Стриптиз в кино

— Извинения принимаются, мистер Коццоне, — улыбнулась я. — Мы все иногда теряем контроль над собой.

Однако мой взгляд, как и его, говорил совсем иное: что я с удовольствием оторвала бы ему его дурацкую преступную башку.

И все мы при этом любезно скалились, прямо тройка закадычных друзей.

Паки резко отодвинул стул, поднялся и направился к выходу. Его охранники подвинулись еще на пару шагов ближе к нам, и ощущение беды у меня усилилось. Теперь, когда он отошел от нашего столика, чего им стоило сотворить что-то со мной и с Фрэнсисом и умчаться на другом автомобиле, который, вполне возможно, где-нибудь неподалеку на всякий пожарный случай?

Впрочем, я не особенно волновалась, так как вспомнила, что моя верная спецкоманда, уже зарекомендовавшая себя не далее как вчера вечером, зря времени тоже наверняка не теряет…

И действительно, в отдалении послышались звуки автомобильных сирен, они приближались, и вот на дорожку, ведущую к ресторану “У Эрни”, ворвалась санитарная машина, вслед за ней пожарная и три полицейских, загородив все въезды и выезды. Выскочив из машины, санитары кинулись на веранду ресторана, за ними несколько дюжих пожарных и пара полицейских. Все это выглядело как проверка готовности объединенных санитарно-пожарно-полицейских сил Панама-Сити к любым нештатным ситуациям. Иначе говоря, как спецтренировка.

Впечатление было такое, что эти ребята хорошо знали, куда спешат и как выглядит тот, кто им нужен, потому что женщина из машины “скорой помощи” почти сразу определила местонахождение Паки Коццоне и подошла к нему.

— Пожалуйста, присядьте, сэр, — сказала она. — Это бывает, не волнуйтесь. Мы позаботимся о вас.

Паки выглядел как загнанный зверь, он ничего не понимал, как, впрочем, и все остальные. На него жалко было смотреть.

— О чем вы говорите? — пронзительно вскрикнул он. — В чем дело? Со мной все в порядке.

— Сэр, — сказала женщина, — мы все хотим для вас только хорошего. Если вы присядете и позволите медсестре обследовать вас, мы сразу же поедем туда, где вы отдохнете и вам будет хорошо.

— Мне и так хорошо! — взвизгнул Паки. — Вы что, сбрендили тут совсем? У меня машина, и меня ждут люди.

— Это прекрасно, сэр, доктор Слейбек предупредила нас, что вы будете именно так говорить, но лучше, если вы поедете с нами в больницу.

— Говорю вам, со мной все в порядке! — завопил Паки. — Это вы психари! Дайте пройти!

Невысокий полицейский оказался женщиной, да еще блондинкой. Однако руки у нее были мощнее, чем шея у Арнольда Шварценеггера. Она загородила дорогу Паки и мелодичным голосом спросила:

— Сэр, вы пойдете с нами спокойно или будете возражать?

— Я ни хрена с вами не пойду! — ответил Паки. — Освободите дорогу! Мне нужно срочно ехать в аэропорт и возвращаться в Нью-Йорк!

Блондинка обворожительно улыбнулась.

— Тогда, боюсь, придется по-другому, — проворковала она.

Все произошло в одно мгновение: Паки рванулся вперед, блондинка сделала какое-то неуловимое движение, и он сначала опустился на колени, а потом повалился на пол и замер. Бедный Паки.

Блондинка скосила на меня глаза и сказала с сожалением в голосе:

— Очень неприятно, что пришлось так поступить, особенно в общественном месте, но такой я получила приказ. Больной очень опасен. У него комплекс террориста-подрывника и убийцы. Такое заключение дала доктор Слейбек из Таллахасси. Но возможно, вы знаете об этом?

Я не представляла себе, что на это ответить, однако Фрэнсис пришел на помощь.

— Да, — сказал он, — мы поняли, он здорово того, и заподозрили, что, может, удрал из психушки. Поэтому старались не волновать, чтобы хуже не было. Конечно, таких надо держать в больнице. Дай Бог, вылечится и не будет про Нью-Йорк вспоминать. Я слышал, люди говорили, он был школьным сторожем где-то здесь, неподалеку.

