Принц для роскошной женщины (СИ)

Марина закончила исповедь и замолчала. Баба Стеша тоже молчала. Затем она подошла к плите и поставила чайник.

— Да, — задумчиво произнесла она, — непростая у тебя была жизнь. Ты сама себе и Пигмалион и Галатея. Лепила из себя подобие своей мамы и пыталась влюбиться в свое творение. Теперь мне более понятны твои сны. Ты — настоящая ты, протестовала, хотела вырваться из оболочки статуи. Сейчас ты чувствуешь свою вину перед мамой. Зря. В душе ты знаешь, что мама одобрила бы тебя нынешнюю — более простую, более чувственную. Живую.

— Она хотела видеть меня другой, — робко возразила Марина.

— Это ты так думаешь. Порой два человека смотрят на один и тот же предмет, но каждый воспринимает его по-своему. Возможно, мама просто восполняла пробелы в советском воспитании, она прививала тебе манеры, учтивость по-настоящему воспитанного человека. Возможно, она не ставила цель сделать из тебя свою копию. Это ты так решила.

— Для мамы это были не просто манеры и воспитанность, это было частью ее мира, ее самой! Она даже не смогла пережить уход отца к посудомойке. С мамой случился инсульт и она умерла. Сразу как узнала о предательстве.

— А, может, она не смогла пережить просто его уход? К кому бы то ни было. Потому что любила твоего отца?

— Я не знаю…

— Мариночка, послушай, что скажу. Иногда вещи и поступки людей не таковы, какими кажутся на первый взгляд. И даже то, что кажется предательством, не всегда есть предательство. Ты слишком категорична. Делишь мир только на черное и белое. Мир богаче, в нем много оттенков.

— У вас есть сигарета? — неожиданно спросила Марина. — Я не курю, но, когда сильно волнуюсь, мне это очень надо.

Баба Стеша встала, порылась в настенном шкафу и достала початую, слегка помятую пачку.

— У меня все есть, — с гордостью сказала она. — Клиенты бывают разные. Некоторым, как и тебе, иногда нужно успокоиться.

— Вы профессиональная гадалка? — осмелилась спросить Марина.

— И гадалка, и колдунья, и провидица. На самом деле я — психолог. Настоящий, дипломированный. Мало того, кандидат наук. Просто однажды я поняла, что наш, русский человек неловко себя чувствует в офисных кабинетах, на новомодных диванчиках. Не свойственно это русскому менталитету. Люди гораздо охотнее изливают душу собутыльникам или гадалкам, колдуньям. Пить я не люблю, вот и решила стать колдуньей. А в принципе, я продолжаю профессиональную деятельность — помогаю людям разобраться в себе, понять, как решить проблемы. Есть и плюсы, могу спокойно применять новые, лично мной разработанные, методики.

— Понятно, — Марина улыбнулась. — А я поверила, что вы настоящая колдунья и можете ворожить! Однажды мне даже показалось, что у вас изменился цвет глаз!

— А вдруг не показалось? — баба Стеша прищурилась. — Как никак в моей семье и мама, и бабка гадали, вся округа к ним бегала.

Марина опешила, а баба Стеша махнула на нее рукой и задорно рассмеялась:

— Да ладно тебе, чего испугалась?

— Я не испугалась, — возразила Марина. — Мне нравится наша беседа.

Еще ни с кем и никогда Марина не говорила так откровенно. Даже признание бабы Стеши о том, что она — психолог, не испугало. По-прежнему хотелось рассказать ей все-все.

— Можно открыть форточку?

Баба Стеша разрешила, и Марина подошла к пластиковому окну. Потянула за ручку и установила фрамугу в режим вертикального проветривания. Зажгла сигарету, затянулась. Баба Стеша не подгоняла, не спрашивала ни о чем.

В кухне света почти не было, а потому двор за окном хорошо просматривался. Марина прильнула к стеклу. Пейзаж показался ей очень знакомым. Дэжа-вю. Она уже видела раньше и этот фонарь, и урну с грудой мусора возле нее, и очертания развалин вдали… Но она смотрела на все это с другого ракурса, сбоку. Марина перевела взгляд туда, откуда, по ее догадкам, она ранее уже обозревала этот двор. Стандартная пятиэтажка, возле второго подъезда стоит белая машина.

— Боже мой! — воскликнула Марина. — Боже мой!

