Тень сомнения

– Он не может запретить мне выйти замуж за Харли.

– К сожалению, может, дорогая, – возразила Доминик. Ее лицо выглядело усталым и вдруг показалось дочерям постаревшим.

– Чушь собачья! Вы как хотите, а я ему не позволю указывать мне, что можно делать, а что нет! – Тесса с грохотом оттолкнула стул и выбежала из столовой.

– Я беспокоюсь о ней, – вздохнула Доминик. – Она такая импульсивная! А ты, – она подалась вперед и накрыла руку Клер своими длинными холеными пальцами в кольцах, – не должна так сильно влюбляться. Это неразумно.

– Почему? – спросила Клер. Вид у нее был подавленный.

– Мужчин всегда надо держать на некотором расстоянии. Не отдавать им всю себя. На всякий случай.

– На какой случай? Что может случиться?

– На тот случай, если мужчина, в которого ты влюблена, не ответит тебе взаимностью.

– Но Харли любит меня! – воскликнула Клер, поднимаясь из-за стола. – Почему мне никто не верит?

Она тоже поспешно вышла из столовой, но Миранда успела заметить в ее взгляде сомнение и тревогу.

– О боже, – вздохнула Доминик, когда они с Мирандой остались одни. Звуки скрипки, исполнявшей какую-то классическую мелодию, доносились из скрытых динамиков, снимая напряжение, повисшее в комнате. – Вот тебе урок, Ранда. – Доминик печально улыбнулась. – Надеюсь, с тобой мне нет нужды обсуждать подобные вещи?

– Нет, мама, такой нужды нет, – ответила Миранда, прекрасно понимая, что лжет.

– Что ж, настанет день, когда какой-нибудь молодой человек заденет твое сердце, и вот тогда будь начеку.

– Так получилось у тебя с папой?

Лицо Доминик превратилось в маску скорби. Она опять бросила взгляд на стеклянную дверь, ведущую на заднее крыльцо, где ее муж курил сигару.

– Нет, – призналась она. – Наверное, я никогда его не любила. Но я выросла в бедности, а твой отец был богат, и я решила, что для меня это единственный выход. Я забеременела.

– Нарочно?! – шепотом ужаснулась Миранда. Доминик пожала плечами:

– Я сделала то, чего от меня ожидали, и ни разу об этом не пожалела. Ну... если не считать случаев вроде сегодняшнего. Я просто не понимаю, почему наша семья не может тихо и мирно поужинать без скандала.

– Ты рехнулся, черт бы тебя побрал! Совсем спятил! – Уэстон швырнул кий на бильярдный стол, на котором гонял шары в одиночку, пока Харли не спустился в подвальный этаж со своей безумной новостью. – Ты не можешь сейчас ни на ком жениться!

– Почему нет?

Уэстон прислонился к краю бильярдного стола и посмотрел на брата таким взглядом, словно Харли был самым настоящим, взятым на учет психопатом.

– А как же Кендалл? Нужно сначала разобраться с ней!

– С Кендалл все кончено.

Уэстон выглянул в коридор и заметил тень, скользнувшую по стене на лестнице. Пейдж. Черт бы побрал эту девчонку! Вечно всюду сует свой нос, что-то вынюхивает, собирает сплетни. Не в первый раз Уэстон спросил себя, как он может состоять в родстве с этим беспозвоночным кретином Харли и чокнутой уродиной-сестрицей. По его мнению, Пейдж явно нуждалась в услугах психоаналитика.

Оглянувшись, Уэстон увидел, что Харли нервно подбрасывает бильярдный шар. Что ж, пусть понервничает, ему это только на пользу. Этот кусок студня вечно попадает в переделки, только на сей раз он еще не знает, как глубоко увяз. Ну ничего, долго ждать ему не придется. Вскоре Кендалл прибудет с благой вестью и сообщит, что ему предстоит стать папочкой (хотя на самом деле – дядюшкой). Если все пойдет по плану.

– Кендалл, похоже, считает, что вы все еще связаны, – заметил Уэстон.

– С чего бы это?

– Судя по всему, ты никак не можешь вылезти из ее трусов.

Уэстон глазам своим не поверил, но Харли действительно смутился и покраснел, как девчонка. Вот козел!

– Я с ней давно уже не встречаюсь.

