Найти и вспомнить

Ирина молчала. И это было самым ужасным. Ирина не просила прощения, не шмыгала виновато носом, как это обычно бывало… она просто молчала и не глядела в сторону раскрасневшейся, гневно спорящей Марины. Что-то важное уходило из их жизни - то, что делало их единым целым. Теперь каждая начинала жить сама по себе. Как будто тесно им стало рядом друг с дружкой.

"Но это же неправда!" - отчаянно кричала внутри нее храбрая маленькая девочка, которую когда-то спас Охотник.

"Но это же неправда", - вторила ей перепуганная девчонка с авоськой, в которой болтались проклятые крышки.

"Но это же неправда…" - шептала юная выпускница, грустно глядящая на нее из зеркала.

Чаще всего мы не слушаем тех, кто пытается достучаться до нас. Душу легко обмануть. Успокоить. Заставить переключиться на что-то "более важное". "Потому и разводов в мире немало", - говорила одна тетка-телеведущая. Права была, чтоб ей пусто было! Ох, права.

Вот так и получилось, что Ирина сдавала экзамены в местный филиал политехнического института, факультет которого готовил специалистов для комбината. Так и осталась Ирина в родном городке, с родителями и связала свою жизнь с комбинатом. Марина же уехала в миллионный город. Поступила не в университет, как советовала мать, а в тот же политехнический - на факультет экономики.

Первый развеселый курс - девчоночья общага, приезды домой на каникулы, бессонные сессии. Сумасшедшие, романтические ухаживания Виктора. Молодежная свадьба. Через год - рождение сына. Счастливые первые годы жизни маленькой семьи в тесной однокомнатной квартирке Виктора. И дальше - обычная жизнь, все как у всех. День за днем, год за годом.

- Ты понимаешь, кот, мы с Ириной помирились. В общем-то, впрямую и не ссорились. Просто разошлись в разные стороны. Как папа и говорил. Встречались, родителей похоронили, но никогда, честно скажу, особенно не вникали в жизнь друг друга. А сейчас Ирины нет. Но все возвращается. И Королевство, и Трон - один на двоих, и детство. Как будто встает на свои места так, как и должно было бы быть, но - сколько времени упущено, сколько в памяти похоронено…

Марина гладила кота по мягкой спинке и задумчиво перебирала тонкими пальцами шерсть за ушами. Кот терпеливо молчал, жмуря желтые глаза.

- Когда мы сделали ошибку, кот? Тогда в июне после выпускного бала? Или годом позже, когда я замуж собралась и втайне Ирине язык показывала - вот, мол, а я-то замуж выхожу! Или вообще все эти прошедшие годы жили неправильно? Но ведь было и много-много хорошего, настоящего счастья. Я уже рассталась с мужем… еще тогда, когда ехала в поезде. Я просто знала, что это дорога в один конец. Только не признавалась самой себе. Кот, я все делаю правильно, как ты думаешь?

Кот мурлыкал и молчал, как и все коты в этом прекрасном и жестоком мире.

- Ну вот, котище… - Марина усмехнулась. - Теперь мы свободные королевишны. Сейчас чай с молоком пойдем пить. Только вначале Игорю позвоним - как там дела в нашем фирменном королевстве?..

Марина набирала знакомый номер телефона. Кот громко замурлыкал и развалился поверх пледа, небрежно оставленного Мариной на диване.

Глава 24. О том, как королева Марина появляется на балу; и в этой главе все, собственно говоря, только и начинается

Вот, ведь, незадача! Марина отбросила в сторону юбку. Замечательно, конечно, когда каждый встречный мужчина смотрит на тебя так, будто воочию перед собой кинозвезду увидел, но что ей сейчас делать с предстоящим нарядом на юбилей? Ладно бы просто заседание и речи, так ведь потом объявлен бал! А все ее вещи ей велики. Просто смех, да и только! Ну, кое-что можно поправить… не так это и страшно, но получается достаточно буднично и совсем-совсем не по-королевски. Джинсы и кофты на балу, к сожалению, не приняты.

- А надо ли тебе выглядеть по-королевски, мадам? - спросила она зеркало. - В конце концов, приглашают директора фирмы, а не фифу какую-нибудь, вроде любовницы крупного политика.

