Неожиданный медовый месяц

— Он любит делать все для того, чтобы гости были счастливы.

— Может быть, даже слишком.

— Послушайте, я не знаю, что между вами произошло вчера вечером, но, что бы ни случилось, я уверен, что Карлос не хотел вас обидеть.

— На самом деле, — прервала его Лариса, — я уверена, что он сказал именно то, что хотел сказать.

— Знаете, на этой неделе он был совершенно другим человеком. Он был похож на прежнего Карлоса, которого я знал на протяжении долгих лет, пока…

— Мирабель? Все нормально, — сказала она. — Карлос мне о ней рассказал.

— Правда?

Мысленно вернувшись в ночь, проведенную с Карлосом на катере, Лариса почувствовала, что ее щеки вспыхнули.

— Возможно, мне пришлось его немного подтолкнуть.

— Тогда понятно. — Хорхе понизил голос. — Мы нашли ее вместе с Карлосом. Он был безутешен.

Очевидно, ей все же придется услышать объяснение.

— Должно быть, он ее очень любил, — с трудом произнесла она.

— Si, может быть, даже слишком, — ответил Хорхе. — Ее уход оставил на его сердце глубокие шрамы.

И он построил вокруг себя крепость, чтобы не влюбиться слишком сильно во второй раз. Именно этого Лариса и боялась.

— Надеюсь, когда-нибудь его шрамы заживут, — сказала она.

— Я надеялся, что это произошло на этой неделе.

Слова Хорхе вновь вселили в ее упорное сердце надежду.

— Счет готов? — спросила она.

— Si. Я сейчас напечатаю вам копию.

— Отлично. Могу ли я попросить вас еще об одном одолжении? Проследите, пожалуйста, чтобы Пол и Линда Стейвс получили вот это, когда они будут выезжать.

Она вынула из сумки записку, которую написала вчера вечером. В ней Лариса просила извинить ее за то, что она ушла с их церемонии так быстро, и желала влюбленным счастья, сколько бы оно ни длилось.

— Я оставлю пометку на их папке, — сказал Хорхе.

— Спасибо.

Пора уходить. Еще несколько часов — и рай станет далеким воспоминанием. Лариса направилась к двери.

— Ты собираешься уехать не попрощавшись?

Голос Карлоса накрыл ее глубокой, темной волной. Он остановился на полпути между стойкой регистрации и холлом. Он тяжело дышал, будто только что бежал. Возможно, в этом и была причина задержки.

Краем глаза Лариса заметила, как Хорхе тихо уходит в свой кабинет.

— Я думала, вчера вечером мы сказали друг другу все, что должны были сказать, — ответила она. Или, в его случае, не сказали. — Мне казалось, что ты не расстроишься, если я уеду раньше.

— Конечно, я… — Он замолчал, боясь сказать что-нибудь лишнее. — Мне жаль, если мое поведение заставило тебя поверить в то, что между нами было нечто большее, чем взаимное влечение. Я не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю, — ответила Лариса. — Но ты это сделал. — Пусть он видит, что она не боится говорить откровенно. — Хотя не волнуйся. Я справлюсь. Я сильная.

— Querida…

— Не надо. — Лариса замерла. — Так меня будет называть только тот, кто достаточно храбр, чтобы признаться в своих чувствах.

— Храбрость здесь ни при чем.

— О, можешь ничего не говорить. Вчера ты расставил все точки над «i».

Лариса понизила голос, так как их разговор уже начал привлекать внимание некоторых гостей.

— Хотя мне все же интересно, когда именно ты решил, что твое сердце мертво и не способно испытать чувства ко мне. Может быть, в тот момент, когда ты неожиданно поцеловал меня в сеноте? Или после того, как пригласил меня в ночной круиз? Мне очень хочется знать, потому что и то и другое — довольно сентиментальные поступки для парня, душа которого мертва. Прощай, Карлос.

Он ведь хотел попрощаться, не так ли? Вот и попрощались.

Лариса прошла около трех футов, и внезапно ее посетила одна мысль.

— И еще, к твоему сведению, я влюбилась в тебя не из-за романтики и лунного света. Я влюбилась в одинокого человека, который живет внутри тебя.

— Это не имеет значения, — прошептал Карлос, глядя на то, как она идет к двери. — Все равно результат будет тот же.

За плечом Карлоса появился Хорхе.

— Ты все еще здесь? Еще не поздно ее вернуть, primo. Я мог бы остановить такси.

