Мелодия Бесконечности. Первый аккорд (СИ)

Прислонившись к остывшим камням в дальнем углу подземелья, пристальным взглядом холодных серых глаз, за ними наблюдала одинокая персона, и никому в мире не ведомо было, какими титаническими усилиями приходилось сдерживать себя, чтобы не вмешаться сейчас же:

- Марико, так всё-таки, это ты? - прошептали бледные губы, словно, в его устах имя это прозвучало богохульством, - Только теперь у тебя другое имя. Маргарита... Оно тебе идеально подходит. Спустя столетия, я снова нашел, что так долго искал во тьме миров и веков, но, я не могу ни чем тебе помочь, и я ненавижу себя за это - здесь и сейчас. Ты снова будешь со мной, даже, если для этого мне придётся уничтожить твой мир и разрушить Небесный град.

- Не стоит мараться о него, милая, - за её спиной поднялся Джон - слабый, не в состоянии устоять, одной рукой он держался за стену, другой - вытер кровь и грязь с лица:

- Должен тебя разочаровать, Охотник, но, я ещё жив, и мне ещё хватит сил защитить тех, кем я дорожу, - он силился выдавить улыбку, вместо которой вышел оскал, и недобро сверкнул глазами, - Так смотри же, и смотри внимательнее - кого ты недооценил. Ты испытал моё терпение.

Джон был прекрасен как никогда, приняв Облик и обретя Атрибуты: в алой шёлковой рубашке, вышитой золотом и драгоценными камнями, подпоясанный широким расшитым красным поясом, превосходно оттенявшей его смуглую кожу, в облегающих красных кожаных штанах, подчёркивавших его фигуру, и красных сафьяновых сапогах до колен. Его локоны, подобно чёрным змеям, обвивали шею и спускались по плечам. В его глазах была бесконечная тьма. Недаром он выбрал своим цветом красный - повседневный и торжественный, святой и дьявольский, обыденный и величественный, траурный и праздничный, цвет огня и цвет крови, цвет самой жизни и цвет самой смерти. Это была пугающая красота.

Алый шелковый аркан обхватил шею ракшаса, который, как он ни силился - не мог ослабить. Задыхаясь, побежденный темный асассин опустился на колени, и, встретив взгляд соперника, словно заглянул в глаза своей погибели...

- Ну, что же ты медлишь? - из последних сил просипел демон, - Только, запомни, что придут и другие. Вы и представить себе не можете, за какими из миллионов обличий будут скрываться.

Не замеченная никем, в глубине пещеры за ними продолжала сосредоточенно следить неподвижная фигура в сером плаще:

- Ну, же, убей его, - юноша снял капюшон, и длинные волнистые волосы цвета лаванды рассыпались по плечам, он напряженно прищурил глаза: и эти узнаваемые черты бледного лица, и такие же узкие глаза серого цвета, высокий рост и худощавость, которыми так характерно отличался он сам - всё в облике ракшаса указывало на того единственного, кого он ненавидел и винил во всех своих страданиях, винил за то, что оставил его совсем одного, и кто был ему отцом, единой родной душой во всем мире, и от кого он унаследовал свою силу, - Твой гнев силён, Дхармараджа, так дай ему волю, сделай, что должен, и дай мне повод пронзить твоё горячее сердце. Хотя, нет... Это было бы слишком просто. Ты будешь молить о смерти.

- Нет! - придя в себя, будто после транса, вроде не она сама только что готова была уничтожить демона, Маргарита почти повисла на плече Джона, подняв на него заплаканное лицо, - Мой Жан - не убийца!

В груди сильно закололо, Джон осел и обхватил голову руками, его глаза стали прежними:

- Прочь с глаз моих! - резко бросил он ракшасу, - И остальным расскажи, кто посмеет сунуться, с кем им придётся иметь дело.

Сильный порыв ветра - и только алая петля аркана медленно спланировала на пол в том месте, где стоял ракшас.

- А ты недооценил этих смертных, отец. Впрочем, как и я. Только, выиграть битву - ещё не означает, выиграть войну. Спасибо, что дал увидеть твою силу и твою слабость, Дхармараджа - наше одно проклятие на двоих, - и лишь еле уловимое колебание воздуха да эхо тихих звуков флейты, могли служить доказательством присутствия тут существа ещё секунду назад.

