Наслаждение Маккензи (ЛП)

– Придется подождать. Ченс сказал, что неожиданно по всем направлениям развернулась бурная деятельность. Скоро что-то начнется.

Глава 13

В их распоряжении не осталось даже тридцати минут, как надеялся Зейн.

Раздался звонок, он поднял трубку и с кратким «Понял» сразу положил на рычаг. Потом подошел к Бэрри.

– Началось, – сказал он и поднял Бэрри со стула. – Ты перебираешься на другой этаж.

Зейн осторожно подталкивал жену, которая сопротивлялась давлению его руки и упиралась ногами в пол. Он остановился и развернул ее лицом к себе, а затем положил руку на ее живот.

– Ты должна идти, – произнес муж без капли эмоций.

Он уже перешел в «боевой режим»: бесстрастное лицо, ледяные глаза, отстраненное поведение.

Зейн прав. Ради ребенка ей надо уходить. Бэрри положила руку поверх его ладони.

– Ладно. У тебя есть пистолет для меня? На всякий случай.

Зейн немного подумал и направился в спальню к своему складному саквояжу. Оружие, которое он принес, оказалось компактным пятизарядным револьвером.

– Знаешь, как им пользоваться?

Бэрри сжала рукоятку и почувствовала гладкость дерева.

– Я стреляла по тарелочкам, но не из такого оружия. Ничего, разберусь.

– У него нет пустого патронника и нет предохранителя, – инструктировал Зейн, выводя ее из дверей люкса. – Нажми курок перед тем, как стрелять, или просто надави посильнее на спусковой крючок [22]. Ничего больше, прицелься и стреляй. Тридцать восьмой калибр, достаточно мощный, чтобы остановить человека. – Зейн рассказывал, а сам быстро шагал к лестнице. Открыв дверь, он стал подталкивать Бэрри вверх, эхо их шагов отражалось от бетонных стен. – Я собираюсь оставить тебя в пустом номере на двадцать третьем этаже. Никуда не выходи, пока я или Ченс не придем за тобой. Если дверь откроет кто-то другой – стреляй не раздумывая.

– Я не знаю, как выглядит Ченс, – вставила слово Бэрри.

­– Черные волосы, светло-карие глаза. Высокий. Такой красивый, что ты начнешь пускать слюни, как только его увидишь. Он говорит, что на него так все женщины реагируют.

Они добрались до двадцать третьего этажа и быстро пошли по коридору, звук шагов заглушила ковровая дорожка. В отличие от Зейна Бэрри немного запыхалась.

– Как ты узнаешь, что номер свободен? – уточнила Бэрри.

Зейн достал из кармана электронную карточку-ключ.

– Один из людей Ченса прошлым вечером снял номер и передал мне ключ во время ужина. На всякий случай.

У мужа всегда был запасной план. На всякий случай. Могла бы и сама догадаться.

Зейн открыл дверь номера 2334 и подтолкнул Бэрри вперед, но сам не вошел.

– Запрись, накинь цепочку и сиди тихо, – сказал он, развернулся и стремительно зашагал в сторону лестничной клетки. Бэрри стояла в дверном проеме и смотрела мужу вслед. Он остановился и оглянулся через плечо:

– Жду, когда ты закроешься на замок, – мягко напомнил он.

Она отошла на шаг назад, заперла дверь и накинула цепочку. Стоя посреди чистой безмолвной комнаты, Бэрри начала медленно разваливаться на кусочки.

Как выдержать такое? Зейн опять ради нее пошел на опасное дело, а она не может к нему присоединиться. Не может быть рядом, не может прикрыть его спину. Из-за растущего в ней ребенка, ее препроводили в безопасное место, а любимый муж снова оказался под пулями.

Бэрри села на пол, обхватила руками живот и начала покачиваться взад и вперед. Она тихонько плакала, слезы катились по щекам. В этот раз страх за Зейна стал еще сильнее. Никогда в жизни она так не боялась: ни когда оказалась в руках похитителей, ни когда ранили Зейна. По крайней мере, раньше можно было посмотреть на него, дотронуться, даже помочь.

Теперь она ничего не могла сделать.

Резкий глубокий звук, который напоминал раскат грома, заставил ее вздрогнуть. Только это был не гром, на небе не оказалось ни облачка. Она спрятала лицо между согнутых коленей и заплакала еще сильнее. Выстрелы. Еще выстрелы. Некоторые звучали высоко, некоторые напоминали гулкий кашель. Снова удар грома и за ним несколько очередей.

