Двое в лодке (СИ)

Я подавил рвотный позыв, опять бросился к крану, заливая кошмар холодной водой, умылся, заляпав пол и повязки. Вернулся на кровать.

Мне сегодня драться. За победу попрошу девочку. Вика, конечно, советовала душ, но я не выдержу в незнании до следующего боя. Нужно будет изучить помещения, посчитать охрану, выяснить всё что можно...

Я откинулся на стенку, уставился в потолок. Да-да-да, только для этого нужно сначала выиграть бой. А то шкура неубитого медведя — самое ненадёжное делимое, особенно если делить на меня одного.

А на кого ещё?..

Эта мысль показалась интересной, я обвёл взглядом соседние клетки... а почему бы и нет? Найти себе сообщника для побега, двое — это в два раза больше, чем один, двойные шансы, двойной радиус обзора, прикрытие во время стрельбы.  Это круто, тем более что тут нет добровольцев или блатных, рано или поздно сдохнут все, так что желающих бежать можно найти без проблем... вот только кого из них я хотел бы видеть за своей спиной с оружием в руках?

Быстрый взгляд влево поймал татуированную спину, наискось изодранную ногтями, я усмехнулся — девочки, о, да... Согласится ли он? Или его и здесь неплохо кормят? Андрюха, как ни крути, имеет гораздо больше шансов выжить здесь, чем все остальные, прошлые семнадцать боёв этому неоспоримое подтверждение. То есть восемнадцать, да. Послезавтра будет девятнадцать.

А сегодня в сетку выйду я.

Зрелище порванной глотки неизвестного бойца опять вспыхнуло перед глазами, желудок сжало, а по спине прохрустели мурашки размером с жука-оленя.

Я не боюсь драться, нет. И никогда не боялся.

Но в многочисленных прошлых драках передо мной никогда не маячила перспектива банально сдохнуть.

А здесь смерть сидела в первом ряду, кокетливо подпиливая ногти, уверенная, что в конце боя уведёт одного, нежно чмокнув в щеку другого: «До встречи, милый!».

Я не хочу умирать.

Я молодой, здоровый и охренеть можно, какой перспективный. У меня не было ни жены, ни детей, ни дома, ни толковой работы... да я вообще в этой жизни ничего не сделал и не увидел! Даже за границей ни разу не был... Как я так умудрился, в двадцать два года?

Мне нельзя умирать.

Я единственный сын у родителей, они с детства так переживали, чтобы я не вырос эгоистом, что частенько перегибали палку. Меня не баловали, но возлагали огромные надежды и так яростно, отчаянно гордились моими достижениями, что я боялся принести домой серебряную медаль гораздо больше, чем поломанный велик.

И я побеждал. Всегда. На турнирах по каратэ, на чемпионатах по баскетболу, на олимпиадах по математике. Если я не был уверен в победе на сто процентов, я просто не брался, все мои школьные оценки делились поровну на «отлично» и «неуд».

А только что я поймал себя на том, что не хочу выходить в сетку.

Так, успокойся. Это ещё ничего не значит. Дыши глубже.

Вдох-выдох.

Нельзя сдаваться ещё до начала боя. Побеждён только тот, кто сам признал себя побеждённым...

Ага, пойди и скажи это чуваку с разорванной глоткой, умник!

Голова кружилась, я обхватил её руками, уставился в пол.

Вдох.

Вика говорила, что настоящих бойцов здесь не так уж много, в основном просто здоровые мужики.

Выдох.

Совсем не обязательно, что мне в пару поставят опытного убийцу, всё-таки первый бой.

Вдох.

Меня не стали бы везти через море для того, чтобы убить в первом же бою. К тому же я — не в чёрном  списке, я не обязан драться до смерти.

Выдох. Да. Мой бой остановит Рашид, я не умру сегодня.

Бешено колотящееся сердце понемногу унялось, я осторожно лёг и закинул руки за голову.

Я не умру. По крайней мере, сегодня. Какое счастье.

***

Я вышел из оцепенения только тогда, когда передо мной грохнули о пол жестяной тарелкой, в ней плескались пахнущие тухловатым мясом помои, жизненно необходимые моему покоцанному организму. Стараясь не дышать, я как мог быстро вылизал тарелку, запив водой из-под крана. Покрутил в руках очередную банку консервов. Усмехнулся, бросил под кровать, ко второй такой же.

- Васян! - я обернулся к Андрюхе, с ухмылкой протягивающему мне гнутую ложку, непонимающе нахмурился. Он фыркнул, закатив глаза, сказал медленно, как умственно отсталому, - открывашка, блин.

- А, - я взял у него ложку, глянул ближе. Точно —  заточена, зазубрена, с удобным крюком. Подарок, елки-палки!

Быстро распечатал обе банки, одну протянул ему вместе с ложкой назад:

- Спасибо, братуха.

Он взял открывашку, зачерпнул большой кусок рыбы, остальную банку сунул назад:

- Лопай сам, тебе сегодня драться.

Я особо не выделывался — есть правда хотелось. Интересно, это такая политика специально — раз в день кормить? Или им просто влом готовить?

Подчистив обе банки, я незаметно вытащил белую таблетку, проглотил, прислушался к себе, пытаясь уловить какие-нибудь изменения... ноль по факту. Ну и ладно, Вика доктор, ей виднее.

Немного походил по камере, проверяя функциональность своего помятого тела, обнаружил какую-то новую боль в правом колене, запомнил — на эту ногу особенно не опираться. Левое живое — счастливая нога, ей никогда не перепадало.

Вчерашний сценарий с шумом и возбуждением после ужина повторился, только теперь я постоянно ловил на себе взгляды, изучающие, опасливые, настороженные.

«Дерись сразу насмерть, тут никто никого не жалеет».

Андрюха говорил мне это вчера на полном серьёзе. Я осмотрелся вокруг, стараясь делать это незаметно, маскируя внезапное любопытство под разминку. Вокруг разогревались русские и не очень, улыбчивые, угрюмые, волосатые и почти лысые. Смеялись, шутили, кто-то передавал что-то соседу через решётку.

С кем-то из них я буду сегодня драться.

С кем? Может, с вон тем стариком, сухим и жилистым, который в первый день обозвал меня мясом? Или с коренастым русским из клетки напротив, который подсказал время? А вдруг, с Андрюхой?

Взгляд скользнул по мускулистому торсу с тигром, будто обжёгшись, отскочил обратно.

«Те, кто в чёрном списке, дерутся только между собой».

Фух... Я очень постараюсь туда не попасть.

Осторожная разминка принесла результаты — я разогрелся, сердце перестроилось в боевой режим, стабильно отбивая свою сотню с копейками, мышцы перестали казаться кусками дерева, кое-как пришитыми к костям. Я был готов к схватке, на самом деле для меня в этом нет ничего нового, я делал это тысячу раз на соревнованиях и на улице... Правда, до этого дня у меня всегда был выбор.

Не люблю, когда за меня решают, страшно не люблю!

Ненависть поднялась откуда-то из-под земли, прокатилась от ног горячей волной, ударила в голову, сделав мир болезненно-чётким и очень ярким. Ненависть придавала сил.

Я почувствовал, как по лицу расползается не предвещающая ничего хорошего кривая ухмылка... Что со мной? Не сказать, чтобы я всегда был пай-мальчиком, но такой злобы у меня тоже не водилось. Так откуда — стимуляторы в еде? В воде? В Викиной таблетке? И чего мне от этого ждать? Химию в собственной крови я тоже не люблю, чёрт, ненавижу быть таким беспомощным!

Охранники принесли сундук с бинтами, я стал копаться в нём, подбирая экипировку. На странную злость решил забить — всё равно я ничего не могу с этим сделать, пусть будет как будет. Вымыл под краном ноги, вытер простынёй, тщательно зашнуровал мокасины. Облепил пластырем царапины и стёсанные участки кожи на руках, натянул лапы, проверил — порядок. Краем глаза заметил, что Андрюха за мной наблюдает, повернулся, поднял брови. Он пожал плечами, отвернулся и отошёл от решётки. Как знаешь.

Охранники построили зрителей, повели по знакомому коридору, где-то на очередном повороте меня ткнули стволом под рёбра, отводя в сторону, вместе со мной топали ещё пятеро ребят, не особенно внушительного вида, но крупные. Я изучал их походку краем глаза.

Первая схватка была не моя, двоих вытолкнули за ворота, я пару минут поухмылялся, глядя на киношные неэффективные удары, закончившиеся вознёй на полу. Один всё же умудрился оседлать другого, теперь методично расквашивал ему физиономию, забрызгивая кровью серо-бурый песок.