Рейнтри: Призраки

Менее минуты спустя Хоуп оказалась рядом. Она не стала помогать ему подняться на ноги, вместо этого опустилась возле него на песок.

— Ты меткий стрелок, — сказал он, обнимая ее одной рукой.

— Нечего так удивляться.

— Это облегчение, а не удивление.

Хоуп опустила голову на его непострадавшее плечо. Вдалеке послышался звук приближающихся сирен.

— Сегодня вечером в течение секунды, всего одной секунды, я подумала, что вижу призраков. — Она подвинулась ближе. — И это совершенно, чертовски не забавно.

— Да, не забавно.

— Я думала, мое сердце выскочит из груди.

Он погрузил пальцы в ее волосы.

— Ты не запаниковала.

— Нет. Я запаниковала только, когда обнаружила на своей шее амулет для зачатия младенцев, — поддразнила она. — Я позвонила, схватила свое оружие и вышла наружу как раз вовремя, чтобы увидеть, как она последовала за тобой на берег.

Ночь быстро вступала в свои права, но фонари на площадке Ханни достаточно хорошо освещали берег.

— Ты будешь хорошим напарником.

— Я все время пытаюсь сказать тебе об этом.

— Как только мы поженимся, шеф постарается разъединить нас. Досадные правила, вот и все.

— Правила созданы, чтобы их нарушать. Мы найдем выход. — Хоуп встала и протянула ему руку, когда медработники и два полицейских выбежали на берег. — Давай, Рейнтри. Пойдем внутрь и осмотрим плечо, прежде чем ты взорвешь оборудование медиков.

***

Полиция с врачами скорой помощи забрали тело Табби и взяли показания у соседей. Это оказалось нелегко, поскольку несколько молодых людей клялись, что видели, как перед взрывом из пальцев Гидеона выскочила молния. К счастью они были пьяны, и никто не придал их словам большого значения.

Хоуп все еще немного трясло. Она никогда не стреляла из оружия, какой бы неуправляемой ни становилась ситуация. Учебная практика, тренировки и тестирования, вот и все. Но когда она увидела, как Табби выстрелила в Гидеона, у нее не осталось выбора. Она не думала ни об Эмме, ни о браке, ни об особых способностях — или занятиях любовью в лунном свете.

Эта психопатка стреляла в ее напарника.

Все полицейские ушли, вечеринка Ханни закончилась. Хоуп заперла двери и втянула Гидеона в ванную, на ходу раздевая его. Она пробежалась пальцами над бинтом на его плече. Это была просто царапина. Он исцелит ее щекотанием молнии или волной электричества? Или оставит все как есть и позволит ране затянуться самостоятельно?

— Некоторые из тех ребят видели меня, не так ли? — спросил он беспечным голосом.

— Да. Я убедила их, что они слишком много выпили, чтобы ясно что-либо разглядеть, и кажется к тому времени, когда я закончила, они мне поверили.

— Ты очень убедительна.

— Спасибо.

Они были почти раздеты, когда она прислонилась к голой груди Гидеона и подняв лицо, заглянула в его глаза.

— У меня есть предписание допросить Фрэнка Стайлза в понедельник.

— Ты собираешься заставить его признаться?

Хоуп кивнула.

— Да. Ты внес свой вклад, теперь я внесу свой.

Она умела заставлять преступников признаваться. Они с Гидеоном сотрудничали недостаточно долго, чтобы он успел многое узнать о ней, но он еще выяснит. Достаточно скоро.

— Что делает тебя настолько хорошей при получении признаний? — поддразнил Гидеон, откидывая назад упавший ей на щеку локон волос. — Думаешь, только потому, что ты симпатичнее других детективов, плохие парни раскалываются для тебя?

— Нет. На самом деле я превосходный игрок в покер, Рейнтри. Я очень хорошо блефую, когда добываю признания. Ты дал мне достаточно информации, поэтому я смогу хорошо соврать и выманить из Стайлза признание.

— У бедного парня нет шансов.

— Да, ну, в общем, жизнь — не честная игра.

Гидеон держал ее, и она таяла в его руках. Было так хорошо чувствовать себя окутанной любовью, страстью и неожиданной нежностью. Она никогда не знала, что будет так хорошо иметь место для отдыха в конце дня и особенного человека, с которым можно полежать рядом.

