Долгая темная ночь... (СИ)

  - Здравствуйте, мистер Деруэнто. Простите, но нам было не удобно заезжать к вам в контору. Сегодня похороны и нам нужна одежда покойной. Я знаю, что ключ от ее квартиры у вас, поэтому мы вас потревожили.

  - Конечно, конечно, - нотариус обтирался не очень свежим платком. Похоже он сам был из этого района и больших заработков у него не было. Но в целом, он производил впечатление не плохого и даже душевного человека. Если бы только, Санчос так не нервничал.

  - Это мисс Карузо, - Федерико представил меня, - она была подругой Корнелии.

  - Очень приятно, мисс!

  Мы начали подниматься по старой лестнице в квартиру Корнелии. Мне казалось, что в последний раз я была здесь буквально вчера. Все было по-прежнему и вытертые доски старой лестницы, качающиеся деревянные перила и несвежий запах, который смешивался с запахом нехитрой бедняцкой кухни. Когда мы проходили мимо одной из квартир, мне показалось, что дверь приоткрылась и кто-то посмотрел на нас.

  Наконец мы поднялись и нотариус открыл дверь. Мы зашли внутрь. Все было почти таким же, как и при моем последнем посещении, с единственной разницей, что здесь не было Корнелии и уже не будет больше никогда. Старые часы на шкафу громко тикали в пустом пространстве квартиры. Нотариус устало сел на один из стульев утираясь платком:

  - В этом году жара, кажется как-никогда сильной. Мой отец говорит, что в последней раз было так жарко еще когда он был мальчиком и в тот год еще было много бурей. Я думаю, в этом году их тоже будет не мало.

  Федерико не оставляя свой портфель прошел в комнату рассматривая фотографии на стенах. Я пошла брать одежду Корнелии. Она как-то смеясь показывала мне, что приготовила 'смертную' одежду. Я тогда посмеялась посмеялась над этим вместе с ней. Боже, как давно это было!

  В этот момент в тишине комнаты, раздался стук в дверь. Это было так неожиданно, что сидевший недалеко Санчос буквально подпрыгнул на скрипучем стуле напугав меня и Ланти. Я пошла открывать. На пороге стояла соседка. Это была очень полная женщина неопределенного возраста. На ней было платье с крупными яркими цветами, отчего она казалась немного вульгарной. Она замялась:

  - Проститео, что беспокою. Я соседка, мы с Корнелией были очень дружны: Вот как судьба-то распорядилась. Жил себе человек, жил:

  Федерико спросил ее:

  - Вы что-то хотели?

  - Да. Если вы не возражаете, я хотела бы взять вон те стулья, - она показала на стулья, на одном из которых сидел Санчос. - Корнелия их мне обещала.

  Санчос встал со стула:

  - Простите, но все здесь, Корнелия завещала только мисс Карузо, - он показал на меня.

  Соседка посмотрела на меня:

  - Вы ведь, верно не будете против того, чтобы я взяла эти стулья? Вам они не к чему. А у меня семья большая. Нам они нужнее.

  Тут опять вмешался нотариус:

  - Простите, мадам, но завещание еще не было оглашено и поэтому она пока не вправе распоряжаться имуществом покойной. Приходите на днях.

  - Пусть забирает, - я решила что не время устраивать споры. - Это всего лишь формальность.

  - Вот спасибо.

  Она куда-то крикнула и прибежали двое маленьких мальчишек лет двенадцати. Они ловко подхватили три стула и улыбаясь своими чумазыми мордочками, кряхтя и посмеиваясь потащили их из квартиры.

  Соседка прошла в квартиру, осматриваясь:

  - Да, все мы под Богом ходим. Вон оно как в жизни: А вы не против, если я еще и вон ту вазу возьму. Она мне тоже ее обещала.

  - Берите, - устало сказала я.

  - Вот спасибо, будет мне память, - она с ловкостью которой я от нее не ожидала сгребла большую вазу. - А вот и эту салфеточку тоже она мне обещала.

  Она протянула руку и небрежно отодвинув фотографию Корнелии взяла красивую связанную вручную большую салфетку. Этого я уже стерпеть не смогла. Какое хамство!

  - Нет! - я почти выкрикнула. - Забирайте стулья, вазу и уходите!

