Намерение любить - сильнее любых препятствий (СИ)

- Давайте ваш укол. Так и быть.

Последнее что я почувствовала, было легкое касание Тамаза моих губ.

*Спустя четыре месяца*

- Ну, наконец-то меня признали здоровой. Так надоело, что все трясутся надо мной. Теперь можно делать все, что угодно. - Проговорила я, садясь в машину. Макс, за рулем, только хмыкнул.

- Ты еще не совсем здорова.

- Осталось только восстановить пальцы. Но они уже неплохо меня слушаются. Так что я здорова и не перечь.

- Зря ты так. Тебе же приятно, когда один не безизвесный человек ухаживает за тобой и всячески печется о тебе.

- Когда ухаживает нравиться. А вот когда трясется над каждым моим шагом, бесит.

- Да ладно тебе. Он же переживает. Боится, как бы снова чего не случилось с тобой. Это ему простительно. После того, что он пережил твою смерть, можно ему простить такое.

- Согласна, можно. Вот поэтому тихо скриплю зубами, но молчу.

Когда Тамаз забрал меня из больницы домой, он рассказал мне о том, что изначально думал, что я мертва. Это были самые худшие часы в его жизни. Я даже слушать не могла о его эмоциях и переживаниях. А он все это пережил. Я не представляю как. Он собирался готовиться к моим похоронам. Я, наверное, умерла бы уже от одной мысли, что мне придется похоронить смысл моей жизни и самой остаться в живых. Тамаз признался, что хотел пустить себе пулю, как только похоронит меня. От его слов я чуть не задохнулась.

- Никогда, слышишь, никогда, больше не смей думать о таком, чтобы со мной не случилось. Ты должен жить при любых обстоятельствах. Пообещай, что никогда больше не станешь принимать такое решение, - кричала я, захлебываясь слезами.

- Я не могу тебе этого пообещать. Ты сама можешь представить, как ты будешь жить, если меня не станет?

Я не могла ответить на такой вопрос. Ответ был очевиден, но я не хотела говорить его Тамазу, потому что это бы означало мое согласие на то, что если меня не станет, он тоже не будет жить. А этого я позволить не могла. Если бы мне сказали, что Тамаз мертв, я бы постаралась собрать в себе все силы и увидеть его тело. Но после этого я не прожила бы и минуты. Я бы тут же выстрелила в себя. Мне не жить без него. И он все понял. Он понял, что я бы поступила точно так же и произнес:

- Давай не будем больше об этом говорить? Никогда. Хорошо? Это больная тема для нас обоих, так что незачем ее затрагивать. Да и вообще нечего задумываться о том, что кто-то из нас в скором времени умрет. Согласна?

Я не ответила, просто кивнула и обняла его со всей силой, на которую была способна в тот момент.

Тамаз был самой лучшей сиделкой. Он даже не позволял мне есть самой, хотя правая рука была здорова и я вполне могла бы самостоятельно питаться. Тамаз вывозил меня в лес, и мы подолгу гуляли. Либо просто сажал меня на качели во дворе и мы, обнявшись, могли несколько часов вот так сидеть, даже не разговаривая, просто медленно раскачиваясь. Тамаз знал, как я не люблю инвалидное кресло. Оно меня пугало и вселяло страх, что я могу навсегда в нем остаться. Поэтому по дому он носил меня на руках. Никому не позволял этого делать. Сам мыл меня, не принимая помощи от нашей домработницы, которая каждый раз ее предлагала. При этом в его глазах было неописуемое желание. Он безумно хотел меня. Но я не могла себе представить, что буду лежать просто бревном. Тамаз и на это бы согласился, но я не смогла бы так. Не смогла бы не отвечать на его ласки, потому что принять какую-нибудь позу, кроме лежания на спине, было очень неудобно и причиняло боль. Поэтому у нас было уже, слишком затянувшееся ожидание. Я думала о том, что Тамаз возможно завел любовницу. Но, ни в коем случае не обвиняла его в этом. Я была уверена в нем. Это бы не считалось изменой. И однажды я постаралась ему намекнуть на это. Но Тамаз взорвался:

- Лиза, никогда больше не смей о таком думать. Мне не нужны эти дешевые шлюхи. Я хочу только тебя. И пардон стоит у меня только на тебя. В конце концов, ты унижаешь меня такими разговорами. Я не бык осименитель. Мне не нужен секс просто ради секса. Я привык с тобой получать от него не только физическое, но и моральное удовольствие. А такое я могу получить только с тобой. И я не собираюсь растрачивать свой запал на кого-то. Я лучше на тебе потом оторвусь.

