Любишь только дважды

Вынужденный быть марионеткой в кукольном театре Чета, Джоэл жестоко страдал от этого – он терпеть не мог, когда ему приходилось кому-то подчиняться.

После того отвратительного случая в Ираке, связанного с поиском оружия массового поражения, в котором оказались замешаны Трини и один из высокопоставленных чиновников Саддама Хусейна, Джоэла выгнали из спецназа ВМС. Его бывший тесть нажал на кое-какие пружины и раздобыл ему место в службе специальных расследований ВМС. Разумеется, это была взятка – теперь Джоэл должен был молчать обо всем, что произошло в Ираке.

Чет тогда только что отказался от поста директора разведывательного управления ВМС, чтобы иметь возможность выставить свою кандидатуру на президентских выборах. Многие считали его главной надеждой своей партии на предварительных выборах, хотя пропаганда войны и твердая позиция Чета принесли ему почти столько же противников, сколько сторонников. В данный момент основной проблемой Чета была необходимость держать все свои тайны под замком.

И Джоэл был одной из этих тайн.

Однако бывшему тестю не стоило волноваться. Рот Джоэла был закрыт навеки. Ему причиняла боль сама мысль о произошедшем, так что рассказывать об этом он никому не собирался. Джоэл принял на себя вину зато, что там натворила Трини, и смирился с последствиями, но потеря места в братстве была для него потерей частички души. Став бойцом спецназа, Джоэл впервые почувствовал, что участвует в каком-то общем деле. Он был с близкими ему по духу людьми, и они вместе были готовы на многое.

Джоэл отрегулировал температуру воды в душе, залез в ванну и задернул за собой шторку. Он не знал, почему ВМС хотела, чтобы за Марли была установлена слежка, но был уверен, что они глубоко ошибаются на ее счет. Все эти не подлежащие разглашению секретные инструкции просто не согласовывались с тем, что он узнал о ней.

Бога ради, да она больше похожа на наивную девчонку, живущую по соседству и так часто встречающуюся в комедиях пятидесятых и шестидесятых годов. Она даже волосы носит собранными в хвостик.

Невинная диссидентка?

Бывают ли такие? Лишь однажды он видел ее действующей более или менее решительно. Это было, когда он шпионил за ней в боулинге «Старлайт». Марли скашивала кегли так, будто они были одуванчиками, а она газонокосилкой. Ну и что с того, что она написала несколько комиксов на тему антиправительственных заговоров? Велика беда! Это же все вымысел.

Джоэл намылил голову. Вот здесь-то и была проблема. Если ее книги были сплошной выдумкой, то почему военные так всполошились?

В этом не было ни малейшего смысла.

Джоэл вздохнул. Как бы он к этому ни относился, изменить он ничего не мог. Его уже выкинули из спецназа из-за одной женщины. И он не собирался снова терять работу из-за другой. Не важно, по какой причине, но ему было приказано подружиться с Монтегю, и он этим займется.

Хотя Джоэлу совершенно этого не хотелось.

Глава 2

О черт, подумала Марли. Это был не самый лучший день, чтобы умереть от пули.

Ей необходимо принять душ, ее счет по кредитной карточке просрочен уже на целых три недели, а самое ужасное, что она не занималась сексом последние два года. «Я умру нищей, без мужчины, в грязном белье и в доме, который снимаю у собственной матери».

– Назад, – сказал мужчина, шагнул к ней и пинком захлопнул за собой дверь.

Честно говоря, всю свою жизнь Марли ожидала чего-то подобного. Как будто она всегда знала, что окончит свои дни трагически.

Она была внешне спокойна, хотя и паниковала. Марли была до смерти напугана, но, будучи человеком, который всегда думает о худшем варианте развития событий, она уже неоднократно размышляла, как будет действовать в подобной ситуации.

Между прочим, неплохие были планы. Она воображала, что ударит мужчину в пах и убежит, но этот парень стоял слишком далеко.

Это был невзрачный человек с бесцветной внешностью. Молодой, но с уже редеющими на висках светлыми волосами, заурядными чертами лица, среднего телосложения и с твердой рукой. Идеальный убийца. Спокойный, невозмутимый и незапоминающийся.