  Она посмотрела на меня тяжелым взглядом:

  - Ну если вам жалко:

  К ней подошел Федерико и не церемонясь повел ее к двери:

  - Вы получили все что хотели и даже больше. Так что поблагодарите мисс и идете занимайтесь своими делами.

  Она уже в дверях обернулась и сказала на прощанье с усмешкой:

  - Спасибо, добрая мисс! Уважили беднячку:

  И что-то напевая, пошла вниз по лестнице. Я слышала, как тяжело скрипит под ее весом лестница.

  - Они даже не общались: - зачем-то сказала я вслух.

  Раздумывать времени не было. Я собрала вещи и мы пошли к машине. Возле машины нотариус мне сказал:

  - Прости мисс. Мне срочно нужно уезжать по личным делам. Боюсь, что меня долго не будет в городе. Конечно еще не положено, но я могу все оформить сейчас. Либо приеду через месяц и мы все уладим. Как вам удобнее?

  - Я никуда не тороплюсь: - сказала я посмотрев на сверток вещей у себя в руках.

  - Хорошо, тогда давайте отложим.

  Он попрощался и пошел по пыльной улице утираясь своим старым платком. Я уже почти садилась в машину, как вспомнила, что никого из соседей не пригласила. Поэтому я положила вещи в машину и опять вошла в дом. Я начала ходить по квартирам и приглашать ехать на похороны. Никто не хотел ехать. У кого-то были дела, кто-то болел. Сегодняшняя соседка, которая приходила за стульями открыла мне дверь и смерила меня холодным взглядом.

  - Это вам делать нечего, вы на Мерседесах разъезжаете. А мне семью кормить надо! - и захлопнула дверь прямо перед моим носом.

  Я чувствовала себя кругом виноватой, хотя и не понимала в чем. Поэтому я зашла в последнюю квартиру. Дверь мне открыла уже почти совсем ветхая старушка. Когда я сбивчиво рассказала ей, она сразу же согласилась поехать и сказала что только переоденется. Я сказала, чтобы она спускалась и мы будем ждать ее в машине.

  Через какое-то время, она вышла к машине. На ней было все тоже потертое платье, только она одела новый платок. Федерико пересел на первое сиденье, она села рядом со мной и мы поехали.

  - А вы давно знаете Корнелию? - спросила я ее.

  Она улыбнулась теплой улыбкой, сложа на коленках свои старческие руки со вздутыми венами:

  - Да уж лет тридцать как будет:- она поправила сползший платок. - Мы переехали сюда из небольшой деревушки. Муж нашел работу грузчиком в аэропорту, дети в школу пошли. Хлопот было много:

  Она ненадолго погрузилась в свои воспоминания. По ее морщинистому лицу пробежала легкая улыбка, на какой-то миг сделав ее почти молодой.

  - Корнелия была интересным человеком, но очень уж с непростой судьбой. Как-то так получилось, что мы с ней почти не общались. Разве что всегда здоровались. Я в то время на почте работала и она каждый день приходила и спрашивала нет ли для нее писем. За это все над ней посмеивались, а мне было ее жалко. Какая-то потерянная она была! Как-будто сорванный лист, который ветер носит по свету: Да и своих проблем тогда было много - детей нужно было на ноги поставить, за квартиру заплатить, приготовить ужин для семьи. Где тут найдешь время на соседей?

  Я смотрела на ее руки и они почему-то напомнили мне руки матери. Такие же небольшие, аккуратной формы. Было в них что-то такое, за что их хотелось назвать теплыми. Они были все покрыты морщинами, но они были какими-то живыми. Я и раньше замечала, что руки точно определяют характер и жизнь человека. Ее руки были спокойными. Работа и нелегкая жизнь отложили на них свой отпечаток, но не смотря на это, руки лежали даже как-то чинно. Было видно, что в этой машине она не ловко себя чувствует, но в тоже время она держалась с достоинством.

  - А где сейчас ваши дети? - спросила я.

  Она опустила глаза:

  - Сын в тюрьме сидит, а дочь вышла замуж. Муж у нее богатый и она стесняется меня. Поэтому мы почти не видимся. Иногда она украдкой забегает ко мне. Попьет чай, оставит деньги и дальше куда-то торопиться. А разве мне деньги нужны? После того как муж умер, я лучше поняла Корнелию, ее одиночество. Человек не может и не должен быть один. Он рожден для счастья: