Смертельно влюбленный

— Хокинс — его так зовут? — спросил Кобурн, показывая на Фреда.

Хонор слабо мотнула головой.

— Это он убил тех людей на складе. Он и его брат-близнец. Понимаешь? Это он плохой парень, а не я.

Хонор смотрела на него с недоверием, продолжая практически висеть в воздухе.

— Фред полицейский, — только и смогла произнести она.

— Уже нет.

— Он был…

— …убийцей. Я видел, как он лично выпустил пулю в голову Марсету.

— А я видела, как ты застрелил Фреда!

— У меня не было выбора. Он уже держал в руке пистолет и собирался…

— Он даже не знал, что ты здесь!

— …и собирался выстрелить в тебя!

Хонор застыла неподвижно, вдохнув воздух, затем с шумом выдохнула его. Во рту у нее пересохло.

— Это невозможно! — решительно возразила она.

— Я увидел, как он направляется сюда на лодке, — продолжал Ли. — И решил вернуться. Если бы не успел, вы бы обе были уже мертвы. И ты, и твоя дочь. А на меня повесили бы еще два трупа.

— Но почему… но зачем?..

— Об этом потом. Я все тебе расскажу. Но пока просто поверь на слово: этот человек убил бы тебя, если бы я не выстрелил первым. Хорошо?

Хонор медленно покачала головой:

— Я не верю тебе. Ты не можешь быть полицейским.

— Не полицейским.

— Федеральным агентом?

— Да, ФБР.

— Еще менее вероятно. Покажи мне тогда свое удостоверение.

— Я работал под прикрытием. Никаких удостоверений. Тебе придется верить мне на слово.

Несколько секунд она смотрела в его холодные глаза с тяжелым взглядом, затем произнесла, еле сдерживая слезы:

— Вот уже сутки ты занимаешься тем, что запугиваешь меня.

— Мне надо было тебя встряхнуть. Я должен был быть убедительным.

— Что ж, ты меня убедил. В том, что ты преступник.

— Подумай дважды, — сердито произнес Кобурн. — Если бы я и вправду оказался беглым убийцей, ты была бы мертва еще вчера. И сегодня утром Фред Хокинс обнаружил бы твое тело. И труп твоей маленькой дочки. Возможно, плавающим в реке, к радости голодных рыб. Если бы крокодилы не съели его раньше.

Хонор, подавив всхлип, с отвращением отвернулась от него:

— Ты хуже, чем преступник.

— Ты это уже говорила. Но на сегодня я твой единственный шанс остаться в живых.

Слезы смущения и страха застилали ей глаза.

— Не понимаю, какое отношение имею ко всему этому я.

— Не ты. Твой покойный муж.

Одной рукой он перестал держать Хонор и достал из переднего кармана джинсов листок, который Хонор уже видела вчера.

— Что это?

— Твой муж как-то связан с убийствами на складе.

— Невозможно.

— Надеюсь, это поможет мне тебя убедить.

Расправив листок, он показал его Хонор так, что бы она могла прочитать написанное.

— Видишь, имя твоего мужа обведено, и рядом стоит вопросительный знак.

— Где ты это взял?

— В кабинете Марсета. Я пробрался туда однажды ночью. И нашел эту запись в его старом ежедневнике.

— Это может ровно ничего не значить.

— Посмотри на дату!

— За два дня до смерти Эдди, — пробормотала Хонор. Она смущенно посмотрела на Кобурна, затем попыталась выхватить у него бумажку.

— А вот и нет! — Он отвел руку, затем сложил бумажку и убрал обратно в карман. — Это может понадобиться мне в качестве доказательства. А также то, что можешь рассказать ты.

— Но я ничего не знаю.

— Поговорим об этом позже. А сейчас надо увезти тебя отсюда.

— Но…

— Никаких «но»! — Кобурн энергично тряхнул головой, подчеркивая важность своих слов. — Ты берешь ребенка и едешь со мной, прежде чем здесь появится Хокинс номер два.

— Дорал?

— Как бы, черт побери, его ни звали, можешь не сомневаться, что сейчас он несется сюда на всех парах.

— Сюда едет полиция. Фред позвонил. Я слышала.

Кобурн отпустил ее так неожиданно, что Хонор чуть не упала. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках сотовый Фреда.