С тех пор я больше не пыталась об этом заговаривать. В конце концов, я сказала ему, что не против, а дальше пусть сам поступает, как хочет.

***

И вот сегодня возвращаясь от врача, я поняла, что готова. Да и терпеть, больше не выносимо. Я просто изнывала каждый раз, когда Тамаз заходя в нашу спальню, начинал медленно раздеваться. У него было безупречное тело. Широкие плечи, накаченные руки, божественный торс. А задница у него была просто волшебной. И когда этот совершенный мужчина ложился рядом со мной, я начинала метаться по постели, чуть не крича, как кошка. Иногда, было совсем не выносимо, и я сбегала из спальни. Тамаз только тихо надо мной посмеивался.

И вот сегодня я решила устроить ему все по высшему разряду. Макс вез меня в лучший салон нижнего белья. Потом я собиралась поехать к моему парикмахеру и привести в нормальный вид свою прическу. Из-за травмы головы мне пришлось лишиться приличного клока волос. И теперь я была вынуждена постоянно носить шапочки даже дома.

В салоне я выбрала умопомрачающий наряд. Тамаз обожает такие. Особенно на мне.

Мой парикмахер, Эдик, сделал все в лучшем виде. Нарастил, где было возможно волосы, немного изменил мне прическу, перекрасил волосы, и шрам на голове стал невиден. Затем сделал мне яркий макияж. Оглядев себя в зеркале, я, осталась очень довольна. Из отражения на меня смотрела жгучая брюнетка с ярко подведенными глазами черным цветом. В целом выглядела я устрашающе, но в хорошем смысле. Черные волосы с длинной прямой челкой идеально дополнял цвет глаз. С такой подводкой они выглядели абсолютно черными.

С сияющей улыбкой я выпорхнула на улицу, где около машины меня ждал Макс. Взглянув на меня, он пошатнулся, а потом хотел перекреститься. Рука уже начала выводить крест, но Макс вовремя ее отдернул. Потом злобно сплюнул и сел за руль. Я засмеялась и тоже села в машину. Макс принципиально со мной не разговаривал.

- Макс, ну в чем дело? Ты даже не сказал ничего о моем новом образе. Тебе не понравилось?

- А мне и не должно нравиться. Пусть Тамаз тебя такую созерцает и любуется. А мне не зачем.

- Значит, тебе не понравилось.

- А что мне могло понравиться? Что ты окончательно превратила себя в ведьму? Одни глаза чего стоили, теперь еще и волосы черными сделала. Натуральная ведьма, - шипел Макс.

- Да ладно тебе. Мне нравиться.

- Ну, выглядишь ты теперь очень эффектно. Мимо тебя не пройдешь.

- Вот видишь, ты уже привыкаешь, и тебе начинает нравиться. Ну, скажи, классно ведь.

- Нормально, - буркнул он.

Я засмеялась и закурила.

Ехали мы с Максом теперь в ресторан Тамаза. Я хотела устроить романтический ужин. И помочь мне в этом мог только повар Тамаза. Он был волшебником в японской кухне.

Обговорив с ним меню, я неожиданно решила подняться к Тамазу в кабинет. Его хаммер я видела на стоянке, так что он точно тут. Наверняка в своем кабинете. Поднявшись, я увидела, что секретарши нет на месте. За мной неотступно следовал Макс. Потом я услышала голоса и увидела, что дверь кабинета приоткрыта. Сделав знак Максу, чтобы он не производил шума, я на цыпочках подошла к двери так, чтобы меня не было видно. И услышала интересную речь. Говорил Тамаз.

- И чтобы я никогда больше тебя здесь не видел. Кто тебе вообще сказал, что ко мне на работу можно устроиться подобным образом? У меня работают профессионалы, а не проститутки. Тем более я женат. Пошла вон отсюда. И если еще, хоть раз, даже мельком или случайно я тебя увижу, башку оторву. Все, вон отсюда.

Я решила зайти в кабинет. Тамаз сидел на диване, вальяжно раскинувшись. Перед ним была рюмка коньяка. Сам он курил сигарету. Рубашка на нем была почти полностью расстегнута. А около его ног на коленях сидела абсолютно голая девица, сжимая в руках вещи.