Мир полон разведенных женщин

Буч осклабился.

– Потому-то фильм и пользовался таким успехом, душка моя.

– Эй, – воскликнул Джексон, – а ты не думал больше о том, чтобы записать пластинку?

– Я петь не умею… – возразил Буч.

– А Ли Марвин может? А Рекс Харрисон? А Телли Савалас? Что ты думаешь, Майк? Неплохая идея, а? Буч Кауфман на пластинке «Хэмптон». Не хочешь ли предложить ему сейчас контракт?

– Прошлым вечером ты был с моей женой, – спокойно заметил Майк.

– Пардон? – отозвался Буч, не уверенный, правильно ли он расслышал.

– Ты был с моей женой, – повторил Майк.

Тишина нависла над столом. Буч отчаянно пытался припомнить имена тех двух девиц, с которыми он оказался в постели вчера вечером. Напрасно, он их имен даже не спрашивал.

– Я был? – сказал наконец Буч, и улыбка у него получилась ломаной.

– Клео – моя жена, – холодно произнес Майк.

– О, Клео! – воскликнул Буч. – Да, прекрасная дама. Она пишет обо мне статью для «Имиджа».

– Я знаю, – коротко сказал Майк, – она мне все об этом рассказала.

– Это чудесно, – нервно пробормотал Буч. Много ли Клео наговорила своему мужу? – Она удивительный человек. Вы давно женаты?

– Четыре года, – коротко ответил Майк, – она разве тебе не сказала?

– Не. Ну, ты ведь знаешь, как это бывает у нас, актеров, всегда говорим только о самих себе. Я никогда никаких ЛИЧНЫХ разговоров с Клео не имел. Эй, Джексон, я могу позаимствовать твою подружку на танец?

– Конечно, – согласился Джексон. Лори радостно выскочила из-за стола, и они с Бучем ушли.

– Чего это ты ревнивого мужа изобразил? – поинтересовалась Эрика с улыбкой удивления.

– Я не ревнив, – сказал Майк, – я просто хотел, чтобы этот пляжный хер знал свое место.

– Какое место?

– Не имеет значения. Ладно, хватит об этом.

– Вы с женой разошлись?

– Нет, не разошлись.

– Вы просто идете каждый своим путем.

– Нет, не идем. Клео устала, она спит, вот поэтому я и без нее сегодня вечером.

– А мне-то что?

Майк повел плечами. У него внутри все еще кипело от злости – за ухмылку на лице Буча. Конечно же, Клео никогда бы ничего с ним делать не стала – он знал это наверняка. Но мерзавец этот все же, наверное, пытался. Любой мужик попытался бы с Клео.

– Если ты хочешь заниматься любовью со мной, – сказала Эрика, – что тогда плохого в том, что твоя жена занялась бы любовью с другим мужиком? Все по справедливости, не так ли?

Майк обдал ее уничтожительным взглядом.

– То, что делаю я, это я. Клео другая. Ей вовсе не интересно связываться с проходящими жеребцами. У нее есть я.

– Какое самомнение! Майк осклабился.

– Зови это самомнением, если хочешь, но Клео не станет дешевить, она – класс.

– О Боже, – воскликнула Эрика, – какой же ты в душе своей стародум.

– Знаешь что?

– Что?

– На полу в гримерной ты – прелесть, но вот когда ты сидишь за столом и глупо рассуждаешь о том, о чем не имеешь никакого понятия, ты дерьмо.

Поскольку Буч увел Лори танцевать, Джон завел серьезный разговор с Джексоном. Маффин, улучив момент, шепнула на ухо Марти:

– Все готово.

– Здорово! – заявил он. – Все просто опупеют от этого.

– Я не знаю, – захихикала Маффин. Она сжала ему коленку, и пальцы ее поползли вверх.

– Осторожней, – предупредил Марти, – ты же знаешь, что со мной от этого может случиться.

– Положи салфетку на колени, – прошептала Маффин. Он так и сделал, рука Маффин скользнула под салфетку и ухватила его за набухший член, скрытый атласом. Тот костюм, в котором он был на сцене, Марти сменил на синие сатиновые брюки и рубашку в тон.

Маффин ковырялась.

– Не могу найти молнию, – бормотала она.

– Ее и нет – простонал Марти. Маффин захихикала:

– А. как же ты писаешь? Марти приглушил голос:

– Снимаю брюки.

– Так глупо! – воскликнула Маффин.

– Что глупо? – заинтересовался Джон, внезапно услышав их разговор.

