 и 1956 годами.

— Зачем?

— Поскольку от этого зависит, вступит ли с ней в брак одно лицо, находящееся в Калифорнии.

— А когда вы установите интересующие вас факты, данное лицо решит не вступать с ней в брак. Я правильно понимаю?

— Очень возможно.

— А отчего вас волнуют именно годы после 1949, мистер Маклин? — говорила она все так же бесстрастно, но еще более неприязненным тоном, если такое возможно.

— Потому что фактами более раннего периода я уже располагаю.

— Так, может быть, достаточно и этого, мистер Маклин?

— Мне поручено выяснить все, включая указанные годы. За это мне платят, и нужно все сделать, как поручалось.

— Не хотелось бы мне говорить вам колкости, мистер Маклин, — задумчиво сказала она, — но, по-моему, вы просто негодяй. Неужели вы считаете, что настоящий мужчина может браться за подобные поручения?

— Очень многие берутся.

— И после этого вы будете говорить о мужском благородстве?

— Не больше, чем вы, миссис Филлипс. И о собственном тоже.

— Интересно, — покачала она головой.

— Разве? Не думал. По-моему, ничего тут нет интересного, да и нет у меня времени придумывать что-то интересное.

— Вы просто изумляете меня, мистер Маклин. Чего же вы добиваетесь? Ну допустим, действительно существовала эта Сильвия Картер — это я просто к тому, чтобы продолжить наш с вами спор, — и допустим, я се немного знала. Так вы думаете, после всего, что я от вас услышала, я с вами стану о ней беседовать?

— Думаю, что да.

— Да ну?

— Потому что, по моему убеждению, Сильвии Картер не следует выходить за человека, давшего мне это поручение.

— Вот как? А ведь он, наверное, очень богат, если позволяет себе нанимать частных детективов, чтобы разрешить свои сомнения.

— Да, он богат.

— И все равно мисс Картер не следует за него выходить?

— Не следует.

— Да почему же, мистер Маклин?

— Потому что он дал мне это поручение. Других объяснений не требуется.

— Вы, стало быть, присваиваете себе функции суда присяжных?

— Если хотите, да, присваиваю.

— А мне что прикажете думать, мистер Маклин?

— Да как хотите, — произнес я устало. — Я уверен, что на свете есть лишь один мужчина, который понимает Сильвию. Насколько мужчине дано ее понять.

— И кто же это?

— Он перед вами, — сказал я. На меня вдруг навалилась страшная усталость, я чувствовал, что весь выпотрошен, да и мир вокруг меня словно опустел. — Впрочем, — продолжал я, — это не имеет значения. Я, вероятно, заблуждаюсь. И вообще напрасно вас потревожил, — И с этими словами я повернулся, чтобы уйти.

— Минуточку, мистер Маклин, — остановила она меня.

Рука моя уже лежала на скобе, и я не обернулся.

— Я же просто шантажист, миссис Филлипс, — решил я закончить разговор. — Но ничего, не волнуйтесь. Кажется, я с этим поручением покончил, а что касается вас, постараюсь в жизни не вспоминать, что мы с вами встречались.

— Да почему же, мистер Маклин? Нервы сдали, не можете довести дело до конца?

— Можно и так на это посмотреть.

— Или вам просто страшно узнать про Сильвию все, абсолютно все?

Я опустил скобу, повернулся. Да, владеть собой она умеет. Стоит на том же месте и смотрит, не отрывая от меня глаз. Молчание становилось зловещим.

— Да, страшно, — прошептал я.

— Ну, тогда храни вас Бог, мистер Маклин, — пожелала она, не меняя своего бесстрастного выражения. — Я вам, вероятно, кажусь холодной, безучастной и так далее, но при всех моих пороках я не из лицемерных праведников, и муж у меня такой же. Вы правда думали, что можно меня взять на испуг? А вам не приходило в голову, что и до вас пытались, причем не раз? Я к этому привыкла, мистер Маклин, и бояться мне нечего. Я вышла за богатого человека, очень богатого, и он знал, кем я была прежде. А кем не была. Видите ли, мистер Маклин, в этом и заключается различие между Сильвией и мной. Я не отрекаюсь от своего прошлого. А она этого не может. А вы не в силах дойти до конца, узнавая факты из ее жизни. Теперь ситуация, мистер Маклин, вам должна быть ясна. И я ничуть вас не опасаюсь. Вы вообще меня никак не затрагиваете. Кажется, единственное, что я к вам испытываю, — это жалость.

Я смотрел на нее, опустив безвольно упавшие руки и чувствуя, как от усталости гудит все тело. Говорить мне было нечего. Она повернулась к дедовским часам и, не оборачиваясь ко мне, указала пальцем, что стрелка уже подошла к двенадцати.

— Я проголодалась, мистер Маклин, — заявила вдруг она. — Не подвезете ли меня куда-нибудь в ресторан, вы ведь с машиной? Заодно и про Сильвию поговорим.

— С большим удовольствием, — ответил я.

— Кстати, с мужем мы договорились увидеться вечером в городе. Я собиралась ехать поездом. Прекрасно будет, если подбросите меня до Нью-Йорка, там и пообедаем.

Теперь она опять смотрела на меня в упор.

— Но если вам хочется есть… — начал я.

— Ничего, мистер Маклин, можно и подождать.

И в первый раз за все это время она улыбнулась.

Часть 9

Нью-Йорк. Пятьдесят вторая

Глава I

Я отвез в Нью-Йорк миссис Филлипс, в прошлом Джейн Бронсон, и по пути сказал ей то, что рано или поздно надо было сказать: я в жизни ни разу не видел Сильвию и не перемолвился с ней ни словом. «Странно, правда ведь?» Она ответила, что ничуть не странно, это как посмотреть, я понимаю? Не совсем, признался я. Всего шесть недель назад я был в Питсбурге с Ирмой Олански, а шесть недель — это ведь совсем немного.