Для чего? Чтобы на двадцать четыре часа отсрочить расставание? Она все равно уедет.

— Это ничего не изменит.

— Но вы могли бы…

Карлос поднял руку:

— Сеньорита Бойд уехала. Сейчас лучше сосредоточиться на тех гостях, которые остались.

— Если я еще когда-нибудь соберусь на роскошный курорт в одиночку, пристрели меня. А лучше просто пристрели.

— Вот, возьми. — Далила протянула Ларисе миску. — Это поможет тебе почувствовать себя лучше.

— Что это?

— Шоколадное мороженое. Только не говори Саймону. Шоколадного больше нет.

— Я возмещу Саймону ущерб, — улыбнувшись сквозь слезы, сказала Лариса.

Благослови Бог хороших друзей. Прилетев из Мексики, Лариса была не в силах вернуться в пустую квартиру, поэтому сразу же направилась к Далиле и теперь, свернувшись калачиком, лежала у нее на диване.

— Прости, что я вот так к вам ворвалась. Когда Том меня бросил, я пришла к Хлое…

— Теперь моя очередь? — улыбнулась Далила. — Не беспокойся. Ты знаешь, что можешь врываться сюда в любое время. Если бы мне платили по доллару каждый раз, когда Хлоя стучится в мою дверь посреди ночи, мы с Саймоном уже могли бы купить любое рекламное агентство в городе.

— Честно говоря, я не знаю, как она пережила все свои расставания.

— Хлоя всегда наедалась сладостями и дулась. Она никогда прежде не была по-настоящему влюблена и, как правило, приходила в норму достаточно быстро. Не дай бог они с Йеном расстанутся. Она с ума сойдет.

— Этого никогда не произойдет, — пробормотала Лариса. — Ни с тобой, ни с ней.

Было очевидно, что обе ее подруги нашли настоящую любовь.

— Надеюсь, что так. Но если бы это произошло, думаю, что она была бы так же потеряна, как и ты. Прости меня за эти слова, но ты больше расстраиваешься из-за этого Карлоса, чем из-за Тома, когда он разорвал вашу помолвку.

— Мне слишком грустно, чтобы плакать. Я чувствую какое-то онемение. Будто он растоптал мое сердце.

Может быть, Карлос чувствовал себя так же после смерти Мирабель? Возможно, даже хуже. Неудивительно, что он так боялся ступить в эту реку снова. Но от этого легче ей не стало.

— Что мне теперь делать?

— Боюсь, ты можешь сделать не так уж много. Насильно мил не будешь.

— Это правда, — сказала Лариса. — Но он ведь испытывает ко мне чувства. Я знаю, что он чувствует то же самое, что и я, но слишком напуган, чтобы признаться в этом.

— Хватит драматизировать. Может быть, в большей степени на тебя повлияла атмосфера?

Хотя Далила и была ее лучшей подругой, ее вопрос Ларисе не понравился.

— Послушай, я знаю, что вы с Хлоей считаете меня романтичной дурой, но то, что я чувствовала, когда была с Карлосом… Это невозможно объяснить. Будто внутри меня все встало на свои места. Не имеет никакого значения, где он — в Мексике, Манхэттене или на Марсе. Без него я чувствую себя неполноценной. — Она взглянула на подругу. — Можно ли встретить свою вторую половинку, а потом узнать, что этот человек не хочет быть с тобой?

— У родственных душ все по-другому.

— Я боялась, что ты это скажешь. — Потеряв аппетит, она отставила мороженое в сторону. Пирожные и мороженое вряд ли помогут ей снова почувствовать себя полноценным человеком. — Так что же мне теперь делать? Пожалуйста, только не советуй мне дать себе немного времени, а то я закричу.

— Хорошо, не буду. Однако я посоветую тебе дать немного времени ему.

— Прости, я не понимаю.

— Помнишь, когда я влюбилась в Саймона, он настаивал на том, что мы не можем быть вместе? — Лариса вспомнила. Ужасная травма в прошлом Саймона заставляла его верить в то, что он недостаточно хорош, чтобы быть с Далилой. — Моя мама тогда сказала мне, что, если Саймон — действительно моя вторая половинка, мы все равно будем вместе. Так и произошло. Ему потребовалось некоторое время, чтобы все понять, но у него получилось. Если ты помнишь, примерно такая же история произошла с Хлоей и Йеном.