И тишина.

Бэрри взяла себя в руки, встала, отошла в дальний угол комнаты и села на пол за кроватью. Она уперлась в стену спиной, согнула колени и направила револьвер в сторону двери. Руки не дрожали. Совершенно непонятно, как кто-то, кроме Зейна и Ченса, может узнать, где она спряталась, но спорить на деньги она бы не рискнула. Бэрри не понимала, что все это значит, и кто ее враги. Вот разве что Мак Прюет.

Время ползло еле-еле. У Бэрри не было на руке часов, а дисплей радио-будильника смотрел в другую сторону. Она не могла встать и посмотреть на часы. Просто сидела с револьвером в руках и ждала, жизнь уходила из нее по капле с каждой минутой неизвестности.

Зейн не возвращался. В сердце зародилось отчаяние, которое разрасталось все больше, пока не заполнило грудь. Тяжесть не давала дышать. Сердцебиение замедлилось до тяжелого, болезненного ритма. Зейн! Если мог, он бы пришел. Опять ранен. Пуля. Она не могла даже мысленно произнести слово «смерть», но оно кружило в груди рядом с сердцем. Как она сможет дальше жить?

Раздался короткий стук в дверь.

– Бэрри? – кто-то мягко произнес утомленным, но таким знакомым голосом. – Это Арт Сандефер. Все закончилось. Мак арестован, теперь можно выходить.

Предполагалось, что только Зейн и Ченс знают о втором номере. Зейн сказал, что нужно стрелять в любого другого человека, который откроет дверь. Но она давно знает Арта, знает и уважает и мужчину, и его работу. Если Мак Прюет вел грязную игру, то кто другой занимался бы расследованием? Только его начальник. Тогда присутствие Арта имеет смысл. Ручка двери заходила ходуном.

– Бэрри?

Она начала подниматься, чтобы впустить его, но снова села. Нет, Арт – не Зейн и не Ченс. Если она потеряла Зейна, то, по крайней мере, должна следовать его последним указаниям. Он заботится о ее безопасности и заслуживает большего доверия, чем кто-либо другой, включая отца. Бэрри не доверяла Арту Сандеферу так, как доверяла Зейну.

Совершенно неожиданно раздался негромкий кашляющий звук, замок взорвался, Арт выдавил дверь и вошел в номер, держа в руках пистолет с толстым глушителем на конце ствола. Их глаза встретились. Он смотрел на нее утомленным, умным и очень циничным взглядом. Бэрри все поняла. И нажала на спусковой крючок.

Зейн опоздал всего на несколько секунд. Прогремел выстрел. Бэрри! Арт сидел рядом с открытой дверью, прижимая руку к груди. Его глаза остекленели. Зейн выбил оружие из протянутой руки раненного, перешагнул через него и чуть ли не бегом пересек комнату, где забилась в угол Бэрри – в лице ни кровинки, потерянный взгляд ушедшего в себя человека. Паника ударила Зейну в голову, но беглый взгляд не обнаружил раны. Она выглядела невредимой.

Зейн присел на корточки рядом с женой и нежно отвел волосы, упавшие на ее лицо.

– Дорогая, ты в порядке? – ласково спросил он. – Все закончилось.

Бэрри не ответила. Тогда он опустился на пол и посадил ее себе на колени, крепко обнимая и согревая теплом своего тела, не переставая нашептывать что-то успокаивающее. Зейн почувствовал тяжелое и пугающе медленное биение ее сердца, прижал ее еще крепче и спрятал лицо в рыжем облаке густых волос.

– Как она? – спросил Ченс, тоже перешагивая через Арта Сандефера и приближаясь к брату и новой невестке. В комнату заходили все новые люди, кто-то занялся раненым. Среди них оказался Мак Прюет, который тяжелым проницательным взглядом посмотрел на своего бывшего начальника.

– С ней все будет хорошо, – поднимая голову, тихим голосом ответил Зейн. – Она стреляла в Сандефера.

Братья понимающе переглянулись. Первый раз всегда самый трудный. При хорошем уходе и капельке удачи Сандефер может выжить, но в памяти Бэрри навсегда останется этот выстрел.