Миллион за выстрел

Форбз немного помолчал.

– Я ей пообещал, Гален.

– Пусть так, но все должно быть по-моему.

– Ладно, – вздохнул Форбз. – Твоя взяла. – И он повесил трубку.

Гален сунул сотовый в карман и направился к двери. Такой победой можно было гордиться. Форбз был упрям, к тому же за его плечами многолетний опыт в подобных делах. Гален также подозревал, что Форбз не лишен старомодной галантности, так что, возможно, именно поэтому Чавез использовал в качестве приманки женщину.

«Если это ловушка…» Стрелка весов качнулась в сторону лжи. Рассказ Елены – ложь от начала до конца, но… в жизни Галена случались очень странные вещи, и часто все становилось с ног на голову. Так что, кто знает.

Но Гален решил относиться к ситуации как к ловушке. Только так можно дать Форбзу шанс выжить.

Неплохо, кстати, выжить и самому.

– Ну-ка, повтори все очень медленно, Гомез. – Рука Рико Чавеза с силой сжала трубку. – Она сбежала?

– Прошлой ночью. Убила двух охранников и переоделась в форму одного из них.

– Придурок. Ты положился на тюремных охранников и не поставил наших людей?

– Начальник тюрьмы не хотел, чтобы наши люди распоряжались у него. Он сказал, это будет скверно выглядеть.

– Мы ему достаточно платим, чтобы не спрашивать, что ему нравится, а что – нет. Почему ты сунул ее в тюрьму, а не привез в лагерь?

– Мы находились рядом с Белимом, вот я и подумал, несколько дней в камере ей не повредят, будет сговорчивей.

– Найди ее.

– Мы уже идем по следу. Женщину, похожую на нее, видели в горах к югу от Белима. Ей не скрыться. Ведь, что ни говори, она всего лишь женщина.

– Любопытно, не такие ли мысли приходили в голову охранникам перед смертью? – бархатным голосом поинтересовался Чавез.

Гомез понял, что сморозил глупость.

– Я ничего не стану принимать за чистую монету. Доложу, как только мы ее обнаружим.

Идиот.

Костяшки пальцев Чавеза побелели, когда он вешал трубку. Он заставил себя разжать пальцы. Он предупреждал Гомеза: будь осторожен. Но этот кретин и представления не имеет, на что способна Елена Кайлер. Только он, Чавез, может справиться с ней. Если бы он не решил, что необходимо поехать на эту встречу с семьей Делгадо, такого безобразия не случилось бы.

Ладно. Через два дня переговоры будут закончены, и он сможет уехать. Чавез подошел к зеркалу и поправил лацканы своего смокинга. Пристрастие семьи Дегало к официальной одежде раздражало его не меньше, чем отсутствие у них тщеславия. Еще один вечер, когда придется пить и играть, и еще ему придется трахать блондинку, которую для него специально доставят. Всегда блондинку, как правило, высокую, фигуристую и… и мягкую.

Больше всего ему была противна эта мягкость. Мужчина – охотник, завоеватель, он не может насладиться своей властью, если женщина слаба и безвольна. Женщина должна быть сильной и обладать достаточной мощью, чтобы ее хотел такой человек, как Чавез.

Как Елена Кайлер.

Он с нетерпением ждал минуты, когда сможет уехать отсюда и броситься в погоню за своей добычей.

– С тех пор как мы взлетели, ты не переставая говоришь по телефону, – сказал Форбз. – Могу я узнать, с кем это ты разговариваешь?

– Например, с Хосе Манеро.

– Хосе Манеро?

– Он – бог информации. Он снабжал меня нужными сведениями для заданий в Латинской Америке и США. У него прекрасные связи в нашем деле и свои люди практически во всех организациях по торговле наркотиками в Колумбии.

Форбз нахмурился:

– Никогда о нем не слышал.

– Он себя не афиширует. Кстати, я надеюсь, и ты никому не назовешь его имя. Еще я собираю команду. – Гален вычеркнул последнее имя в своем списке. – Понадобятся сутки, чтобы все собрались в Колумбии. Скорее всего, мы успеем. Я позвонил своему осведомителю в Мехико, он сказал, что Чавез все еще там. Этот человек предупредит меня, когда Чавез тронется с места. – Он посмотрел на свои заметки. – Тюрьма в Белиме трудностей не представляет. Чуть больше обычной городской тюрьмы. Охранники такие же продажные, как и прочие. Я предпочитаю дать взятку и не прибегать к взрывчатым веществам. Но взрыв – это быстро, а взятка требует времени и особого подхода. Мы должны решить…

– Думаю, насчет тюрьмы тебе не стоит беспокоиться.