— Вот его служебный аппарат, — сказал он. — Последний раз по нему звонили час назад. — Кобурн бросил телефон на пол. — А вот личный. И он многое объясняет. По нему звонили три минуты назад. И вовсе не в полицию.

Кобурн нажал на кнопку, перезванивая по последнему номеру, набранному Фредом Хокинсом.

— Все в порядке? — раздался в трубке голос его брата Дорала.

Кобурн немедленно нажал отбой.

— Что ж, теперь он знает, что все далеко не в порядке.

Телефон почти тут же начал звонить. Кобурн выключил его, спрятал в карман джинсов и кивнул в сторону спальни Эмили:

— Бери ребенка!

— Но я не могу просто так…

— Ты хочешь умереть?

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы придушили твою маленькую дочурку? У него займет не так много времени придавить ее подушкой и подержать, пока не кончится воздух в легких.

Хонор передернуло от этих слов.

— Но ты ведь защитишь нас? Если то, что ты сказал, правда, ты ведь арестуешь Дорала?

— Я не могу пока покончить с прикрытием. И не могу передать тебя полиции, потому что весь чертов местный отдел коррумпирован хуже некуда. Я не сумею тебя защитить.

— Я знаю братьев Хокинс много лет. Они были лучшими друзьями моего мужа. Стэн практически вырастил их. У этих ребят нет причины меня убивать.

Кобурн упер руки в колени с выражением крайнего возбуждения на лице:

— Ты рассказала Фреду, что я что-то искал здесь?

Поколебавшись несколько секунд, Хонор кивнула.

— Вот поэтому Фред и захотел тебя убить. Наверняка получил приказ от Бухгалтера.

— Ты уже упоминал этого самого Бухгалтера вчера вечером. О ком идет речь?

— Хотелось бы мне знать. Но сейчас нет времени объяснять тебе все это. Ты просто должна поверить, что, хотя Фред не может больше тебя убить, это способен сделать Дорал.

— Это не может быть правдой!

— Но это правда!

Он говорил как о точно установленном факте. Без малейших сомнений.

И все же Хонор колебалась.

— Послушай, — сказал Кобурн. — Ты хочешь остаться здесь и поставить на старую дружбу. Хорошо. Но лично я сматываюсь. Мне надо доделать свою работу. Ты могла бы мне помочь, но особой необходимости в этом нет. Все, что я пытаюсь сделать, — это спасти твою шкуру. Если ты желаешь положиться на милость Дорала Хокинса, что ж, пожелаем друг другу удачи.

— Дорал не причинит мне зла.

— Черта с два не причинит. Если узнает, что ты владеешь важной для него информацией, еще как причинит. И тебе, и твоему ребенку. Ты ошибаешься, если думаешь иначе. А затем, независимо от того, расскажешь ли ты ему что-нибудь ценное, Дорал убьет тебя, так что оставайся и умирай или пойдем со мной. Тебе придется принять решение, пока я считаю до пяти. Один.

— Может быть, ты и не лжешь, но ты ошибаешься.

— Я не ошибаюсь. Два.

— Я не могу просто так взять и уехать с тобой.

— Когда сюда доберется Хокинс, меня уже не будет, а ты сможешь объяснить ему — попробуешь объяснить, — как его горячо любимый брат-близнец оказался в твоем доме с пулей в башке. Боюсь, он будет не очень понимающим собеседником. Три.

— Дорал не поднимет на меня руку. И тем более на Эмили. На ребенка Эдди? Это невозможно. Я знаю его.

— Так же, как знала его братца-полицейского?

— Ты не прав и насчет Фреда тоже.

— Четыре.

— Ты утверждаешь, что ты хороший парень, и думаешь, что я поверю тебе, просто потому что ты так сказал? — Голос Хонор срывался от переполнявших ее эмоций. — Я знаю этих людей и доверяю им. Тебя вижу первый раз!

Кобурн посмотрел на нее долгим взглядом, затем обхватил двумя руками спереди ее шею, так что голова оказалась неподвижной, приблизил свое лицо к лицу Хонор и прошептал:

— Но ты ведь знаешь. Знаешь, что я именно тот, за кого себя выдаю.

Жилка на шее Хонор пульсировала под его сильными пальцами, а пронизывающий взгляд вызывал желание вжаться в стену за спиной.

— Потому что если бы я не был копом, то трахнул бы тебя прошлой ночью, — Кобурн вдруг резко опустил руки и сделал шаг назад. — Пять. Так ты едешь или нет?