– Кто вы? – пропищала Марли.

Он отбросил в сторону коробку и поднял пистолет.

– Я пришел тебя убить.

Он и вправду это сказал? Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. Это было так нереально. Слишком по-киношному.

Парень стоял перед ней, смертоносный, как свернувшаяся гремучая змея, и смотрел на нее без какого-либо выражения на лице, но его голубые глаза – о Боже! – его безжалостные глаза были неумолимы.

Сердце Марли начало колотиться как сумасшедшее, воздух ушел из легких, сжатых страхом, ужасом и, как ни странно, любопытством. В голове ее пульсировало, а в ушах звучал «Американский пирог» в исполнении Мадонны. Замечательно. Она ведь даже не любила Мадонну. Ей больше нравилась Шерил Кроу, но у той вроде бы не было песен о смерти.

– Ш-ш… – Голос был низкий и ровный. – Не беспокойся. Больно не будет.

Это было не кино! Парень не шутил. Он действительно собирался ее убить. Игра началась.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Нырнув в сторону, Марли бросилась на пол в тот самый момент, когда убийца выстрелил.

Двигайся, спрячься за чем-нибудь, Это был властный голос Анджелины.

Марли заползла за кофейный столик. Убийца тут же изрешетил его пулями. Щепки от столика летели во все стороны. Даже удивительно, что ни одна из пуль не попала в нее.

Попадет, если ты сейчас же не предпримешь что-нибудь. Поторапливайся!

И тут на глаза Марли попался шар для боулинга.

Раздумывать было некогда. Она вставила пальцы в дырки шара и подняла его на уровень головы как раз вовремя: пуля ударила в шар и отлетела рикошетом.

Сила удара отдалась болью в руку и плечо Марли, так что она чуть не потеряла сознание.

Киллер вскрикнул, выронил пистолет и схватился за свою руку. Очевидно, срикошетившая пуля попала в него.

Ладно, пусть ей и не удалось ударить его по мужскому достоинству, зато она могла позволить себе вполне приличный удар. Марли вскочила на ноги и замахнулась шаром, как в финале чемпионата по боулингу. Шар, ударившись об пол, попал нападающему в голень и сбил его, как кеглю.

Киллер тяжело рухнул на пол и разразился потоком отвратительных ругательств.

Марли побежала, мысленно готовясь к тому, что убийца выстрелит ей вслед, и тогда пуля, ударив в голову, расколет мир пополам. Она пересекла кухню и выскочила через заднюю дверь. Кирпичи, устилавшие задний дворик, были холодными и грубыми для ее ног в одних носках.

Завернув за угол дома, Марли зацепилась за голую ветку персикового дерева и порвала футболку. Холодный январский воздух тут же пробрался в дыру. Дыхание стало прерывистым, а сердце стучало, как поршень плохо отрегулированного двигателя. Пятнадцать лишних фунтов, которые ей приходилось таскать на себе, внезапно показались Марли сто пятнадцатью.

Задыхаясь, хватая воздух пересохшим ртом, она бежала изо всех сил, легкие кричали от боли, и все же ей казалось, будто ее движения слишком медленны, словно она бежит в невидимом сиропе. Вся жизнь промелькнула перед ее глазами.

Марли три года. Ее первое Рождество. Она сжимает красную машинку, которую ей принес Санта, и плачет, потому что оторвалась дверца, сильно ударила ее и сломала ей нос. Что доказывало – даже на старину Клауса нельзя полагаться.

Марли восемь лет. На своем первом балетном показе она неожиданно спотыкается и падает на затянутую в белые колготки попку, сминая пачку, прямо перед хихикающей аудиторией и уже в таком юном возрасте понимает, что балерины из нее не выйдет.

Марли одиннадцать лет. Она в трауре на похоронах своего отца, держит маму за руку. Ей известно, что человек, убивший ее отца, был его лучшим другом, что доказывало – доверять нельзя никому. Никогда.

Марли девятнадцать. Она открывает конверт с чеком от нелегальной типографии на триста пятьдесят долларов за ее первую книжку комиксов про Анджелину-мстительницу. Она так горда собой, так счастлива.