Гален удивленно взглянул на него:

– Разве это не первый пункт нашей программы?

– Я только что связался со своим человеком в Белиме.

Губы Галена сжались в узкую линию.

– Я же не велел тебе никому звонить без моего согласия.

– Это не официальный звонок, и ты был занят. – Форбз заторопился. – Два дня назад в тюрьме была большая суматоха. Двух охранников убили. Елена Кайлер сбежала.

– Понятно.

– Твой энтузиазм потрясает, – заметил Форбз. – Теперь наша задача гораздо легче. Надо просто забрать ее – и все. Мы едем в Томако и ждем, когда она к нам придет.

– В смысле, к тебе. Я выхожу из игры. Я тебя предупреждал, Форбз.

Форбз замер:

– Я ничего не сделал, на что бы требовалось разрешение… Ладно, я не следовал твоим инструкциям. Больше это не повторится. Никаких исключений. Договорились?

Гален не ответил.

– Пожалуйста.

Гален с минуту смотрел на него, потом пожал плечами:

– Да я тебе могу и не понадобиться.

Форбз усмехнулся:

– А ведь ты разочарован. Ты выкопал все эти сведения, продумал планы, и теперь они тебе не нужны. Не повезло, Гален.

– Переживу. – Он положил ручку. – Все может оказаться куда сложнее, чем ты думаешь. Ее могут поймать, прежде чем она доберется до Томако. Туда от Белима семьдесят миль. А может, это вообще входит в планы Чавеза. А если она действительно была в лапах Чавеза, вероятнее всего, пустилась наутек, спасая свою шкуру. В этом случае ты никогда ее больше не увидишь.

– Она не убежит. – Форбз смотрел в черную дыру иллюминатора. – Ты ведь с ней не говорил. Я никогда не слышал никого, кто бы был так решительно настроен. Она спешит к нам, Гален. Я это чувствую.

В рот набилась грязь.

Елена выплюнула ее и продолжала ползти. Прошлой ночью прошел дождь, который был частично во вред ей, но и частично во благо. На мокрой земле остаются отпечатки следов, но, с другой стороны, вода все и смоет – и собакам будет трудно взять след. Если она не начнет ошибаться на каждом шагу, ей удастся скрыться от преследователей.

Но она будет настороже, она не наделает глупостей. Елена уже два дня уходила от людей Чавеза. У нее все получится. Она не станет торопиться, прислушается и будет двигаться так, как учил ее отец. Прижимайся к земле. Они тебя не заметят, если ты прижмешься к земле. В нескольких милях река, там можно окончательно избавиться от собак.

Она остановилась, чтобы прислушаться. Пришлось переждать минуту, прежде чем стало слышно что-то, кроме стука ее сердца и тяжелого дыхания.

Отдаленный лай собак. Очень далеко. Это хорошо.

Но Гомез мог послать людей вперед, на переправу. Все знают, что на ближайшие сорок миль это единственное место, где есть брод. Она должна быть готова обойти их или прорваться. Но она слишком устала, она не в состоянии ясно мыслить. Но она должна справиться, она должна атаковать. Отец всегда говорил ей, что, когда за тобой охотятся, единственный выход – нападать и уничтожать.

Она закрыла глаза. Снова смерть. Еще больше крови на ее руках.

«Прекрати ныть!»

Чавез, не задумываясь, убьет ее, после того как получит то, что ему нужно. Интересно, он уже вернулся и присоединился к преследующей ее стае? О, эта сволочь получит огромное удовольствие от погони! Одна мысль об этом привела ее в такую ярость, что все жалостливые мысли мгновенно вылетели из головы. Если нужно убить – значит, придется убить. И не о чем здесь размышлять, надо думать о том, где они могут устроить ей засаду.

Елена вытащила пистолет, отобранный у охранника, и снова поползла вперед, утопая локтями в грязи и внимательно осматривая растущий по берегам лес. Где вы? Вы меня ждете?