Тени старого дома

II

Может ли женщина, верящая в бессмертие души, обрести счастье с еретиком? Я сочла бы этот вопрос смешным, если бы не увидела их обоих в действии. Их дискуссия прояснила ситуацию; они спорили, но, по крайней мере, разговаривали друг с другом. Они разговаривали всю дорогу домой. Я не смогла бы вставить и слово, даже если бы захотела.

Предположения Роджера были очень соблазнительны. Я люблю умозаключения, когда все составные части тщательно притерты друг к другу. Даже такие мельчайшие подробности, как, например, поведение животных. Естественно, они чувствовали себя уютно с повелительницей диких животных. И для нее, покровительствующей размножению и спариванию животных всех видов, было бы более чем желательно успокоить своего бессознательного почитателя подходящей парой.

Этим можно было бы объяснить даже мое внезапно появившееся влечение к Кевину.

Мне нравились соображения Роджера. Не потому, что они были более разумными по сравнению с призраками Би, а потому, что звучали более научно. Мы, гуманитарии, всегда неравнодушны к научному подходу.

Думая об этих вещах, я вела машину и не обращала внимания на разговоры, доносившиеся с заднего сиденья, пока Роджер не толкнул меня.

– Итак, что вы думаете?

– О чем?

– О том, чтобы рассказать Кевину о некоторых из наших открытий. Вы не слушали?

– Кевин поклоняется богине-матери, – сказала я. – Поведение его дикое, распущенное, вредное для здоровья. – Поймав сердитый взгляд Роджера в зеркальце, я добавила: – Черт возьми! Как бы я поступила? На мой взгляд, стоит держать его от всего этого подальше. У меня не может быть уверенности, когда я засовываю руку в расщелину, что меня не укусит змея.

– Мы согласны, – ответил Роджер. – Однако мы должны взять под контроль его комнату, особенно ночью. Я буду устанавливать камеру и магнитофон, если меня не будет на месте в час ведьм.

– Да, конечно, магнитофон, – согласилась я. – Это будет объективный свидетель. Какого дьявола вы не подумали об этом раньше, Роджер?

– Меня осенило только сейчас, – признался Роджер.

III

Кевин сидел в библиотеке и был так сильно поглощен книгой, что не слышал, как я вошла. Животные были рядом с ним. Белла – на своем любимом месте у его ног, Эми растянулась на коврике, кошки лежали вокруг на почтительном расстоянии друг от друга. Пора было их кормить. Они ждали, когда он встанет, чтобы сбежаться к нему, издавая нетерпеливые звуки. После лекции Роджера эта сцена представлялась почти геральдической – животные в мирном святилище Хозяйки, молодой жрец, погруженный в размышления, но готовый к службе.

Я вынуждена была издать звук, исходящий из глубины гортани. Кевин поднял глаза.

– А, это ты. Как тебе...

– Нет, – сказала я. – Я имею в виду... извини меня, я кое-что забыла.

Мне потребовалось время, чтобы найти Роджера. Наконец я нашла его на полу в часовне, где он заглядывал под лавки с фонарем в руках.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала я, пытаясь отдышаться.

– Хорошо, – Роджер сделал изысканный жест в сторону одной из скамеек.

Я отступила назад.

– Не здесь. Давайте выйдем на воздух.

Мы нашли скамейку в саду. Утренняя дымка брезжила на небесном фоне.

– Что случилось? – спросил Роджер. – Вы чем-то обеспокоены?

Я прижала ладони к голове.

– Это не кажется мне таким нереальным. Я только что видела Кевина. Вокруг него сидели животные. Роджер, в той древней религии, о которой вы рассказывали, богиня, кажется, имела двойника мужского рода.

Я вынуждена была выслушать пылкую речь о теперешней невежественной, необразованной молодежи.

– Даже вы должны были слышать об Осирисе, – говорил он, – одном из умирающих богов, чье воскрешение символизировало приход нового урожая. Его брак с Матерью...

– Была такая книга, – перебила я. – «Король должен умереть».

