Целитель Гонт - часть вторая (СИ)

— Три сердечных приступа за три дня… вам следует беречь себя.

— Да, я знаю — вяло сказал он.

— Попробуйте отдохнуть.

Врач повернулся, чтобы уйти, и Поттер почувствовал, как глухая боль поднимается и крепнет снова. Он застонал, и сжал зубы — слабак!

Врач повернулся, сел рядом с ним прямо на кровать. Положил руку больному на лоб.

Боль уходила. Стало легче дышать, он как будто вновь увидел краски мира. Прошел панический страх, который, оказывается, охватил его до этого.

— Вы хороший врач — прошептал он, не открывая глаз.

— Спасибо. — тот отнял ладонь и Поттер с удивлением понял, что рука была в перчатке.

— Не уходите.

— Я не ухожу. Но вам правда нужно отдохнуть.

Поттер кивнул. Заснул, и проснулся на следующий день — здоровым.

Выписываясь, он спросил у Малфоя:

— Кто был дежурным врачом в рождество?

— Это наше недавнее приобретение, Марк Морган. Он хорош, правда?

— Да, очень. Звучит смешно, но мне кажется, что он спас мне жизнь.

— Мы других не держим — шутливо сказал Малфой.

После возвращения из больницы Поттер взял себя в руки. Попросил у Малфоя познакомить его с кем-нибудь. Познакомился с его дальней родственницей, чем-то напоминавшей ему Моргану Гонт, только этой было почти сорок. Та всерьез взялась за министра, и тот опять стал самим собой — энергичным, здоровым и всемогущим политиком.

****

Через несколько лет Моргана

Гонт вышла замуж за Арктуруса Поттера.

Малфой на радостях за свою племянницу позвал всех друзей семьи, своих коллег и родственников.

Поттер рассеянно встречал гостей, стоя у дверей в зале своего дома с бокалом в руках.

— Поздравляю — сказал ему кто-то и он в тысячный раз за сегодня ответил:

— Спасибо.

Посмотрел на гостя.

Бокал выпал у него из рук и покатился по ковру, расплескивая вино.

— Морган? — прошептал он. Поразительно, за столько лет тот совсем не изменился.

Гонт молча отступил.

— Стой. Прошу тебя.

Морган аппарировал.

Поттер затравленно огляделся: вокруг него были сотни гостей, жена, его сын с молодой женой. Он не мог уйти прямо сейчас.

Ничего, он знает, где искать Гонта. Тот не уйдет далеко.

Морган аппарировал прямо домой. Теперь он жил в небольшом доме недалеко от больницы, один.

Первые годы ему не хватало его детей. Он нашел способ утолить свою тоску — завел профессиональную переписку с Арисом, который как раз поступил в школу целителей. Точнее, началась она как переписка интерна с ментором, и перешла в очное знакомство и дружбу старшего врача со всем семейством Гонтов. Больше этого Морган позволить себе не мог — но его радовало даже такое общение.

Возможность работать в больнице было второй радостью. Любовь его жизни, которая никогда не предаст — медицина. Некромантия открыла ему новые возможности в целительстве, и он аккуратно, незаметно использовал их в работе. Публиковал статьи под новым именем, учил новых врачей.

Поначалу его привычка работать в перчатках немного удивляла и настораживала людей. Но он смог отговориться проклятием с детства — мол, в раннем детстве на него наложили заклятье холодных рук и так и не смогли снять. Малфой, однажды ощутив могильный холод его кожи, вздрогнул и сказал:

— Разумеется, доктор, работайте в перчатках. Так и гигиеничнее.

И он работал.

А третьей радостью было…

Прохладные пальцы коснулись его волос. Он закрыл глаза, отдаваясь ощущениям.

Его хозяин приходил нечасто. Иногда визиты означали очередное «задание», — и никогда задания не становились легче.

Тогда Морган возвращался под утро измотанный, мечтая, чтобы Жнец провалился бы сквозь землю и оставил бы его в покое.

А иногда… было как сейчас.

Губы прикоснулись к его коже невесомым поцелуем, прошлись вниз и вверх вдоль шеи и затылка, и Морган покрылся гусиной кожей от бегущих мурашек.

