Обреченные

Он молча слушал меня и смотрел на Кейли. Она съежилась в кресле и смотрела в пол.

- А ты? – обратился он к ней. – Что скажешь ты?

- Ты мне не отец, - огрызнулась она. – Я взрослая и никого не волнует, с кем я сплю.

- Никого не волнует? – Лукас снова стал злиться.

- Это не твое дело!

- Нет, это мое дело! Если ты и Картер… Господи. Я даже не могу озвучить это. Ты не можешь просто так развлекаться с ним. Это ненормально.

- Ты несешь чушь, - фыркнула Кейли.

Я ждал. Ждал, что она ответит. Я уже дважды признался, что люблю ее. Но кто я для нее?

Я ждал.

И Лукас тоже.

Она посмотрела на нас. А мы смотрели на нее. Наши взгляды встретились.

- Я…Картер. Мне нужно подумать.

На меня словно свалился бетон. Подумать?

- Подумать? – Озвучил мои мысли Лукас. – Кейли, нельзя сначала делать, а потом думать! И ты говоришь, что уже взрослая?

Она тихо захныкала. Но мне уже не хотелось ее жалеть. Она снова вынула мое сердце и раздавила голыми руками.

- Все с меня хватит. – Лукас махнул рукой и направился к выходу. Он открыл дверь и обернулся. – Разберись с этим, Картер. Но уже ничего не будет как прежде.

Дверь захлопнулась.

Рыдания Кейли стали громче.

- Почему ты плачешь? – Мой голос на удивление был спокойным.

- Ты слышал, что он сказал?

- Лукас успокоится. Он поймет. А ты? Что это было для тебя?

Она подняла на меня свои заплаканные голубые глаза.

Неужели это ничего для нее не значило? Неужели она так и ничего не поняла?

- Мои родители… Моя семья разваливается. Мне нужно быть с папой.

- Я лишь просто отвлек тебя, так? Отвлек от проблем.

- Не говори ерунды, Картер.

- Мы не можем игнорировать то, что произошло, - сказал я спокойно. Хотя во мне была целая буря. – Не сейчас.

- Мне нужно время.

- На что?

- Что ты хочешь от меня? – Кейли встала и подошла ко мне. – Что о нас подумают?

- Кейли, мы не родственники.

- Но все сложилось иначе. Это не просто.

- Кому какое дело? – возразил я.

- Моим родителям есть дело. Лукасу, Джеку. Картер, не будь наивным.

- И что ты предлагаешь?

- Я не знаю.

Она права. Я наивен, раз полагал, что эти две ночи что-то изменят в ней. Я не собираюсь больше терпеть это. Я устал.

- Верни мне ключи, Кейли.

Она непонимающе уставилась на меня.

- Верни ключи от лофта, - разъяснил я.

- Но…

- Я больше не буду с тобой нянчиться. У меня много работы и планов.

- И я больше не вписываюсь в них?

- Я не буду больше тебя ждать. Ждать, когда ты наиграешься мной. Прежде чем лечь в мою постель, ты должна была точно знать, чего хочешь. Я не жилетка, Кейли. У меня есть чувства.

- Я это знаю. Ты никогда не был мне просто жилеткой.

- Просто не могу так… Не могу так больше. Верни ключи и уходи. Лукас прав: как прежде уже не будет.

Она с силой бросила ключи на пол и всхлипнула, прежде чем выйти. Дверь второй раз хлопнула, и я скатился по стене.

Не знаю, кто из нас прав. Но у меня нет сил, терпеть ее капризы.

Я устал ее любить.

14.

Я долго стояла на улице и пыталась понять: что пошло не так?

Почему за несколько дней, моя привычная жизнь развалилась?

И что мне теперь делать?

Картер не хочет меня видеть.

Лукас не хочет меня видеть.

Маму не хочу видеть я.

Я позвонила отцу. Не только потому, что мне больше не к кому было пойти. Я должна быть рядом с ним.

Папа отправил за мной машину, и водитель привез меня в тихий пригород. Я не была здесь очень давно. Папа снял однажды этот дом для записи, но со временем выкупил его.

Думаю, я смогу здесь устроиться на неопределенное время. Погрязну в пучину жалости к себе. Если случится страшное, и мои родители разведутся, я останусь с отцом.

Я нашла его на заднем дворе. Они играли с Папочкой Бобом в шахматы. Я услышала разговор и остановилась. Подслушивать не было в моей привычке, но я сомневаюсь, что папа расскажет все то, что может рассказать лучшему другу. А я хотела знать все.

- Это дерьмово, Оуэн. – Боб сделал ход. – Но мы несколько лет уже играем. И если ты сейчас уйдешь, как ты это объяснишь?

Папа покачал головой и сделал ответный ход.

- Оуэн, - продолжил Боб, - посмотри на меня. Это уже не исправить. Вы столько лет были счастливой семьей, у вас прекрасная дочь. Ты уже ничего не изменишь.

- Я знаю Боб, - папа наконец-то подал голос. – Неужели я такой дурак, а? Я всю жизнь думал, что Зоуи ушла от Джека мирно, что Лукаса он не захотел ей отдавать, что эти долбанные деньги достались ей от родителей, а от Джека она не получила и цента. Она кормила меня байками, а я идиот верил.

- Тебе было восемнадцать.

- Это меня не оправдывает. Она бросила ребенка, она обманула меня. Черт, да моя дочь живет в доме Джека. Это вообще ненормально! Почему он молчал? Мы могли бы поговорить как мужики.

- Слушай, мужик, - Боб нахмурился. – Тебе тогда было восемнадцать. Ну о чем бы он с тобой поговорил? Джек не стал выносить это дерьмо. Забрал сына и развелся.

- А я записался на деньги бывшего мужа жены. Отлично.

- Верни ему деньги и дело с концом. К тому же, он бы в любом случае отдал ей деньги или дом. Они были женаты.

- Но я бы не стал на них записываться, Боб. Я поверил Зоуи.

- Я понимаю, что ты чувствуешь. Но этого уже не исправить, друг. Поговори с Джеком. Я думаю, многое прояснится.

- Ты прав. Я поговорю с ним и верну сумму. Это будет честно. И возможно, я перестану чувствовать себя куском дерьма.

Посчитав, что разговор окончен, я вынырнула из-за двери.

- Привет, папа.

- Кейли, детка.

Папа крепко меня обнял. Его сердце стучало так быстро. Видимо из-за неприятного разговора. Хорошо, что у него есть такие друзья, как Папочка Боб. Который, кстати еще чуть-чуть и выжмет из меня все соки своими объятиями.

- Я пойду в душ. Мой жир уже отвык от солнца, я скоро расплавлюсь.