Волшебное зеркало

— Их эквивалент?

— Акции, облигации, депозитные чеки, что-то в этом роде.

Мэгги кивнула, затем сказала медленно:

— Мерлин, должно быть, нашел что-то, но, даже если и нашел, то как узнал, что его находка является свидетельством чьей-то вины? Если ты находишь нечто, спрятанное в твоем фургоне, ты автоматически решишь, что это было украдено. А если это так, если ты честный человек, то ты пойдешь прямо к владельцу цирка и скажешь ему: ха, посмотри-ка, что я нашел?

— Ты уверена, что Балтазар чист?

— Чист, дядя Сайрус проверил его.

— Имя твоего дядюшки слишком часто возникает в связи с этим делом, — мягко заметил Гедеон.

Мэгги слабо улыбнулась.

— У него свой способ узнавать вещи. Но у меня закралось подозрение, что он прекрасно знает, кто убил Мерлина.

— Тогда зачем, ради всего святого, он втянул тебя в это дело?

— У него свои цели. Может быть, потому что он не может найти доказательства и знает, что я из кожи вон вылезу, чтобы раскопать их. А может быть… — ее голос вдруг сник, когда она посмотрела на Гедеона, а глаза широко раскрылись.

— Может быть, что?

Она начала смеяться.

— Если он сделал… А я-то ничего не подозревала обо всем этом.

— Мэгги, о чем ты говоришь?

Наконец, посерьезнев, она откашлялась и сказала:

— Я думаю, что мы с тобой были подставлены.

— Твоим дядей?

— Ага. Я видела, как он работает, он, и в самом деле, изумляет. И он делает это уже так давно, сколько я себя помню. Мой отец непрестанно повторял, что если бы дядя Сайрус нашел другое применение своим талантам, то смог бы управлять миром.

Гедеон сделал шаг и сел рядом с ней на кровать.

— Дорогая, о чем ты говоришь? Какие таланты?

— Талант знакомить людей. О, не просто представить их друг другу, это легко. Дядя Сайрус устраивает все так, что два абсолютно ни о чем не подозревающих человека оказываются рядом в совершенно точно выбранный момент. Если необходимо, он вмешивается, чтобы устранить некоторые препятствующие, случайно возникающие проблемы, но я знаю некоторых людей, они никогда не видели его и понятия не имели о его вмешательстве и тем не менее были обязаны ему своим счастьем.

Через мгновение Гедеон сказал:

— Несколько дней назад я, наверное, сказал бы, что ты дурачишь меня. Но теперь я хочу допустить, что это не так. Только откуда он мог знать, что Балтазар будет убит и оставит мне цирк? Ведь именно поэтому я появился здесь.

Внезапный огонек веселья загорелся в ее живых глазах.

— Гедеон, я удивляюсь твоему простодушию. Забодан носорогом? Это самая сумасшедшая вещь, которую мне приходилось слышать.

— Ты вытягиваешь из меня все нервы, — сказал он, в глазах его загорелся ответный огонек.

Она хихикнула.

— Ну ладно, так вот. Я подумала, что все это сфабриковано сразу же, как только мы получили извещение от адвокатов. Я пришла к выводу, что дядя Сайрус купил у Балтазара цирк и сказал, чтобы тот попросил меня стать его менеджером, прежде чем уйти со сцены. Это позволило мне войти сюда, и каждый принял меня.

— Тогда зачем подстраивать мое появление здесь? О Господи! Для того, чтобы свести нас с тобой?

— Это именно так и выглядит. Мне следовало догадаться раньше.

— Это выглядит очень тщательно подстроенным.

Мэгги кивнула.

— Совершенно верно. Его планы всегда реализуются. Скажи мне, тебе не случалось получить в наследство черный кадиллак 1958 года выпуска?

— Нет, у меня даже не было такого желания.

— Это окончательно все подтверждает. Балтазар очень даже жив и, возможно, загорает на солнце на каком-нибудь из островов. Если верить кэрни, которые знали Балтазара значительно дольше, чем я, он любил эту машину, как собственное дитя. Никто не может убедить меня в том, что он в своем завещании позаботился о «Стране Чудес», а свое дитя оставил где-нибудь забытым на стоянке.

