Приманка для хищника

— Хотела бы я, чтоб это сказали моей маме.

— Но, признаюсь, я всегда готовила себя к этому. А посмотри на меня теперь!

— У тебя всегда останутся твои друзья, детка.

— Знаю. — Она тепло мне улыбнулась. — Мне очень повезло с тобой, ты стоишь всех сокровищ мира. Но я не об этом, а о том, как хорошо иметь ко- го-то, с кем вместе идешь вечером спать и болтаешь, болтаешь, лежа на одной подушке. Понимаешь, теплый зад, к которому можно прижаться животом…

— А Элвис?

— Да, но он портит воздух еще чаще, чем Ричард. — Она мягко рассмеялась. — Не знаю, Белл, можешь назвать меня старомодной, но это то, чего я хочу.

— Старомодной? После того, что я увидела за последние недели? Ну нет.

— Считаешь, я вышла за рамки?

— Самую малость.

— Можешь считать это компенсацией за потерянное время, — предложила она. — Мы же говорили, что мне придется поцеловать пару лягушек.

— Но это не значило, что нужно становиться чемпионкой в этом виде спорта.

— Знаешь, если серьезно, я надеялась, что одна из лягушек действительно превратится во что- то чудесное… важное…

— Ты встретишь кого-нибудь, может, не сегодня…

— Может, не завтра… — Ники зевнула во весь рос

— Нет, правда. Ричард просто не понимал, как ему повезло и как много он потерял. Ты можешь чертовски много предложить своему избраннику. Ник. Ты веселая, теплая — если не считать ног. — умная, красивая. Ты наверняка встретишь своего принца.

Тихое посапывание заставило меня замолчать, я взглянула на Ники и увидела, что она уже спит, приоткрыв губы, а тушь прочертила на ее щеках узоры, словно капли дождя на стекле.

Правда ли то, что она сказала?

Я должна найти свою половинку?

И это то, ради чего мы живем?

Любовь.

Мне кажется, что любить — это открыть себя нараспашку. Чтобы твое сердце вывернули наизнанку, а чувства втоптали в грязь. Ты кому-то вверяешь свою душу, а разве это безопасно и мудро?

Кроме того, действительно ли я хочу составить с кем-то пару? И отчитываться перед кем-то за каждый шаг? Мне хватило этого, когда я жила с мамой.

Иногда, глядя, как Ники готовится к очередному вечернему выходу, я чувствую легкую зависть. Должно быть, здорово разодеться и пойти с кем- нибудь ужинать. Чтобы тебя кормили, поили и обожали.

Но что будет, когда романтика закончится и начнется обычная жизнь? Неужели страстные клятвы, ужины на двоих, прогулки под луной, веселье и смех могут иметь счастливое продолжение? Или прекрасная песня превратится в повседневную пытку?

Нет, любовь — это безумие. У меня и без того достаточно странная жизнь, чтобы добавлять в нее еще порцию сумасшествия.

Да к тому же единственный человек за последние десять лет, который мне более-менее понравился, — Эдди Феррар, а любые отношения с ним определенно будут безумием.

Аманда наверняка сделает из меня филе своим новым разделочным ножом.

Радует одно — я погибну от руки мастера своего дела.

Вечер вторника, полчаса до закрытия. К Дот пристают два припозднившихся клиента, каждый старается поглубже заглянуть в ее вырез; Сильв на кухне, скорее со скуки, чем от голода, сооружает мегасандвич, укладывая между половин разрезанного вдоль батона все виды снеди, которые обнаружились в холодильнике; я уже в пятый раз мою ту же пепельницу и мечтаю о горячем свидании с одеялом, телевизором и о корзине с едой, из которой Элвис не получит ни кусочка, даже если утопит меня в слюне.

Я смотрю на часы. Еще двадцать минут. Вот- вот придет Бен, и мы свободны! Здравствуй, город, вот и я!

Однако вместо Бена нас удостоил визитом Эдди собственной персоной, который выглядит совсем как обычный человек в джинсах и бледно- зеленой рубашке поло «Ральф Лоурен».

— Где Бен? — прошипела я Дот, когда Эдди кивнул нам и направился опустошать кассу.

— Прогуливает. Думаю, у него наконец-то свидание.

— Правда? А ему не очень-то везет с женщинами. Не понимаю почему — он просто прелесть.