Я чуть не рассмеялась, но вовремя прикусила щеку. Оказывается, мой брат не только гениальный актер, но и гениальный шутник. А что же будет с Паки, подумала я. Прокатится с ветерком до Таллахасси, это часа полтора, и там дежурный врач рявкнет, что никакого Коццоне знать не знает и не заказывал его доставку, а эти идиоты в Панама-Сити что-то, как всегда, перепутали.

Пока же я увидела, как мафиози усадили в полицейскую машину, которая рванула с места, за ней санитарная, и замыкал кортеж черный седан с затемненными стеклами. А потом я увидела старый-престарый “плимут”, из которого мне махала рукой Рейдин, рядом с ней сидела Пат. Старушки давали понять, что отбывают восвояси и мы скоро встретимся.

— Ну, — сказала я, оборачиваясь к Лосю-младшему, — рабочий день окончен.

— Да, — ответил он, оставляя на столике еще одну двадцатку. — Надеюсь, можно отправиться домой и отдохнуть. Я ведь для этого и приехал.

Я не стала его разочаровывать. Пусть пока думает, что с такой сестрой, как Кьяра, ему удастся отдохнуть. Но уж, во всяком случае, большую кружку отцовского кьянти он от меня получит.

Заслужил.

Глава 26

Когда мы с Фрэнсисом въехали в наш район, мои верные соратницы были уже на месте — точнее, в моем трейлере — и, судя по звону посуды, готовились к тому, чтобы отметить что-то: не то просто приезд Фрэнсиса, не то нашу общую маленькую победу. Кофе был сварен, кувшин отцовского кьянти стоял посреди кухонного стола, в руках у Пат была колода карт. Она ведь — я не говорила? — заядлая картежница.

— Доктор Слейбек принимает сегодня? — спросила я. — У меня расстройство желудка.

Рейдин скромно улыбнулась. То же сделала Флафи, сидевшая у нее на коленях.

— Дорогие мои, — сказала Рейдин, обращаясь ко мне и к Фрэнсису, — вам надо знать, что к настоящему времени я изучила нашу медицинскую систему на все сто процентов.

— Похоже на то, Рейдин, — ответила я, — но, когда мы разрабатывали план операции, ты собиралась натравить на них полицию, а вовсе не санитаров и пожарных.

Рейдин рассмеялась с некоторой горечью. Вообще, к моей радости, она была сегодня в прекрасной форме — никаких воспоминаний о вчерашнем ужасе, никаких следов безумия.

— Надо же знать нашу полицию! — сказала она. — Бумажные души! Хотят все проверить и перепроверить — кто ты такая и правда ли, что ты именно та, за кого себя выдаешь… Ну и так далее. — Она вдруг задумалась. — А может, это правильно? Иначе мы такое друг на друга наговорим и напишем!

Пат и Фрэнсис в этот момент уже потянулись к отцовскому кувшину — у Пат лицо было спокойное: она достаточно хорошо знала Рейдин, а у брата — встревоженное: видимо, опасался последствий того, что натворила эта странная женщина. Хотя до конца еще не понял, что же все-таки произошло и каким образом ей это удалось…

— А что было дальше? — спросил он у Рейдин после того, как мы чокнулись и осушили по первому бокалу кьянти.

— Хотите знать? — с готовностью откликнулась та. — Все очень просто. Я послала им факс с моей старой историей болезни. Только стерла свое имя и поставила другое, сами знаете какое. Хотя я его тогда еще не знала, поэтому нацарапала что-то непонятное. Ведь у всех врачей такой жуткий почерк, верно? Зато сообщила, где этот псих будет, в какое время и с кем потребовал встречи — со знаменитой артисткой, чей портрет видел на афише. Иначе грозил всех взорвать и перестрелять.

— И в полиции так просто купились? — не удержался Фрэнсис. — Поверили?

Сейчас он уже не был похож на Лося-младшего, многоопытного гангстера, мафиози и киллера в одном лице, а скорее напоминал зрителя телебоевика, которому не терпится узнать, что будет дальше и кто же, в конце концов, убийца.

Рейдин продолжала, но перед этим мы выпили еще по стаканчику.

— Я сообщила номер телефона, по которому они могут позвонить в больницу, откуда удрал больной, и получить подтверждение. А потом звякнула своей старой знакомой Берне Слейбек из этой больницы и сказала, как она должна ответить, если будет звонок из полиции.

Этого добропорядочный Фрэнсис уже не мог вынести.