– Да, правильно. Это была составная часть некоторых культов. Король представлял собой умирающего бога. Его кровь оплодотворяла почву. Его правление определяло судьбу людей. Мюррей считала, что повелитель ведьм – проявление ожившей древней веры. Ему приходилось периодически приносить жертвы, чтобы быть уверенным...

– А Кевин, – спросила я. – Что вы скажете о Кевине?

У Роджера расширились глаза.

– Бог мой, вы думаете...

– Вы тоже предполагали это. Разве вы не помните этого аспекта старой доброй религии? Следовательно, без всяких сомнений, ваша сумасшедшая идея верна.

– Подождите минуту, помолчите. Дайте мне подумать. – Роджер погрузился в раздумья, на лице его нарастала улыбка.

– Теперь у меня есть собственные соображения на этот счет, – сказала я.

– Вы крайне заинтересовали меня, – промолвил Роджер. – Продолжайте.

– Что, если древняя религия все еще имеет силу здесь, в окрестностях? В университете есть два пристанища «колдунов»; люди увлекаются черной магией и культами судьбы главным образом из-за чувственных удовольствий, но иногда из-за нынешнего скептицизма, толкающего их на поиски объекта веры. Кевин жил здесь один недели две до того, как я приехала. Времени более чем достаточно, чтобы войти с ним в контакт и обратить в свою веру. Они могли использовать наркотики. – Я представила себе Кевина, ласкающего свою невидимую возлюбленную, блаженного, со светящимися глазами. – Наркотики и гипноз, – продолжала я, все более обретая уверенность. – Черт возьми, Роджер, если бы вы искали бога в образе мужчины, вы не нашли бы лучшего типажа, чем Кевин. Что, если все это имеет реалистическое объяснение и явления, которые мы наблюдаем, являются фокусами людей?

– Хм. – Роджер почесал в затылке. – Признаться, вы поражаете меня, Энн. Я не стану спрашивать, как можно устроить такое явление. Я прочел достаточно о трюках лжеспиритуалистов, чтобы знать, что все в принципе возможно. Но у меня остается один вопрос. Они? Кто они, Бога ради? Вы не можете ввести новый персонаж подобным способом. Злодей должен быть тем, кого мы знаем, кто имеет доступ в дом.

– Но есть масса людей, которых мы знаем недостаточно хорошо, – спорила я. – Что вы можете сказать о докторе Гарсте? Врач, имеет доступ к наркотикам. Его пухленькая племянница вполне могла бы принять участие в заговоре. Она принадлежит к тому типу людей, на которых легко повлиять с помощью черной магии. Даже Дебби... Все правильно, вы улыбаетесь! Вы не можете сбрасывать со счетов людей только потому, что они глупы и напоминают персонажей мыльных опер.

– Я не улыбался, я сделал гримасу. Мне хорошо известен тот факт, что среди самых изощренных убийц всех времен, совершивших массу убийств, встречаются и миловидные пожилые дамы, и невыразительные мужчины. Но я не могу представить Гарста в качестве вдохновителя этого дела. Он слишком прямолинеен, черт возьми. Я не удивился бы, если бы узнал, что у него есть тайные порочные замыслы, но я сомневаюсь, что они настолько оригинальны, как вы думаете.

– Есть другие возможности.

– Ага, – сказал вкрадчиво Роджер. – Мне было очень интересно, выступите ли вы с таким заявлением. Человек, склонный к исследованиям древностей, с нездоровым интересом к экстравагантным культам, тот, кто целеустремленно искал знакомства с вами и сумел вползти в ваш дом.

– В смысле? – Я изумленно взглянула на него. – Вы? Ваши аргументы разумны, Роджер, однако я подумала не о вас. Я подумала об отце Стивене.

– Стив? – на мгновение его лицо сделалось удивленным. Затем он откинулся назад и разразился хохотом, после чего я поднялась, чтобы уйти. Роджер поймал меня за запястье и снова усадил на скамью.

– Подождите, – сказал он, переведя дыхание. – Извините, но я ничего не мог с собой поделать.

– Я не вижу ничего смешного.

– Вы правы, – Роджер взял себя в руки. – Ситуация не смешная, но представить себе Стива в козлиной шкуре и с рогами, служащего черную мессу... Вы не знаете его.

– Не исключено, что и вы тоже.