— Он слишком милый. Мы. женщины, странно к этому относимся. Нас тянет к негодяям. Во всяком случае, меня точно. — Дот тяжело вздохнула. — Правда, не могу сказать, что сейчас у меня отбоя нет от поклонников. Последний раз обедом меня угощал Сильв, благослови его бог. Полагаю, мне пора забрать его с кухни, раз босс уже прибыл. Сегодня, — драматическим шепотом сообщила она, — мы собираемся зайти в пиццерию по дороге домой. Вот это жизнь, я понимаю!

Она порылась под стойкой и вытащила из-под стопки полотенец сумку.

— Эдди, мы ушли, хорошо?

— Конечно идите, пока.

Дот пошла оттаскивать Сильвию от холодильника, а Эдди повернулся ко мне.

— Останешься на стаканчик?

— Я с тобой не разговариваю, — ответила я. отворачиваясь.

— О женщины! — Он закатил глаза. — Что я натворил?

— Кроме того, что притворялся шовинистом? Саймон.

— Саймон? Ах да, страстный поклонник. А что с ним?

— Он прислал мне цветы!

— О боже, он прислал тебе цветы! Поверить не могу! Какая наглость! — Он воздел руки к небу. — Не пойму я тебя, Аннабел Льюис, женщины обычно жалуются, когда мужчины не присылают им цветы, а не наоборот.

— Зависит от того, кто именно присылает.

— Значит, цветы от Прилипалы Саймона не были приняты с благодарностью?

— Ты угадал.

Он пару секунд разглядывал меня, потом улыбнулся.

— Так ты останешься на рюмочку?

— Нет, у меня свидание. — С ведром крылышек в «КРС».

Его глаза сузились.

— Да и у меня все равно нет времени болтаться тут.

— Ах, вот как? — Я слегка оттаяла.

— Возможно, у меня тоже свидание.

— Надеюсь, это поинтереснее, чем коробки с едой и старый фильм.

Улыбка вернулась.

— Китайские закуски и просмотр «Бегущего по лезвию бритвы», — предложил он.

Я села на стул у стойки.

— Да, это не очень весело, можно и задержаться. Налей мне пива.

Почти весь следующий день я провалялась в постели.

Когда я проснулась, времени оставалось только на то, чтобы принять душ, перекусить и умчаться на работу. Я поплелась на кухню за соком. На холодильнике болталась записка от Ники.

Они с Амандой отправились в загул. Вне всякого сомнения, опять охотятся за Эдди, тралят бары в Сохо, а потом притащатся в «Лейзи Дейзи» и будут спотыкаться на танцполе в надежде, что он появится.

Так нечестно!

Я совсем не развлекаюсь.

Вчера после смены я провела остаток ночи в кустах у дома Эдди, поджидая ночных визитеров. Все утро я гонялась — безуспешно — за его безумным «порше» по шоссе М25, а теперь должна мгновенно одеться и отправиться обслуживать до раннего утра капризных посетителей.

Нет, этого не будет.

Мне нужна передышка.

Потому что больше никто обо мне не позаботится.

Я позвонила Бену, изобразив пациента тубдиспансера, и он посоветовал мне побольше спать, потом радостно (но, правда, с легким чувством вины) свернулась клубочком на диване с большой шоколадкой, пакетом чипсов со вкусом бекона, одеялом, бутылкой дешевого красного вина и древним слезливым фильмом. Еще я заказала по телефону большую пиццу с пепперони. острой говядиной и грибами.

Я смотрела как раз тот момент «Привидения», когда Патрик Суэйзи в последний раз целует плачущую Деми, слезы текли по моим щекам Ниагарским водопадом, и тут позвонили в дверь.

Пицца!

Я вскочила, запахнула свой потрепанный халат, утерла слезы, побежала в коридор и распахнула дверь, нащупывая в кармане двадцатку.

— Аннабел?

Я перестала рыться в карманах и подняла взгляд.

Эдди!

Я сглотнула, забыв, что у меня рот набит чипсами, и закашлялась.

—…Я просто хотел убедиться, что все в порядке. Бен сказал, что, судя по голосу, ты при смерти.

Да, все-таки нужно было становиться актрисой. Видимо, мой кашель и хрипение по телефону убедили Бена, что у меня последняя стадия чумы. Но сейчас я не играла. Острый край чипса впился мне в горло. Да, я мечтала о том, как меня обнимут крепкие мужские руки, но не думала, что первым близким контактом станет прием Хаймлиха [7]!