Шансы. Том 1

— Ты отлично смотришься, радость моя, — похвалила его вкус Синди. — С кем у тебя встреча?

Вопросы относительно его встреч были Джино абсолютно не нужны. Видимо, самое время напомнить ей о поездке в Калифорнию.

— Возможно, вернусь поздно, — пробурчал он вместо ответа. — Пока.

Дождавшись, когда шаги его стихнут на лестнице, Синди позволила себе небольшую разрядку.

Подонок! Он готов был ударить ее! Выродок!

Нет, от маленькой Синди так просто не отделаешься. Она-то уж найдет способ стать для него необходимой.

Вряд ли это представит какие-то особые трудности.

Под внешней неприступностью и грубостью Джино очень впечатлителен. Разве Банан

не говорил ей об этом?

Пройдя немного по Парк-авеню, Джино остановился и вынул из кармана небольшую карточку из плотной бумаги. «Я направляюсь к вам, миссис Клементина Дьюк».

Еще раз он взглянул на адрес. Один из самых престижных районов — Шестидесятые улицы между Парком и Мэдисон-сквер-гарден.

Погода стояла отличная: слегка морозная и солнечная. Джино решил всю дорогу пройти пешком.

Засунув руки в карманы нового пальто из верблюжьей шерсти, он неторопливо шагал по улице и вспоминал события последних нескольких недель. Да. Все вроде бы не так плохо. С помощью Синди он компенсировал упущенные возможности — да еще как! Настоящая маленькая дикая кошка — готова попробовать абсолютно все. Сначала это приводило его в возбуждение, но сейчас она все время с ним и постоянно готова раскинуть ноги. Пожалуй, вовремя сказанное ей «нет» нисколько не помешает.

И все же… все же скоро она отправится в путь. Она уже сыграла свою роль в самую трудную для Джино минуту, сама не подозревая об этом.

Они наслаждались, обживая новую квартиру. Пусть небольшая, зато настоящий дом. До этого оба жили в настоящих крысиных норах: сломанная мебель, полчища тараканов на полу и, если повезет, ванна в коридоре.

Пару раз наведывалась Вера, но с Синди общего языка найти так и не смогла. Джино это особенно не волновало, гораздо интереснее то, что о Паоло она говорила теперь, как о каком-то герое. В недоумении он спрашивал Веру:

— А что ты станешь делать, когда он выйдет на волю и опять начнет выбивать своими руками всю дурь из твоей башки?

— Ах, оставь, Джино. Люди меняются.

Ну да. А сиськи и письки растут на деревьях.

Искушенный в бизнесе, Боннатти привык держать слово и не терять старых связей. Поговаривали о том, что известные неприятности в Чикаго побудили его установить прочные новые связи с восточными штатами. Алдо и Джино стали его ключевыми фигурами на востоке. Энцо неоднократно напоминал им, что когда заедет в конце месяца, то непременно поделится своими далеко идущими планами.

А пока Джино прочно держал в своих руках доставку из Нью-Джерси и сбыт столь ценимых мужчинами напитков. У него были свои проблемы — никогда ранее грабежи машин на дорогах не совершались с такой частотой, — однако до сих пор Джино везло. Вместо Банана он ввел в свой коллектив нового боевика по имени Ред, совсем недавно приехавшего из Детройта и производившего впечатление надежного человека. Он определенно не походил на Розового Банана, умевшего только глупо врать. Какими он тогда сыпал угрозами, а сейчас о нем и не слышно-то ничего, хотя буквально на днях Алдо столкнулся с ним нос к носу в баре, и тот опять принялся нести какую-то чушь о мести. Алдо воспринял было его слова всерьез и занервничал, но Джино только расхохотался.

— Пусть сосет свой банан, — сказал Джино. — Ничего он даже не начнет, потому что знает, что не сможет закончить.

— Но пушка-то при нем, — с рассудительностью, вызвавшей у Джино жалость, ответил Алдо. — Да, кстати, Ларри говорил, что та роскошная дама, миссис Дьюк, расспрашивала о тебе. У нее какое-то дело или что-то в этом роде. Не собираешься встретиться с ней?

Да. Он собирался с пей встретиться. И теперь его уже ничто не остановит.