Гедеон смотрел на нее несколько мгновений, затем сказал:

— Я не знаю, благодарить ли мне твоего дядю или как следует стукнуть его по носу.

Она улыбнулась.

— Он никогда не допустит этого. Если любой из нас прижмет его к стене и потребует сказать правду, он широко раскроет глаза и у тебя уже не останется никаких сомнений по поводу полнейшей невинности старика.

Он скажет, что рука человека не может вести влюбленных. Это делает только судьба.

— Он так и скажет?

— Слово в слово.

— А сам он так считает?

— Уверена. Но еще, когда мне было десять, я решила, что судьба приняла облик моего дяди Сайруса.

— Это худший из видов памяти, которая хранит в себе только прошлое, — заметила Королева.

Глава восьмая

— Он был, скорее, похож на полковника Сандерса, по-моему, — неуверенно сказал Гедеон. — Конечно, я бросил на него лишь поверхностный взгляд.

Мэгги рассмеялась и покачала головой.

— Подожди, пока ты узнаешь его лучше. Итак, дядя Сайрус нам не поможет, пока сам не будет к этому готов, поэтому мы предоставлены сами себе. Если бы ты был чем-то ценным, спрятанным здесь, где бы ты был?

— Если я не знаю, кто я, то как я могу знать, где я? — Гедеон поднял вверх руки, когда она, нахмурившись, посмотрела на него. — О'кей! О'кей! Я был бы спрятан там, где живет Мерлин. Он нашел меня или некоторую часть от меня. Он не искал меня, возможно, он делал что-то другое. Может быть, что-нибудь передвигал?

Мэгги на мгновение задумалась.

— Вещь, которая чаще всего здесь передвигается — это кровать. Она занимает слишком много места, когда не стоит у стены.

— Тогда давай попробуем ее.

Они встали, каждый из них взялся за противоположный конец кровати. Она не была слишком тяжелой, но небольшое пространство фургона сделало затруднительным ее передвижение. Они смогли отодвинуть ее от стены всего лишь фута на два.

Мэгги стала на колени со своей стороны и внимательно посмотрела.

— Часть обивки кажется поцарапанной. Есть у тебя перочинный нож?

— Нет, но… — он протиснулся к гримерному столику и нашел нечто, похожее на нож-шпатель. Затем попытался обойти кровать и добраться до Мэгги, подал ей этот предмет и сел на краешек кровати. — Попробуй вот это.

Между панелями обшивки дюймах в двенадцати от пола проходил горизонтальный шов, и Мэгги осторожно вставила в него лезвие. Края деревянной панели были прибиты гвоздями, но через несколько минут работы из верхней части были извлечены два гвоздя. Мэгги приподняла лезвие ножа, просунутое в щель, и сильно потянула на себя.

Оставшиеся гвозди легко выскочили. Стук, с которым они упали на пол, громом прозвучал в царившей тишине. Она просунула в дыру пальцы и потянула сильнее, пока панель над щелью не отошла вовсе. Пухлый конверт, заклеенный по краям черной изолентой, выскользнул из тайника и плюхнулся на пол с глухим стуком.

— Будь я проклят, — сказал Гедеон.

Мэгги уселась на пятки, держа пакет и глядя на Гедеона.

— Возможно, нам следовало бы стать частными детективами.

— Это могут быть чьи-то любовные письма.

— Держу пари, что даже на Рождество ты говоришь: «Ба! Надувательство!» — сказала она, осторожно открывая край конверта.

— Я реалист, — ответил Гедеон твердо.

Она заглянула в конверт, извлекла наружу пачку бумаг, несколько секунд изучала их, затем протянула ему.

— Лучше проверь-ка свое ощущение реальности.

Гедеон уставился на тисненую бумагу в ее руках.

— Чеки на предъявителя. Господи Боже, сколько же их здесь?

Мэгги вытащила из потрепанного конверта оставшиеся чеки и быстро просмотрела.

— Это стоит не меньше двух миллионов долларов, достаточно, чтобы убить.

— Да… — в его голосе была какая-то необычная нотка, насторожившая ее.

— Что именно?

Гедеон медленно произнес:

— Я начинаю думать, что твой дядя может быть судьбой, потому что не верю в ряд совпадений. Компания, которой принадлежат эти чеки, искала возможность увеличить свой капитал четыре года назад.