– Отлично. В таком случае ты можешь жениться на Клер Холланд, и жизнь твоя будет прекрасна. Правда, отец лишит тебя наследства, и колледжа тебе больше не видать. Тебе придется устроиться автомехаником, или официантом, или рабочим на заводе – если, конечно, ты справишься с такой работой. Зато ты сможешь снять прелестную двухкомнатную квартирку в каком-нибудь бедном районе Портленда или Сиэтла. Ведь с милым рай и в шалаше! А что касается Клер, ей тоже придется работать. Секретаршей или регистратором в гостинице, о нет, ей это не подходит! Может, она будет объезжать лошадей или давать уроки верховой езды? И тогда все будет отлично. Идеально!

– Все будет не так!

– Именно так, Харли. У нее тоже не будет денег, как и у тебя. Ведь твоя машина записана на отца. Полагаю, ты еще не успел сообщить ему радостную новость?

– Когда он вернется в город...

Пронзительно задребезжал телефон, и тень на лестнице метнулась вверх. Отлично. Пейдж каким-то непостижимым образом умела выбить Уэстона из колеи. Как у нее это получалось, он понять не мог. Девчонка-недомерок, но до чего же ушлая!

– Думаешь, он тебя обнимет и поздравит с женитьбой на одной из дочерей своего заклятого врага? Ну, разумеется, Харли!

– Тебе звонят, Уэстон! – крикнула сверху Пейдж. – Это Кристи.

– Черт побери!

Харли хватило наглости ухмыльнуться.

– По крайней мере, я не трахаюсь с индейской девкой просто шутки ради. Бьюсь об заклад, ее братец не в восторге от того, что ты сделал ее своей наложницей. А может, он не в курсе? Может, его надо просветить? Джек Сонгберд не из тех, с кем приятно встретиться на узкой дорожке.

– Я же сказала: тебе звонит Кристи! – Голос у Пейдж был пронзительный, как звук циркулярной пилы.

– Скажи ей, что меня дома нет! – заорал в ответ Уэстон.

С громким топотом Пейдж спустилась по лестнице в подвал.

– Я уже сказала ей, что ты здесь играешь в бильярд.

– Черт бы тебя побрал, Пейдж. Не могла придумать что-нибудь поумнее? – Уэстон подошел к бару, жалея, что заранее не догадался налить себе чего-нибудь покрепче, и снял трубку отводного аппарата. – Слушай, Кристи, я сейчас занят. Перезвоню позже.

– Погоди минутку. Джек сегодня приходил на работу? У Уэстона засосало под ложечкой.

– Он опоздал.

– Но он там был?

– Ага. Пока я его не уволил к чертям собачьим.

– Ты... Что ты сделал?

– Он уволен. Твой брат был худшим работником у нас в сортировочном цеху, Кристи. Я его уволил.

– Но ты не мог...

В ее голосе звучала такая горечь, что что-то дрогнуло даже в его очерствевшей душе. Да, Кристи напоминала вирус, проникающий прямо в кровь; от нее невозможно было избавиться. Уэстон сомневался, что когда-нибудь сумеет окончательно с ней порвать.

– Тем не менее я это сделал. Если не веришь, спроси его.

– Я бы спросила, но он еще не вернулся домой.

– Так поищи его в местной пивной. Скорее всего, твой братец топит свои горести в водке.

– Ты подонок, – бесстрастно отчеканила она.

– Я никогда этого не скрывал.

Перед тем как повесить трубку, Кристи пробормотала что-то на языке индейцев чинук. Была у нее такая привычка, неизменно выводившая Уэстона из себя. Ему было неприятно слушать тарабарщину, и, хотя Кристал, скорее всего, просто выругала его, подобрала какой-то индейский эквивалент «подонка», у него возникло тревожное ощущение, что она произнесла заклинание и навела на него порчу. Конечно, он во все эти индейские заклятия и прочую чушь не верил, но по коже у него поползли мурашки, когда он повесил трубку.

– Бунт в гареме? – насмешливо осведомился Харли.

– Не умничай! – буркнул в ответ Уэстон.

Не станет он портить себе кровь из-за шуточек своего брата, выходок ненормальной сестрицы и проклятий индейской шлюхи. В конце концов, он не кто-нибудь, а Уэстон Таггерт и может делать все, что пожелает, черт возьми!

Глава 9

Опять его старик напился. В который раз.

Казалось бы, невелика новость, но в этот вечер Кейн готов был на куски его разорвать. Он и сам не понимал, что с ним творится, но с тех самых пор, как Джек рассказал ему о помолвке Клер Холланд и Харли Таггерта, Кейн буквально напрашивался на драку. Он просто умирал от желания врезать кулаком по стене, по стволу какого-нибудь дерева или по самодовольной роже Таггерта. Не обязательно в таком порядке.