— Ты весь дрожишь.- негромко сказал голос его хозяина. — Холодно?

— Дрожу от радости, что сегодня не надо идти на «задание» -сказал Морган, не открывая глаз.

Он повернулся и отдался первому приветственному поцелую после долгой разлуки.

Почувствовал, как на нем исчезает одежда, как его крепко обнимают и укладывают на кровать.

Его трясло от желания — и каждый раз это удивляло его заново.

Он застонал, когда Жнец одним властным движением овладел им, и посмотрел вверх — глаза того горели сейчас оранжевым пламенем, и Морган внутренне содрогнулся. Но в ту же секунду хозяин подался вперед, и Гонт забыл обо всем на свете, полностью растворившись в своих ощущениях. Их страсть не уступала друг другу. Он жадно отвечал на поцелуи, вжимался так сильно, как мог, в огромное тело над ним, хватаясь за прохладную кожу, отдаваясь ответным объятьям, которые сокрушили бы другого на его месте в порошок. Снова открыл глаза и не отрываясь, смотрел в пылающие глаза Жнеца, вскрикивая все громче по мере того, как движения того становились все резче и быстрее, чтобы в конце, достигнув долгожданного пика наслаждения, упасть в изнеможении на подушки.

— Ты неспокоен — заметил Жнец много позже.

— Поттер вспомнил меня сегодня — неохотно сказал Морган.

— Он будет вспоминать тебя каждый раз, сколько бы ты ни предавал себя забвению. И искать. И находить.

— Я знаю. Поэтому не прошу повторить ритуал.

— Как скажешь. Во всяком случае, ты вне опасности — если он и вспомнит про то, что ты некромант, то никому не скажет.

Морган кивнул. Он и сам понимал это. Что же, на таких условиях Поттера можно было не бояться.

Поттер пришел к нему уже на следующий день — узнать адрес врача для министра было делом пары минут.

Морган открыл ему дверь, провел в гостиную.

Поттер уселся в глубокое кресло, рука привычно потянулась за чашкой чая на столике.

— У тебя все как в том, прежнем доме. А там сейчас все по-другому. Аврелиус привел невесту, она решила переделать все по-своему.

— Я знаю.

— Ты с ними общаешься?

— Нечасто.

— Как ты смог исчезнуть?

Морган усмехнулся.

— Волшебство.

Поттер помолчал, обдумывая его ответ.

— Где твой хозяин?

— Не здесь.

— Хорошо — пробормотал министр.

Морган молча сидел во втором кресле, рассеянно перелистывая какую-то книгу. Поттер обратил внимание на его руки.

— Ты в перчатках… всегда их носишь?

— Только когда общаюсь с людьми — неохотно ответил тот.

— Тогда в больнице… тоже?

Гонт кивнул.

Поттер поднялся, подошел к креслу, где сидел его собеседник, взял его за руку. Посмотрел ему в лицо, стараясь увидеть хоть какую-то перемену в том. Ничего — перед ним сидел обычный человек, Морган, которого он знал уже более сорока лет. Что было странно — потому что выглядел он лет на десять младше Поттера.

Министр закрыл глаза, и ему сразу стало холодно. Показалось, что стоит он не в теплой гостиной, а посреди черного и голого зимнего леса — такой стужей его вдруг обдало. Он понял, что пришел в место, где ему совсем не стоит находиться — по крайней мере, чем раньше он отсюда уйдет, тем лучше. Душу сковал смертный страх. Он распахнул глаза, и вновь оказался в уютной гостиной, лицом к лицу с немного усталым Морганом. Тот наконец заговорил.

— Тебе нужно уходить. То, что ты почувствовал — не иллюзия. Вот это — он махнул в сторону камина и столика — это — иллюзия.

Поттер кивнул, не в силах говорить. Входная дверь распахнулась, и он пошел к выходу. Он знал, что вряд ли придет сюда еще. И мысленно прощался с Гонтом.

Вышел, и побрел в сторону маленького скверика на углу. Сел на скамейку, закрыл лицо руками. Потом ему стало еще холоднее, и он поднял взгляд.