— Я так волновалась за тебя, — призналась она. — Когда увидела, как Табби направила на тебя оружие и выстрелила, а ты упал…

— Я в порядке, — сказал Гидеон.

— Знаю, но… — Слова застряли в горле. С хорошим приходило плохое. Со счастьем — тревога.

Гидеон немного отклонил Хоуп назад и поцеловал в шею.

— Поскольку сейчас ты чувствуешь себя уязвимой, напарник, мы должны пересмотреть запрет секса на столе…

Воскресенье, 11:36

— По крайней мере, на сей раз, она не встала и не убежала от нас, — сказал патологоанатом, обходя прикрытое тело Табби.

Гидеон пытался убедить Хоуп остаться дома, но она настояла на том, чтобы сопровождать его. Ей не нравилось, что он ее так щепетильно охраняет, поэтому Гидеон собирался оставить затею столь тщательно наблюдать за ней.

Но он не намеривался начать делать это прямо сегодня.

— Ее убил выстрел в голову, — без эмоций сообщил патологоанатом. — Пуля, попавшая в грудь, не задела сердце, но застряла в позвоночнике. Она не убила бы ее. Но остановила бы.

Хоуп, которая до прошлой ночи никогда никого не убивала, немного побледнела. Это она оттянул курок и остановила Табби, она сделала то, что должна была сделать. Но ни она, ни Гидеон ни на йоту не чувствовали себя виноватыми. Табби была одним из самых злых людей, которых он когда-либо встречал, и не заслуживала места на этой земле.

— Что вы хотели мне показать? — спросил Гидеон. Он ненавидел это место. Он мог провести здесь многие годы и так и не найти способ отправить всех обитавших тут призраков в мирное место.

Патологоанатом с помощью ассистента открыл тело и аккуратно перекатил его.

— Я никогда не видел ничего похожего. Сначала я принял это за татуировку, но оказалось, это родинка. Я знаю, что некоторые родинки по форме могут напоминать что-то еще, но этот полумесяц на лопатке трупа абсолютно совершенен. И такого необычного цвета. Я подумал, это может быть полезно при ее идентификации.

Гидеон уставился на синюю родинку полумесяцем. Она была, как заметил патологоанатом, безупречной формы и цвета.

— О, дерьмо, — тихо выругался он.

— Что это значит? — спросила Хоуп.

Гидеон выбежал за дверь, вытаскивая свой сотовый, и Хоуп последовала за ним.

— Табби говорила они, — бормотал он. — И она боялась за свою жизнь, если не сможет убить меня. Конечно, она боялась. Она также хотела Экей. Она сказала об этом в квартире твоей матери.

— Рейнтри. — Хоуп последовала за ним вверх по лестнице. — О чем ты говоришь?

Он не смог получить сигнал, поэтому с проклятием убрал телефон, когда они вырвались из здания и вышли на свет.

— Ее зовут Табби Ансара. Мы думали, что они распались. Побеждены, бессильны и… черт возьми. Это все меняет.

В тот момент, когда он двинулся к углу здания в попытке получить приличный сигнал, зазвонил телефон. Вместо того, чтобы передать телефон Хоуп, как часто делал в прошлые дни, он ответил сам и получил кучу радиопомех.

Это был Данте. Гидеон не смог разобрать все слова, но он очень ясно услышал два самых важных.

Ансара.

Дом.

Гидеон повернулся к Хоуп. Он любил ее, и хотя ей не нравились его попытки защитить ее, он не втянет ее в центр наступающих событий. Он не хотел и не мог так поступить.

— Я должен отправиться домой. В дом Рейнтри.

Беспокойство ясно читалось на ее лице, отражаясь в блестящих синих глазах. Говорил ли он ей когда-нибудь, как любит ее глаза? Еще нет. Когда он вернется, то непременно расскажет об этом. Он так много хотел ей рассказать.

— Я еду с тобой, — настаивала она.

— Нет.

Ее глаза расширились.

— Что ты подразумеваешь под «нет»?

— В доме какие-то неприятности или скоро произойдут. — Неприятности невообразимого толка. Неприятности, которые она не сможет понять, если он попытается сейчас объяснить. — Я хочу, чтобы вы с Эммой были в безопасности.

— У меня есть оружие, — сказала она. — И я умею им пользоваться.