Джино не заметил, как его новый ботинок ступил на оставленную собакой кучку. С проклятиями он остановился, чтобы пошаркать подошвой о бордюр.

«Миссис Клементина Дьюк, я иду к вам».

КЭРРИ. 1928

— Будем снимать фильм, — заявил в один из дней Белый Джек.

— Фильм? — Глаза Кэрри расширились. — Правда?

— Еще какая. — Он улыбнулся. — Мне казалось, что я говорил уже об этом.

Но ни слова о том, что фильм предназначался для чисто мужской аудитории — из разряда тех, что снимают в спальне, держа камеру в руке и обжигая светом безжалостных юпитеров нежное женское тело. Ни слова о том, что роль главной героини отведена Кэрри, которая за двадцать минут экранного времени должна выступить в паре с четырьмя различными партнерами.

Да это и не требовалось. Кэрри ни до чего не было дела. К тому времени, когда Джек привел ее в маленькую и жалко обставленную комнату, она до того уже накачалась наркотиками, что была готова на все.

— Эта девчонка просто находка, — удивленно присвистнул режиссер. — Мне нужно было привести пса, чтобы она и с ним поработала.

Белый Джек усмехнулся и держался в стороне до тех пор, когда в конце дня приятель режиссера, толстяк-коротышка, довел его до белого каления, попытавшись надуть с платой.

— Вот что, членосос! — заорал на него Джек. — Ты заплатишь обещанное, или я превращу твою жирную белоснежную жопу в фарш!

Режиссер вынул деньги.

— Убирайся, черномазый, — рявкнул он. — И шлюху свою забирай с собой.

Джек прижал мужчину к стене, раздумывая, не сломать ли ему пару ребер. Решив, что особого удовольствия он от этого не получит, взял Кэрри за руку, и оба они вышли.

Так закончилась карьера Кэрри в кино.

— Слишком дорого она нам обходится, — пожаловалась Долли несколько дней спустя.

— Но и приносит немало, — заметил Белый Джек.

— Согласна. Но как долго, по-твоему, это может продолжаться? Когда ты смотрел на нее в последний раз? Тощая, как палка, глаза вечно вытаращены, все руки исколоты. Пора нам сбагрить ее куда-нибудь.

— Что значит «сбагрить»?

— Если кто-нибудь обратит на нее внимание в этом дурацком фильме, у нас могут начаться крупные неприятности. Сколько ей — шестнадцать? Семнадцать? Когда станет известно, чем она у нас тут занимается, мы попадем в серьезный переплет. За это светит решетка.

— Кто что узнает? У нее и родственников-то нет. Джек пил кофе маленькими глотками. Долли вечно придиралась к нему по поводу Кэрри. Это начинало его утомлять. Кэрри же восхищалась им, а ему ежедневно требовалась приличная доза чьего-либо восхищения.

— Вот что я тебе скажу. — Долли поднялась из-за кухонного стола и решительно положила руки на свои широкие бедра. — Если тебе так хочется оставить ее, ну что ж, давай. Только тогда на нашем, деле ты можешь смело поставить крест. Больше я не готова подвергать себя такому риску.

Белый Джек внимательно изучал свои ногти.

— Ты угрожаешь мне, женщина?

— Не угрожаю, а просто говорю. — Долли не ид тех женщин, которые легко поддаются давлению. Джек нравился ей, равно как и вся их затея — но не настолько, чтобы подвергать опасности свою свободу из-за какой-то глупенькой девчонки. — Я в состоянии подыскать на ее место другую, и без всякого труда. У меня есть одна на примете: двадцать лет, но выглядит четырнадцатилетней, она заткнет Кэрри за пояс. Кожа у нее почернее твоей, а страстности хватит на десятерых. Хочешь посмотреть?

Искушение оказалось слишком велико.

— Кто она?

Долли про себя усмехнулась. Ей хорошо известно, что путь к сердцу Джека лежал через его штаны. Для сутенера он слишком уж любил наслаждение.

— Так, одна из моих подруг. Ну, что скажешь, чернокожий?

Белый Джек сделал глоток кофе, и в голове его созрело решение. Долли права. Кэрри начинает приносить больше опасности, чем прибыли.

— Как же мы с ней поступим?

Долли ни секунды не колебалась с ответом.

— Она угодит под машину где-нибудь подальше отсюда.