"Надо!" - упрямо ответило ей зеркало.

- Сама знаю, что надо, - вздохнула Марина и села на табуретку, оглядывая ворох разбросанной вокруг одежды. Что-то лежало на диване, что-то просто валялось на полу, а на дверной ручке висела роскошная, но уже изрядно поднадоевшая шелковая кофта. Вальяжный кот уютно устроился на черном платье, сшитом в стиле "от Диор". Платье Марина даже и не примеряла, слишком уж вызывающим оно ей показалось. Кроме того, к такому строгому стилю полагалось какое-то богатое украшение. С бриллиантами. Нечто вроде ожерелья, стоимостью в полугодовой фонд зарплаты аффинажного цеха нашего металлургического комбината.

Марина представила себе, как она заявляется на торжественное совещание в этом платье и сверкает бриллиантами среди лысых и пузатых мужчин, поглядывающих в сторону соседнего зала, где уже приготовлен шведский стол. "Пиявка, присосавшаяся к комбинату! - желчно шепчет чья-нибудь супруга. - Эти новые русские все производство уже разворовали! Ишь, брюликами обвесилась!"

Хм… обидно. Впрочем, улыбнулась она, сгоняя кота с платья, у нее бриллиантов нет - и не было, так что брюзжать по этому поводу некому. А платье надо все-таки примерить. На Иринке оно было, как влитое, хотя явно она одевала его всего раза два, не больше. И судя по отсутствию хвастливой фирменной лейблы, сшила когда-то сама. Руки у Иринки были золотые, а уж вкусом обеих сестер не обделили ни судьба, ни учеба у придворных дам.

Ей вдруг вспомнилась песня Розетты, когда-то очень понравившаяся. "Listen to your heart" - пела босоногая девочка на сцене, а внизу лес рук размахивал яркими светлячками пламени зажигалок и рассыпающихся искрами бенгальских огней. Черное облегающее платьишко. И никаких бриллиантов.

- Listen to your heart! - пропела Марина в "микрофон", который изображал флакон туалетной воды, и упрямо взмахнула рукой. Решено - будем примерять! А прическа у нее как раз такая, чтобы шею подчеркивать. Пусть Игорь гордится своею спутницей!

В шкатулке она с удивлением увидела тяжелый серебряный браслет. Наверное, любой антиквар сделал бы "стойку" на такую вещь, - с первого же взгляда браслет вызывал мысли о рыцарях, замках и прекрасных дамах, томящихся в заколдованных башнях. Некоторое время она смотрела на серебряное чудо, почему-то не решаясь взять его в руки, и пыталась вспомнить, что же это за украшение такое появилось в старой маминой "сокровищнице". Или этот браслет был и раньше, а она просто забыла о нем?

Марина мотнула головой - забудешь такую вещь, как же! Вон лежит изящный золотой перстенек с ажурным обрамлением крупного рубина. Мама редко надевала его, потому что рубин казался ей чересчур большим. "Я с ним прямо, как графиня Монсоро! - шутливо ответила она однажды отцу. - К такому перстню полагается аналогичный кулон, между прочим. А сам по себе он выглядит слишком уж шикарным. Вроде бы даже и не по карману простому завучу!" Странно, но маленькая Маринка тогда мысленно согласилась с мамой. И не только кулон, а красивое, старинного покроя платье полагалось к этому перстеньку, вот! Папа тогда улыбнулся и ответил на манер Швейковской песенки:

Перстенек, что я дарил,

Вам носить неловко.

Что за черт! Почему?

Буду тем я перстеньком

Заряжать винтовку!

А мама рассмеялась и надела серебряное колечко с аметистом. Серебро она вообще любила больше, чем что-либо иное.

Вот и цепочки… серьги с теми же дорогими ее сердцу аметистами… и даже дешевенькая, но очень изысканная по форме "кооперативная" бижутерия, купленная в конце восьмидесятых. Мама тогда сказала, что уральские умельцы-кооператоры изготавливают эти серьги и кулоны из монеток. Гривенники, двугривенные, "пятнашки", полтинники… да и те же самые рубли с Лениным. Хорошие были сплавы, качественные. А уж формы действительно необычные. Авангард, да и только! Жаль, тускнеет со временем.