Когда ехали на такси к бабе Стеше, Марина не смотрела в окно. Она доверяла своим друзьям, а запоминать дорогу ей было просто неинтересно. Марина дремала на плече Антона. И вдруг такое! Странное стечение обстоятельств — баба Стеша жила по соседству с Сергеем.

Во все глаза Марина смотрела на пятиэтажку и на светящиеся окна на третьем этаже. Окна квартиры Сергея!

— Мариночка, что случилось? — спросила баба Стеша, она подошла и с беспокойством всматривалась в темноту за окном. — Бандиты?

— Нет! Оказывается, вы живете рядом с моим Сережей! Вон там, на третьем этаже, его окна. Видите, горит свет на кухне и в комнате? Он дома!

Марина быстро затушила в раковине под струей воды сигарету и побежала в коридор. Баба Стеша едва поспела за ней.

— Куда ты? А вдруг там не он, а милиция? Или бандиты? Тебе не стоит идти туда одной! Я с тобой.

Марина не возражала. Она быстро натянула на себя Вовину куртку, подождала, пока оденется баба Стеша, и они торопливо покинули квартиру.

— Звонить буду я, — не терпящим возражений тоном, заявила баба Стеша. — А тебе лучше спрятаться этажом выше. Если что, я скажу, что ошиблась квартирой.

Марина согласилась со здравым рассуждением. О бабе Стеше никто не знает, даже если в квартире милиция или бандиты, визит женщины не покажется странным. Марина поднялась на один пролет и затихла.

Послышался звук открываемого замка, скрипнула дверь.

— Здравствуйте, — произнес любимый голос.

После небольшой паузы донесся голос бабы Стеши:

— Вы дома один?

Ответа Марина не дождалась. Не хватило терпения. Опрометью, рискуя свернуть себе шею, Марина кинулась вниз.

— Сережа, Сереженька! Тебя отпустили! — закричала она и повисла на шее у самого дорогого человека на свете.

Сергей сжал ее в объятиях:

— Где ты была… я успел сойти с ума… где ты была…

— Ну, похоже, я здесь лишняя, — произнесла баба Стеша.

Марина вырвалась из объятий Сергея и заключила в уже свои объятия бабу Стешу.

— Как же я вам благодарна! Вы — чудная, восхитительная! Спасибо вам за все!

Баба Стеша расчувствовалась, ее глаза вмиг наполнились влагой:

— Да что там, я всегда рада помочь…

И она, смущенная, быстро пошла по лестнице вниз. Марина заметила, что баба Стеша смахнула ладонью слезу со щеки.

Первым делом Сергей отправил Марину в ванную, заявив, что у него разрывается сердце при виде того, во что она превратилась. Сердце Сергея Марине было очень дорого, и она безропотно подчинилась. Хотя больше всего на свете ей в ту минуту хотелось знать подробности, что произошло с любимым человеком за этот безумный и страшный день после их расставания на крыше.

Приняв ванную и с трудом расчесав спутанные волосы, Марина переоделась в чистую одежду — рубашку и джинсы Сергея. Вещи были ей великоваты, и оттого Марина смотрелась в них забавно и даже шкодно.

— Ты восхитительна! — ахнул Сергей.

— Не подлизывайся, — отмахнулась от его поцелуя Марина. — Во всяком случае, пока не расскажешь все свои злоключения. Что с тобой произошло, почему тебя отпустили? Что с Ганнибалом? Он жив? Отвечай немедленно, я места себе не находила, что с ним?

— Жив Ганнибал, и скоро будет здоров. Во всяком случае, так меня заверили в клинике. За ним ухаживают лучшие ветеринары. Сейчас ему нужен профессиональный уход, поэтому я оставил его там. Пуля прошла навылет и не задела жизненно важных органов.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Марина. — А как ты выпутался?

Сергей поставил перед Мариной чашку с чаем, пододвинул тарелку с круасанами. После обильного ужина у бабы Стеши, от круасанов Марина отказалась.

Сам Сергей сел напротив, обхватил голову ладоням и всматривался в лицо Марины, будто искал на нем отражение событий, изучал каждую черточку, каждую маленькую морщинку. Марина запротестовала:

— Не смотри на меня так, я подавлюсь чаем.

— Я соскучился… раньше я даже не представлял, что могу так скучать…