Гончие псы Гавриила

– Простите, – заговорил второй мужчина. Я совсем про него забыла и очень удивилась, а он поставил на стол стакан пива и встал. – Я случайно услышал. Если вам действительно очень нужно в Бейрут, но есть какие-то трудности, я собираюсь ехать в ту сторону и могу вас подвезти.

– Спасибо, конечно… – Я немного растерялась, но управляющий немедленно вмешался с явным облегчением и удовольствием.

– Конечно, это будет прекрасно! Восхитительная идея! Может быть, я вас познакомлю? Это мистер Ловелл, мадмуазель. Боюсь, что не знаю вашего имени.

– Мэнсел. Мисс Мэнсел. Как поживаете, мистер Ловелл?

– Как поживаете? – Английский культурный голос. Ниже среднего роста, примерно сорок лет, загорелое до по-арабски оливкового цвета лицо, темные волосы, редеющие над высоким лбом. Хорошо одет, в светло-серый костюм и шелковую рубашку. Темные очки в тяжелой оправе. Что-то в нем было знакомое, и я подумала, что встречала его раньше. Как только эта мысль мелькнула в моей голове, он ее подтвердил.

– Между прочим, мы встречались, хотя и не знакомились, но, полагаю, вы меня не помните.

– Боюсь, что нет, но есть ощущение, что мы встречались. Где?

– В Дамаске на прошлой неделе. Это было в среду или четверг. Да, в четверг утром. Вы были с группой. Я говорил с гидом, а вы, все леди, смотрели на ковры. А потом ему пришлось вмешаться в небольшой международный инцидент, и мы обменялись несколькими словами, пока он продолжался. Не помните, наверное? Но скажите, та могучая леди в конце концов согласилась расстаться с туфлями?

Я рассмеялась.

– А, вот что вы называете международным инцидентом. Да, и даже призналась, что и она бы не согласилась, чтобы вся толпа ходила по ее коврам в уличных туфлях. Смешная была сцена, да? Мне и показалось, что у вас знакомый голое. Значит так это и было.

– Вы сегодня сами по себе?

– Да, не хочется рассказывать, но причина моих одиноких безмашинных блужданий достаточно сложна. Вы правда направляетесь прямо в Бейрут?

– Определенно. – Он показал ухоженной рукой на машину у края дороги ниже стены сада. Теперь я увидела, что это черный «Рено», а за рулем сидит неподвижный невозмутимый араб в белом. – Если я как-то могу быть полезен, буду восхищен. Я собирался выехать через несколько минут. Конечно, если хотите задержаться и посмотреть город, можете найти такси попозже, а мистер Найяр, возможно, сумеет помочь. В любой другой день я бы с удовольствием показал все сам, но так получилось, что у меня дело в городе, которое невозможно отложить, поэтому еду сразу.

– Это просто замечательно, и я с удовольствием поеду с вами. Я уже видела Баальбек, была здесь с группой в пятницу, но в любом случае горю желанием попасть в город как можно скорее.

– Тогда отправляемся?

Управляющий проводил нас к машине, араб открыл заднюю дверь, мистер Ловелл посадил меня внутрь, что-то сказал водителю по-арабски и устроился рядом со мной. Мы попрощались с управляющим, и машина тронулась, быстро и мастерски пронзила узкие улицы и еще увеличила скорость на дороге в Бейрут. Через несколько минут промелькнули последние дома в садах. В окно лился свежий прохладный воздух. Я благодарно откинулась назад.

– После автобуса это рай. Когда-нибудь ездили на местном автобусе?

Он засмеялся.

– Нет, Аллах миловал.

– Надо мне было вам посоветовать держаться от меня подальше, пока я не приняла ванну.

– Придется рискнуть. Где вы остановились в Бейруте?

– В «Фениции». Но не беспокойтесь, я найду такси от любого места, где вы решите меня высадить.

– Никакого беспокойства, мы будем проезжать мимо.

– Все равно спасибо. Но, между прочим, мне нужно заехать сначала на улицу Бадаро. Не знаю где это, может, подскажете?

– Да, конечно. Это даже проще, совсем по пути. Улица Бадаро выходит на эту дорогу прямо перед национальным музеем. Элементарно могу вас завезти.

– Спасибо большое.

Его голос не выражал любопытства. Он быстро взглянул на меня, непонятно с каким выражением по причине черных очков, когда я упомянула улицу Бадаро. Я подумала, что он наверняка знает, что там находится Surete Generale, но или ему все равно, или он слишком хорошо воспитан, чтобы задавать вопросы о моих делах. Он просто спросил:

– Что случилось с вашей группой?

– Я от них оторвалась не сегодня. Оказалась в таком диком состоянии и брошена на вашу милость просто потому, что у меня нет нормальной визы, а машина укатила… То есть возникли причины послать водителя в Дамаск, из-за этого приходится самой добираться до Бейрута. Группа уехала уже в субботу и, в некотором смысле, в этом и корень всех несчастий.

Я коротко объяснила, что случилось с моей визой.

– Понятно. Но это необыкновенно странная ситуация. Полагаю, придется доставать новую визу? Очевидно, на улице Бадаро вам понадобилось Surete?

– Да. – Я не смогла удержаться и беспокойно посмотрела на часы. – Случайно не знаете, как они работают?

Он ответил не сразу, сначала посмотрел на собственные часы, потом наклонился вперед и сказал что-то водителю на арабском. Большая машина плавно увеличила скорость. Мистер Ловелл улыбнулся мне.

– Вы должны успеть. В любом случае я, вероятно, смогу вам помочь. Не волнуйтесь.

– Вы? То есть у вас там есть знакомые?

– Можно сказать и так. Я понимаю, как произошла ошибка, никто в ней не виноват, и будет совсем легко получить новую визу. Боюсь, придется заплатить, подождать, пока они заполнят одну или две формы в трех экземплярах, но этим все и ограничится. Поэтому расслабьтесь до того момента, как мы туда попадем. Могу обещать, что все обойдется. А если хотите, могу зайти туда с вами и помочь через все пройти.

– Ой, вы правда можете… Я имею в виду, что у вас есть время? Это ужасно было бы хорошо! – Я обнаружила, что от восхищения почти бормочу.

– Это совсем не трудно, – сказал он очень мягко. – Курите?

– Ну, иногда… Спасибо, сейчас, наверное, хочу. Они у вас турецкие?

– Лучший сирийский табак. Попробуйте.

Я согласилась, и он дал мне прикурить. Водитель, который за все это время не произнес ни слова, уже курил. Мистер Ловелл зажег сигарету и себе. И зажигалка, и портсигар оказались у него золотыми. Чехлы на сиденьях из очень дорогого шелка с намеренно грубой, очень красивой поверхностью. Важная персона и очень уверен в себе. Я начала думать, что, похоже, случайно нашла «полезный контакт» в Бейруте, о котором говорила папе. Во всяком случае, вроде можно было перестать волноваться о Surete и визе.

Он молчал, наполовину отвернулся и смотрел в окно. Какое-то время мы курили в тишине, большая машина равномерно неслась на юго-запад, поднялась в горы, потом поехала вниз по направлению к Бейруту. Я решила расслабиться и перестать размышлять. Пусть это будет разрыв во времени, отдых перед следующим рывком, который облегчит приятный и компетентный мистер Ловелл.

Только начав расслабляться, я поняла до какой степени у меня были напряжены нервы, как бессмысленно и бесполезно я мучила себя порождениями собственного воображения. Что-то я дала почувствовать и Хамиду, а он все преувеличил, и в результате пришлось одной со всем разбираться… Ну что же, этим я и занята… А тем временем машина плыла, как по волнам, горячие лучи солнца врывались в окна, ветерок сдувал серый пепел с сигареты и уносил дым, как голубую нейлоновую вуаль, я попыталась поднять ленивую руку, чтобы отбросить вуаль от глаз, но рука упала на колени ладонью вверх, я откинулась назад и окончательно растеклась по сиденью.

Мой компаньон, казалось, расслабился, как и я, отвернулся и смотрел на крутые склоны гор, зелень леса и сияние бегущей воды. За рекой по склону поднимались золотые и зеленые террасы полей, еще выше что-то темно-золотое, а потом серый снег. Тополя летели вдоль дороги, как телеграфные столбы, раскидывали кружева на фоне голубого жаркого неба. Неожиданно мистер Ловелл снял темные очки, вытянул шею, приложил ладонь к бровям, воскликнул:

– Боже мой!