- Ну, что, все целы? - слабо усмехнулся Джон, всё ещё держась за стену, - Спасибо вам, друзья мои!

- А сделали мы его! Сделали! - победно улыбнулась Даниэлла. 

- Теперь можно и домой возвращаться - и даже не по частям, - расплылась в улыбке Джастина, прильнув к плечу Дэна.

- Если бы своими глазами не увидела, то никогда бы не поверила. Matka Boska! Moje gratulacje nam wszystkim! (Матерь Божья! Мои всем поздравления! пол.) - всплеснула руками Ева в объятиях Питера.

- Спасибо, дорогие мои! - Маргарита бросилась обнимать и целовать друзей. Её примеру последовали и остальные, радостно заключая друг друга в объятия.

Джон крепче обнял Маргариту, так, что мог слышать частое биение её сердца, и заглянул в её пленительные глаза:

- Девочка моя, напугал я тебя, да? - виновато улыбнулся он,- Моя невероятно храбрая девочка. Львица моя, ты была ослепительна. Ma fille forte et tendre. (Сильная и нежная фр.) Прекрасная роза - обольстившийся фасадом беззащитности, рискует уколоться о шипы. Ты - самое лучшее, что было в моей жизни, ты - гораздо больше, чем я того стою.

Вдруг, Маргарита изменилась в лице - только теперь она поняла весь смысл и осознала значение всего произошедшего:

- О, нет! Во что же ты нас втянул? Господи, только не это, - обреченно пробормотала она и сильно зажмурилась: казалось, откроет снова глаза, и вернётся нормальная жизнь,- Я не хочу жить такой жизнью.

Джон попытался снова обнять Маргариту, но она резко оттолкнула его:

- Не трогай меня! А нас кто-нибудь спросил, хотим ли мы вечно сражаться? Или это - такая мелочь, не стоящая внимания? Ты же всё знал, правда? А ещё другом назывался. Иуда! Скорпион! - не в силах контролировать своих слез, не в силах усмирить обжигающую пустоту внутри. И чувствовала себя обманутой и преданной. Что ещё он скрыл, о чем ещё умолчал? Она ведь полностью доверилась ему. И боль пронзила до основания, и не хотелось даже думать о том, что и все чувства его могли быть лишь игрой.

- Высказалась? А теперь извинись, - неожиданно серьёзным тоном произнёс Джек, - Тебе не стыдно? Что будет потом, неизвестно, а сейчас он спас наши жизни и готов был положить свою - за нас, за тебя. Так, такова твоя благодарность? - потом доктор перевел осуждающий взгляд на смуглое лицо Джона, - А ты? Ты не открыл им правды. Определись, сначала, сам - насколько ты в них веришь. И если веришь, то доверяй до конца.

- Прости, Жан... Я, действительно, не должна была так с тобой разговаривать... - смутилась Маргарита.

Джон взял её, почти детскую, руку:

- Да знаешь ли ты, дитя, что я бы всё отдал, чтобы оградить вас от этого? - с горечью в голосе ответил парень, - И кто это говорит - ты, Марго? От этого мне ещё больнее. Но, я, правда, виноват перед вами - я подвёл вас. Да, я чувствовал, не мог не чувствовать. Я...я не успел сказать вам. Конечно, это слабое оправдание. Прости меня, - он приложил её руку к своим губам, - Вы должны были сами справиться, перебороть страх и освободить тайные силы, что дремали в вас. Но я не смог не прийти вам на помощь - такой уж я есть.

- Дурак! Дурак! Какой же ты дурак, - и вот она уже всхлипывала, колотя своими кулачками по его груди, - А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я же так волновалась. Однажды я уже потеряла Алессио - я ведь не переживу подобное снова.

- Ну, милая моя, со мной не так-то легко справиться, так что, так просто ты от меня не отделаешься, - довольная улыбка отразилась на лице Джона.

Маргарита вытерла глаза и посмотрела на него:

- Интересно, что во мне тебя так покорило - моя кукольная физиономия или частые обмороки, которыми так славились дамы в эпоху ренессанса?

- Глупышка моя, - он нежно поцеловал её.

Джон щёлкнул пальцем и на ладони у него появился кинжал с искусно инкрустированной серебряной рукоятью:

- Эту вещь я когда-то сделал своими руками - возьми его, и знай, что я приму смерть лишь из твоих рук. Если я когда-нибудь причиню тебе боль, то и мне самому будет невыносимо жить.