– Да ничего, – рука Маффин потихоньку выбралась из-под салфетки.

– Мне кажется, что сразу после съемок на Барбадосе, мы сможем направиться в Нью-Йорк, – сказал Джон. – У Джексона есть на твой счет некоторые идеи, которые могут сработать.

– Великолепно! – ответила Маффин. – Разве это не великолепно, Марти? – И они оба рассмеялись.

Джон нахмурился. Он терпеть не мог Маффин, когда она бывала в таком глупом ребяческом настроении.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Клео проснулась рано. Чувствовала себя отдохнувшей, более цепкой и более способной справляться с чем угодно. Она заказала в номер кофе, сок, яйца всмятку и, умяв все это, села и написала статью о Дэниэле Онеле.

Четыре статьи сделаны, осталась еще только одна, и тогда ее миссия будет полностью завершена, и она сможет заняться всем, чем пожелает.

Она позвонила на коммутатор и сказала, что теперь ее телефон можно вновь включить. Позвонила и попросила, чтобы ей прислали секретаршу перепечатать текст.

Телефон зазвонил, как только она положила трубку. Как ни удивительно, это была ее мать, непревзойденная Стелла.

– Мы не видим тебя, дорогуша, – объявила Стелла. Никай вернулся из Афин, и мы подумали, что неплохо было бы устроить небольшой ужин.

– Это будет чудесно, – солгала Клео. – Когда ты это хочешь сделать?

– Сегодня вечером, дорогуша. Около восьми. Надень что-нибудь поприятнее.

Вновь зазвонил телефон. Это был Майк. Он был сух.

– Я звоню по поводу встречи, которую ты мне обещала.

– Но я обещала до того, как я поговорила по душам с ТВОЕЙ подружкой Джинни.

– Ну, перестань, Клео, нам надо поговорить.

– Зачем?

– Ну, – Майк не мог подобрать слов, – я хотел бы объяснить…

Клео вымученно засмеялась.

– Объяснить? Что объяснить-то?

– Ты знаешь, о чем речь. О том, что ты слышала.

– А о том, что я видела?

– Никто не совершенен.

– Я не ищу совершенства, я ищу правды и, говоря откровенно, Майк, я не уверена, что ты тот человек, который мне правду даст.

– Я могу дать ее тебе, детка, ты ЗНАЕШЬ, что я могу ее тебе дать.

– Ладно, Майк. Это очень грустно. С тобой всегда все сводится к сексу и ко всяким похотливым недоразумениям.

Наступила долгая пауза, и потом Майк сказал:

– Ты нужна мне, Клео. Я не могу без тебя.

– Ты мог, пока я не появилась.

– Ты бываешь просто сукой.

– Мне тоже об этом говорили.

И опять – пауза. Майк, наконец, прервал ее, сказав:

– Я о многом думал, Клео. Я думал, что, может, нам вернуться к самому началу.

– К началу, Майк?

– Начать по-новой. С самого начала.

– Несколько поздновато для этого.

– Никогда не бывает слишком поздно, – в отчаянии взывал он. – Мы можем делать все то, чего ты всегда хотела. Может, стать семьей.

– Извини меня, но все уже не так, как было.

– Мы можем сделать так, как было.

– Не со мной, Майк, не со мной.

Он повесил трубку, и Клео вздохнула. Все кончится на мрачной ноте.

Какой смысл давать ему болтать всю эту ложь и оправдания? Для них обоих это будет болезненно. Пусть лучше считает ее сукой, она тогда перекладывает на себя его вину, и ему от этого станет легче.

Опять зазвонил телефон.

– Клео, это – Шеп Стоун. Помоги-ка мне избавиться от твоей подруги. Она создает мне массу проблем, она сдвинутая как не знаю, кто, полный сумасброд.

– О ком это ты?

– О твоей подруге, Доминик. Она просто сумасшедшая баба. Она обвиняет меня, Шепа Стоуна, в том, что я украл ее кольцо с бриллиантом.

– Украл?

– Ты прекрасно все расслышала. Послушай, я хочу тебе рассказать все, как было, может, ты поможешь мне разобраться. Это очень срочно. Мы могли бы пообедать вместе?

– Думаю, что да, – с неохотой согласилась Клео.

– Я подъеду за тобой через двадцать минут.

Боже, еще одна проблема свалилась на нее. Что происходит? Но пока она успела добраться до ванной, чтобы причесаться и наложить макияж, телефон опять зазвонил. После этого звонка она должна сказать операторам, чтобы больше никого с ней не соединяли. Уже становится просто смешно.